Горы не спрашивают, сколько ты заплатил
За 27 лет многое в мире изменилось, даже сам Эверест, говорят, подрос на два метра. И попытаться взойти на эту гору может теперь каждый, были бы деньги и желание.
— Действительно, восхождение на Эверест пользуется сегодня большой популярностью, — говорит Казбек Валиев. — Каждый год около полутора сотен человек при поддержке коммерческих организаций в сопровождении гидов и местных шерпов (носильщики. — Прим. авт.) пытаются взойти на вершину. Конечно, заметно улучшились технология восхождения, оборудование, с которым идут альпинисты. Значительно опытнее стали шерпы, которые ходят на Эверест уже как на работу. Поэтому Эверест сейчас можно рассматривать как туристический объект. Однако требования к восхождению остались прежними. Гора не спрашивает, сколько денег ты заплатил за подъем: ко всем относится одинаково. Казахстанец Анатолий Букреев — король высотного альпинизма — в 1996 году во время коммерческой экспедиции попал в такую переделку, что чудом остался жив, а пятеро человек, которые были с ним, погибли. Если сегодняшние дни сравнивать с нашим восхождением 1982 года, то тогда еще не было такого количества людей, которые хотели и могли бы взойти на Эверест даже с применением кислорода.
— А вы хотели?
— Очень, но, конечно же, не был уверен, что мне повезет попасть в ту экспедицию. Анкетный отбор начался еще в 1979 году. Из ста с лишним альпинистов взяли около шестидесяти. Затем были собеседования, медицинские тесты, всевозможные соревнования, восхождения на вершины по очень сложным маршрутам. Думаю, что по результатам экспериментов над нами была защищена не одна докторская диссертация. В окончательный состав экспедиции из 16 человек вошли пятеро казахстанцев — Ерванд Ильинский, Валерий Хрищатый, Сергей Чепчев, Юрий Голодов и я.
«Могли просто сдохнуть»
— Первыми Эверест покорили ленинградец Владимир Балыбердин и москвич Эдуард Мысловский. Ваша же связка с Хрищатым взошла на Эверест только четвертой по счету. Кто определял порядок восхождения?
— Знаете, спорт — это тоже политика, большое шоу. Возьмите Олимпийские игры — это же самое большое и дорогое шоу в мире. В альпинизме то же самое, только нет зрителей, которые судят о той или иной экспедиции по рассказам или видеосъемкам. Альпинизм — это своеобразный мир, практически недосягаемый для обывателя. И у нас был определенный расклад. Наша экспедиция была поделена на четыре группы, каждая из которых, сменяя другую, отвечала за свой участок подъема. Руководство экспедиции посчитало, что первыми в конвейере должны идти альпинисты из Москвы и Ленинграда. Ребята очень хорошие, но мы с Валерой все же были сильнее их на голову. Кстати, мы могли бы первыми штурмовать вершину, но в этом случае вряд ли сейчас с вами бы об этом разговаривали.
— ???
— Кризис экспедиции наступил в середине апреля. Мы отработали свой участок до высоты 7800 метров, навесив между вторым и третьим лагерями 30-35 веревок. После нас шла украинская группа, а москвичам оставался последний участок уже непосредственно перед вершиной. Но они с ним не справились, пятый штурмовой лагерь не установили. Более того, «съели» весь кислород, который мы забросили наверх. Когда все спустились в зеленую зону (высота, на которой растут растения и можно спокойно дышать без кислородной маски. — Прим. автора), мы задержались наверху, ожидая Ильинского. Неожиданно руководитель экспедиции Евгений Тамм предложил нам сделать работу москвичей, поставить пятый лагерь и попытаться первыми штурмовать гору. Но мы за последние четыре дня так уже наработались, что просто сдохли бы там, и второго шанса у нас бы уже не было. Тогда вместо нас отправили отдохнувших Балыбердина и Мысловского. Они потопали наверх, поставили пятый лагерь и в итоге взошли первыми. Но чего это им стоило! Мысловский сбросил рюкзак с кислородом, иначе тот задушил бы его прямо на веревке. Ребята рубились отчаянно, но на спуске кислород у них закончился, крыша съехала, и они прошли мимо оставленных на склоне «кошек». Наступили сумерки, а куда идти, они не знали. К счастью, украинская группа уже заняла штурмовой лагерь. Получив сигнал о помощи, они быстро заскочили наверх, спасли этих двух ребят и направили их на правильный спуск. После этого сами дошли до вершины, на спуске снова догнали Балыбердина с Мысловским и чуть ли не на себе спустили их в пятый лагерь. Так что первое восхождение советских альпинистов было уже почти за гранью жизни, но двое украинских парней спасли всю экспедицию. Перед советской командой стояла задача взойти на самую высокую вершину мира по самому сложному маршруту. Знаменитый Райнхольд Месснер, первым покоривший все восьмитысячники мира, сказал, что ставит сто против одного, что мы не зайдем. Но в итоге на вершине побывало 11 наших альпинистов, и Месснер снял перед нами шляпу. А «русский» маршрут на Эверест до сих пор считается самым трудным. После нас им никто не ходил.
Капитал не сколотишь…
— Насколько важно было иметь в связке проверенного человека? Или из той команды вы взошли бы с любым?
— Конечно, я мог бы пойти с любым альпинистом из нашей команды, но с Валерой к тому времени мы ходили в одной связке уже десять лет. Я не знаю других таких примеров в мировом альпинизме. Мы ведь с ним еще после Эвереста восемь лет вместе ходили, пока в 1990 году я не перестал совершать восхождения. Хрищатый был очень интересным, начитанным, любознательным и эрудированным человеком с сильным духом. Считаю, что любой альпинист мог бы нам с Валеркой позавидовать, по крайней мере — мне. Заниматься любимым делом с самым замечательным другом и добиться вдвоем высоких результатов, я считаю это большим счастьем.
— Какими качествами в первую очередь должен обладать альпинист?
— Всеми. А сейчас к прежней физической и психологической готовности я бы добавил деловитость, светлую голову. Если раньше государство еще как-то заботилось о нас, то сейчас альпинисты предоставлены сами себе… В мае этого года в Гималаях погиб известный казахстанский альпинист Сергей Самойлов, у которого семья и трое детей остались без средств. Профессиональным альпинизмом можно заработать только на текущую жизнь. Вот Денис Урубко, покоривший 14 восьмитысячников и получивший недавно второй «Золотой ледоруб Азии», — очень авторитетный человек. Теперь свое имя ему надо правильно использовать.
Самая красивая из стихий
— Существуют горы, на которые взойти труднее, чем на Эверест?
— Нет, гор много, а Эверест один. Все зависит от маршрута экспедиции. На тот же Эверест можно взойти не по любой стене. К примеру, западная стена — за гранью человеческих возможностей. Даже в XXI веке остаются вопросы, которые альпинисты не могут решить.
— Но главная прелесть альпинизма, наверное, не в том, чтобы забраться на гору повыше?
— Если вернуться к сути альпинизма, то горная стихия — самая красивая из всех стихий… У нас в стране мало альпинистов, но много людей, просто отдыхающих в горах. Это полезно для здоровья, дает эмоциональный заряд. Обратите внимание на рекламные плакаты: во многих из них используется горная тематика. В наш обиход вошли такие выражения, как «восхождение», «достичь вершины». Это все пришло из альпинизма.
Планы, о которых не говорят
— В последнее время очень популярным в мире становится спортивное скалолазание…
— У нас в этом виде спорта за последние 4-5 лет появились большие достижения: Саша Нигматулин выиграл серебро чемпионата мира и золото чемпионата Азии. У нас есть и другие чемпионы континента. Летом в Казахстане впервые прошли крупные международные соревнования — молодежный чемпионат Азии. Мы заняли первое общекомандное место, завоевав 47 медалей. Сейчас просим Министерство туризма и спорта построить скалодром в Алматы в Центре олимпийской подготовки, чтобы можно было принимать взрослый чемпионат Азии и этапы Кубка мира. А в городских дворах предлагаю построить скалодромчики для детей, которых очень много в Юго-Восточной Азии. Это физически закаляет ребят. В свое время мы построили в школах Казахстана 23 скалодрома, что стало базой для наших нынешних достижений.
— Какие вершины у Казбека Валиева остались непокоренными?
— Планов громадье. Хотелось бы улучшить работу федерации, тем более что есть соратники, надежные ребята. У каждого человека есть свои большие и малые жизненные планы, о которых обычно не говорят.