Заместитель исполнительного директора НЦТ «Банк ядерного топлива» Александр Клепиков привел контраргументы по каждому пункту, выдвинутому активистами движения против строительства атомной станции в Казахстане.
22 августа на пресс-конференции в Алматы активисты гражданского движения «Анти-АЭС» в очередной раз выступили против строительства атомной электростанции в Казахстане, поставив под сомнение ее технологическую и экономическую эффективность.
Следует отметить, что из пяти спикеров на конференцию пришел только один – журналист Анар Аккозы, позже появился председатель экологического союза ассоциаций и предприятий Казахстана «Табигат» Мэлс Елеусизов. Как оказалось, в последний момент у общественников появились уважительные причины не встречаться с журналистами. Представители движения «Анти-АЭС», которые все-таки пришли, объявили, что, по их мнению, АЭС — это небезопасный и коррупционный проект.
— На днях прошло обсуждение вопроса по АЭС. По теме высказываются не ученые, а больше чиновники от энергетики. Это большая беда для Казахстана. Это мощный коррупционный проект, который они задумали. Вот сейчас я пытался выяснить, как, почему передали Буденовское урановое месторождение. Никто не сказал, как это получилось. Взяли, передали России. Да. И вот задумали проект АЭС. Ну, конечно, давно об этом задумали. И, конечно, врут. Вот говорят, что якобы сейчас они придумали какую-то новую технологию, которая будет дешевле, лучше, на быстрых нейтронах. У нас на БН-350 стоял в Актау. Он около 30 лет работал, опреснял воду, выдавал ее жителям Актау. То есть в советское время уже там работал энергоблок. И население там болело. Теперь мы говорим про Балхаш. Это озеро гигантскую площадь имеет, но при этом средняя глубина её 6 метров. Там испарение сумасшедшее идёт. Поэтому на Балхаше вообще нельзя ничего трогать. 80% воды Балхаша идет по реке Или, и ее тоже со всех сторон отнимают. Мы уже потеряли 40% ледников, у нас уже 4% территории превратились в пустыни, — сказал Мэлс Елеусизов.
Активистка Анар Аккозы считает, что большинство казахстанцев не знает о том, что такое АЭС, как она работает и какие риски в себе несет. Она уверена, что республиканский референдум по строительству АЭС нужно отложить до конца 2025 года из-за недостатка информации у населения. А также провести объективный соцопрос по Республике Казахстан для выявления уровня осведомленности о АЭС. Кроме того, она считает, что нужно срочно запустить петицию против строительства АЭС и наладить работу сайта E-petition для удобства пользователей. По ее словам, сейчас ресурс плохо работает, не дает людям отдать свой голос с использованием ЭЦП.
В ходе пресс-конференции Анар Аккозы по просьбе корреспондента Сaravan.kz, еще раз огласила аргументы, говорящие против АЭС. Во-первых, активисты считают, что это устаревшая технология, так сказать, прошлый век. Потому что сейчас весь мир якобы, отказывается от АЭС, и есть другие альтернативы виде возобновляемых источников энергии. К примеру, Берлин закрыл все свои 17 АЭС. Второе — это коррупция, самый главный бич Казахстана. В-третьих, у нас нет таких кадров, которые могли бы строить АЭС и управлять. По словам общественников, их нет ни в Казахстане, ни в России. Четвертое — обмелеет озеро Балхаш. Активисты считают, что АЭС погубит флору, фауну, рыбу на озере. Еще один фактор — это то, что Казахстан находится в сейсмоактивной зоне. Аккозы заявила, что, если при землетрясении АЭС повредится, то погибнут все пять областей, лежащих вокруг нее.
По словам общественников, во всем мире за последние 50 лет произошли 200 аварий в 15 странах. Самые большие — это Чернобыль и Фукусима. Также отмечалось, что в Казахстане постоянный хронический экономический кризис, и строительство АЭС может грозить кредитной кабалой на десятки миллиардов долларов.
Мы попросили прокомментировать ситуацию заместителя исполнительного директора НЦТ «Банк ядерного топлива» Александра Клепикова. И он привел веские контраргументы по каждому пункту.
— Вообще, все противники АЭС говорят про две аварии — это Чернобыль и Фукусима. На самом деле, с таким типом реакторов, который мы рассматриваем к строительству, не происходило никогда никаких тяжелых аварий. Мелкие аварии, естественно, они со всеми происходят, но, как правило, они не связаны с атомным реактором. Это реакторы типа ВВР, то есть водо-водяные. У нас на территории Института ядерной физики рядом с Алматы работает такой реактор, но экспериментальный. И во многих странах эти реакторы сейчас рассматриваются, как основные для строительства. Особенно в тех странах, которые стремятся быть на острие передовой научной мысли, которая выбирает что-то проверенное и консервативное и хорошо работающее. Кроме того, наука и развитие технологий не стоят на месте, и даже те АЭС, с которыми аварий не происходило, снабжаются всеми системами защиты, которые позволяют обеспечить их безопасность. Уклон делается на те системы защиты, которые обеспечивают пассивную безопасность. То есть, которые работают вне зависимости от присутствия человека, от наличия электроэнергии и прочего.
По поводу экономической и технологической эффективности АЭС. У меня на самом деле сложное отношение к этому вопросу, потому что реактор обычно строится для чего-то. Под то, что потребляет энергию постоянное время. Это, как правило, промышленность. Для того, чтобы строить реактор, мы должны понять, кто будет эту электроэнергию использовать, Как делают на самом деле наши ближайшие соседи в Узбекистане. Они собираются строить промышленный узел, и под него строить атомную электростанцию. Они сейчас малые выбрали, потому что это дешевле и быстрее. И опять-таки это даст им опыт работы.
— А как быть с экологией?
— У нас идет изменение климата, и это опять-таки причина, по которой рассматривается АЭС. Мы подписываем всякие соглашения, которые касаются изменений климата, потому что это на самом деле становится проблемой. Вот, допустим, Саудовская Аравия, которой мы иногда завидуем, к 80 году, к сожалению, может быть практически непригодной для жизни. Потому что там температура будет достигать 80 градусов. Это вот один из прогнозов. Те же самые Мальдивы, которые у нас ассоциируются с райским местом, к сожалению, вынуждены искать новые земли для переселения. Потому что там все будет затоплено, то есть не будет Мальдивской республики, под воду уйдет, как Атлантида. Изменение климата — это не шутка, и в этом плане есть обеспокоенность стран. Поэтому развитие так называемых низкоуглеродных технологий активно приветствуется.
Что касается, возобновляемых источников энергии, то они, к сожалению, не могут заменить базовую генерацию. И не так это дешево, как кажется. Есть такое понятие КИУМ — коэффициент использования установленной мощности. И уже просчитано, что для того, чтобы заменить 1 гигаватт атомной мощности, нам нужно построить от 3 до 5 гигаватт солнечной мощности. То есть понятно, когда вы умножаете стоимость строительства на 3, дешёвое становится не таким дешёвым. Параметры атомной станции мы хорошо знаем. Как будет работать ветровая или солнечная в наших условиях, это вопрос всегда сложный. Как будет солнце светить и ветер дуть? В той же Европе, допустим, энергетики мучаются: стихает ветер — и появляется недостаток электроэнергии. Теперь по поводу отказа Германии от атомных станций. Ну да, Германия отказалась от АЭС, потому что у нее самые высокие тарифы на электроэнергию. Но она активно сейчас закупает атомную электроэнергию во Франции. Вот здорово! То есть от своей отказались, теперь покупают энергию у французов. Имеем ли мы такую возможность закупать по высоким ценам электроэнергию из соседних стран? Германия отказалась. Зато Китай собирается построить 228 атомных блоков. Это, конечно, не завтра, но в ближайшие несколько десятилетий, скажем так, лет сорок.
— То есть если авария произойдет у них, нас тоже заденет?
— Желание некоторых наших граждан пожить в зеленом оазисе, в котором все будет хорошо, вообще смешит. Давайте не будем забывать про Узбекистан, который еще ближе. Китай-то будет строить, скорее всего, возле своей прибрежной зоны. Узбекистан будет строить рядом с нами. Обязывающее соглашение с Россией на 6 блоков, правда, малых модульных реакторов, уже подписано. В России собираются построить в ближайшее время больше десятка в любом случае. В России сейчас планы тоже меняются в связи с последними событиями, но тоже собираются строить новые блоки. Кыргызстан рассматривает эту возможность, но в силу экономического положения начало строительства будет, видимо, чуть попозже.
— Противники АЭС часто упоминают об атомных отходах, которые тоже очень опасны для экологии.
— Думаю, что тут нужен баланс. Есть преимущество, опасность она есть всегда на самом деле. У нас главный производитель радиоактивных отходов сейчас на территории Казахстана — это нефтяная и газовая промышленность. Ну, что, кто-то кричит, что надо их закрыть? Я что-то не видел таких. Любые полиметаллы, которые добывают, производят большое количество радиоактивных отходов. Никто не собирается у нас нефтяную промышленность завязать? Нет таких желающих?
— А как быть с коррупционными рисками?
— Понятно, что народ у нас испытывает очень слабое доверие к органам управления. И на самом деле — зимнее отключение электроэнергии, весенние затопления… Это связано с тем, что по какой-то причине у нас энергетику очень любят отдать в частные руки. Там эффективный частный бизнес, который еще и социально ориентированный, с человеческим лицом, и он все это дело устраивает. Но такие объекты, как атомная станция, не должны уходить из государственного контроля. Обязательным условием должно быть то, чтобы государство принимало активное участие как в строительстве, так и в эксплуатации таких объектов. Потому что наш частный бизнес к этому не готов. Да и частники, естественно, не потянут по финансам. Как я понимаю, сейчас речь идет о 12 миллиардах долларов. И возврат инвестиций долговременный. То есть здесь должна быть очень сильная роль государства. И развлекаться с этим нельзя.