Последний раз лидер отечественного сноуборда вышла на старт 22 февраля 2014 года в олимпийском Сочи, после чего написала в соцсетях: “Прошу простить меня, но я не смогу дать комментарии: правду мне говорить нельзя, а врать не хочу”. С того момента прошло три года. Сегодня Валерия ЦОЙ живет с семьей в Канаде и растит шестимесячную дочь. Интервью “КАРАВАНУ” стало для нее первым после ухода из спорта.
Олимпиада с градусником под мышкой
– Валерия, так что же стало причиной вашего неудачного выступления в Сочи (23-е место в параллельном гигантском слаломе и 32-е в параллельном слаломе) и неожиданного ухода из спорта?
– Вам все представить в розовом свете или правду рассказать? Конечно, после драки кулаками не машут, и я уже устала прокручивать сюжеты “если бы да кабы”. Признаюсь, даже были мысли попробовать еще раз. Сразу по прилете в Сочи я слегла с гриппом, а так называемый доктор, приставленный к нашей команде, палец о палец не ударил, чтобы мне помочь. Так Олимпиада для меня и прошла: в четырех стенах комнаты и с градусником под мышкой. Я не только не смогла выступить в полную силу, но и Игры не посмотрела: ни открытие, ни закрытие, ни даже Олимпийскую деревню. Естественно, что после такого жалкого опыта у меня возникли порывы все исправить и переделать, как надо, но, к счастью, наш спорткомитет выбил из меня эти “дурные помыслы”. Надеялась, что после того, как пробилась на Олимпиаду, отношение ко мне со стороны спорткомитета изменится. Ведь до меня еще никто в истории сноуборда Казахстана не выступал на Играх. Однако отношение осталось прежним. Мне урезали все финансирование, сказав, чтобы в ближайшие два года я на них не рассчитывала. А вот потом, ближе к Пхёнчхану, может, мне чем-нибудь и помогут. Меня такой подход не устроил, и я решила заканчивать спортивную карьеру. Смысла продолжать ее в таких условиях не видела.
– Какую сумму вам выделял спорткомитет раньше?
– Меньше одной тысячи долларов в месяц. На такую зарплату невозможно прожить даже в Казахстане. Чтобы позволить себе что-то на эти деньги, я жила с родителями.
Федерация давно хотела меня выжить
– Как на ваше решение оставить спорт отреагировали в федерации?
– Так меня оттуда давно хотели выжить. Там постоянно шли какие-то закулисные игры. Не знаю, какая сейчас ситуация в федерации, но тогда никого сноуборд не интересовал, все преследовали какие-то личные цели. В этом плане от меня им особой пользы не было.
– Вы интересуетесь делами сборной?
– Честно? Нет. После моего ухода папа все еще остается при спорте, но как только речь заходит о федерации, я сразу же обрываю дальнейшие упоминания и меняю тему.
– Ваша физическая форма позволяла выступать и после Сочи?
– Конечно. К Олимпиаде нельзя подготовиться за пару месяцев – я шла к ней много лет, но, когда тебе дают понять, что на тебя не рассчитывают, ты утыкаешься в барьер. Потому что нельзя два года ничего не делать, а затем вдруг начать всех побеждать.
Спорт перестал приносить удовольствие
– В современном спорте не считается зазорным поменять гражданство и выступать за сборную той страны, в которой тебе создают лучшие, чем на родине, условия для подготовки. Вы не рассматривали такой вариант?
– Я устала морально. В Казахстане в своей команде я была не только спортсменкой, но и менеджером, и финансистом, и еще кем-то. Совмещала, наверное, должностей пять. Это психологически непросто, и спорт перестал приносить мне такое удовольствие, как раньше. В общем, пришло время сменить обстановку.
– Незадолго до Сочи в интервью “КАРАВАНУ” вы рассказывали, что ради вашей карьеры родители продали машину, два гаража. Эти вложения себя оправдали?
– Наверное, да. Мы с папой своей цели достигли. Ему было важно, чтобы его воспитанница, тем более дочь, пробилась на Олимпиаду. И это случилось. Если подводить итоги своей карьеры, то я счастлива, что завершила ее вовремя. Окажись я в прошлом перед выбором, то совершенно точно оставила бы все как есть. Жизнь просто поставила меня перед фактом. Беспечность нашего спорткомитета заставила меня действовать, за что чиновникам, наверное, спасибо. Я не хочу обобщать, но в Казахстане и в остальном мире почему-то разное отношение к профессиональному спорту. В Казахстане считают, что в спорт идут те, кто не смог себя найти в других сферах, а в Канаде, где сейчас живу, меня считают чуть ли не звездой за то, что я выступала на Олимпиаде. На родине у меня много тех, кто поддерживал, но злорадствующих, наверное, все же больше. У нас ведь очень однобоко на вещи смотрят.
Дочка – золото, но с ней бывает тяжело
– Первое, чем стали заниматься после ухода из спорта?..
– Подписала контракт с зарубежным модельным агентством. Начала сниматься в рекламных роликах для разных спортивных брендов, специализированных магазинов, участвовать в промоакциях.
– Вы уже третий год живете в Канаде, но о вашей новой семье ничего не известно…
– Я предпочитаю не распространяться о своей личной жизни.
– Вашей дочери всего шесть месяцев, но она уже проявляет характер?
– Еще как! Мама говорит, что она – моя копия в ее возрасте: и внешне, и по характеру, и даже по распорядку дня. Мне говорят, что дочка у меня – золото, но с ней иногда бывает тяжело.
Канадцам я кажусь холодной
– В школьные годы вы некоторое время провели в Германии, после чего заявили, что ни жить, ни учиться там не будете, потому что не понимаете немецкий менталитет. В Канаде все по-другому?
– Да. Наверное, имеет значение твой возраст. Тогда я еще была ребенком и некоторые вещи просто не понимала. К моменту переезда в Канаду я объездила уже весь мир и стала иначе относиться к менталитету людей из других стран. Канадцы во всем мире считаются самыми дружелюбными и вежливыми, и я подпишусь под каждым словом. Тут никто не навязывает своего мнения, но при всем при этом свобода слова очень распространена. Сильно заметно равноправие полов, женщины комфортно чувствуют себя в сфере большого и малого бизнеса, в том числе на руководящих постах.
– Получается, что в канадское общество вы интегрировались довольно легко?
– Думаю, да. Но муж по-прежнему шутит, что я родилась и выросла в Сибири, из-за чего немного прохладно веду себя с людьми, которых не знаю. Я же, с моей точки зрения, всегда считала себя очень открытой, из каждого путешествия возвращалась с новыми друзьями, могу поддержать любой разговор. Хотя, по меркам канадцев, я, наверное, холодна.
Сбылось больше половины
– Вы говорили, что очень хотели побывать на Аляске. Из Канады до нее ближе, чем из Казахстана…
– До Аляски я пока не добралась. Самое холодное место, где я побывала, – это канадская провинция Альберта, когда работала моделью для государственного туристического сайта. Там я покаталась и на санках, и на коньках, и на беговых лыжах, походила на снегоступах, порыбачила в проруби. В общем, успела сделать все, что только снег мог мне предложить.
– Из ваших мечтаний, которыми вы делились: “охотничий домик где-нибудь на берегу озера, в камине трещат дрова, собака рядом”. Что из этого сбылось в данный момент?
– Больше половины.