Как же вышло, что кочевники с примитивным оружием и отсутствием военного дела как науки смогли так легко одолеть племена, обладающие более развитой военной мощью? В этом разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Путешественники во времени
Конечно, нельзя говорить, что кочевники были совсем уж непобедимыми. Есть немало случаев, когда даже более слабый противник давал им серьезный отпор. Например, мидийцам удалось разбить скифов в 595 году до н.э.
Но количество побед не может не впечатлять. В V веке одно имя Атиллы заставляло трепетать от страха всю Европу, а татаро-монгольское иго нельзя списать только на неспособность русских князей договориться.
О тактике и стратегии кочевников Древнего мира, мы знаем очень мало. Археологические находки не могут дать полной картины, а рисунки на вазах трудно считать весомым доказательством.
Все, что мы знаем о тактике и стратегии кочевников дошло к нам из трудов античных авторов Аппиана, Диодора, Кассия и конечно же Геродота.
При всем уважении к античным историкам, писали они не собственные наблюдения, а рассказы очевидцев, что неизбежно приводило к ляпам, неточностям и даже откровенному вымыслу. Идеологические войны велись и тогда, и жителю древней Греции не следовало знать, что «дикие варвары» в чем-то превосходят «благородных эллинов». Тем не менее, даже по этим записям можно выстроить довольно четкую картину.
Свою лепту в изучение стратегии кочевников внесли и современные реконструкторы. Так называют людей, чье хобби — с предельной точностью восстанавливать быт древних народов, учитывая даже такие мелочи как нити, которыми скреплялась одежда.
Несмотря на кажущуюся легкомысленность хобби, больше похожего на костюмированную вечеринку, реконструкторы обнаруживали массу интересных моментов, о которых не догадывалась наука. Это неудивительно. Чтобы точно понять, почему в те времена одежду кроили именно так, а оружию придавали именно такую форму, нужно не строить домыслы в кабинете, а самому сшить одежку из шкур костяной иглой и выковать меч из бронзы посреди степи, да потом еще попытаться с этим все побегать хотя бы с недельку.
Тугая стрела, луна пополам
Лук — это одно из самых загадочных и неизученных типов оружия Древнего мира. Несмотря на то, что он дошел до наших дней, а у диких племен Африки и Австралии используется до сих пор, точно сказать, каким был лук скифов и сарматов, очень сложно. Дело в том, что те сведенья, что мы имеем о луке сейчас, получены во время раскопок курганов. Не исключено, что усопшему для загробной жизни укладывали в могилу не совсем то, что было у обычных воинов. Это могли быть элитарные виды оружия, когда простые смертные довольствовались изделиями попроще. Кроме того, элементы, из которых состоит лук, крайне недолговечны, и даже в кургане они превращались в прах уже через пару лет. На поле боя потерянный лук не мог продержаться и полугода. В этом плане европейским археологам повезло больше. Ледники и торфяники без доступа кислорода могли сохранять даже недолговечную вещь десятками веков, поэтому, какие баллистические свойства у луков кельтов или бриттов, известно хорошо.
У античных же авторов лукам кочевников, в первую очередь скифским, придавалась совершенно фантастическая убойная сила. Якобы, скифы могли с сотни шагов пробить толстый ствол дерева, а с тысячи — убить человека. Найденные же в курганах луки выглядят не столь угрожающе.
Но есть один неоспоримый факт, по которому лук кочевника точно превосходит аналогичное оружие других племен. Точность, скорострельность и дальность полета стрелы у него выше.
Так сложилось совсем не из-за того, что среди кочевников были какие-то гении инженерной мысли. Создать оружие, превосходящее вражеское, скифов заставила нужда.
В степях и лесостепях найти дерево, идеально подходящее для изготовления лука, практически невозможно. Вот и приходилось воинам мастерить луки из того, что есть. В ход шли рога, кость, кожа. Все это соеденялось клеем, состав которого был свой у каждого мастера. В Европе же лучшим по сей день считается тисовый лук, вырезанный из сплошного куска дерева или склеенный из нескольких крупных частей.
Лук кочевника, который ещё называется композитным, обрел превосходные боевые свойства после многочисленных экспериментов, методом проб и ошибок.
Европейским лучникам такого мудрствования не требовалось. Они веками делали луки, как учили этому деды и прадеды, отчего прогресс там остановился. Если верить старым летописям, нередко лук собирался едва ли не за пару часов перед сражением. Исключением были профессиональные лучники. Если брать современные реалии, то их можно сравнить со снайперами.
Еще один факт, говорящий о преимуществе скифских лучников перед их соперниками из других народов, это то, что обращению с луком кочевники учились с детства. Этим навыкам обучали даже детей и женщин. В первую очередь стрельба требовалась на охоте, и чтобы отогнать хищников от отар и табунов. Но на боле боя владение луком всех членов племени было решающим фактором.
У народов, занимающихся земледелием, времени на тренировку не было. При сборе и посадке урожая каждая минута на счету, и развлекаться со стрелами некогда.
Избалованные обилием качественной древесины, народы, проживающие в лесистых краях, придавали большое значение баллистическим свойствам стрелы. Они тщательно их шлифовали, отбирали самые ровные палочки, старались подогнать баланс. Такие стрелы были и правда отличными, но стоили очень дорого. Известно, что стоимость стрел, выдаваемых одному лучнику Шотландии, равнялась стоимости двух жирных овец.
Девять стрел на семи ветрах
У кочевников такие стрелы тоже были, но они береглись для особого случая, а в бою в ход шло, что в буквальном смысле валялось под ногами, вплоть до каменных наконечников. Стрелой из кривого саксаула даже опытный стрелок не мог поразить цель, поэтому и тактика ведения боя у кочевников была другая. Они делали стрелы потолще и потяжелее и выпускали их в небо, не целясь. Это позволяло за считанные секунды засыпать противника дождем из стрел. Это приводило к панике и невозможности сосредоточиться. Пока профессиональный лучник успевал только прицелиться, на него обрушивалось до пары десятков стрел. К тому же, большинство народов того времени выбирали тактику, когда воины группируются на боле боя, вроде той самой римской «черепахи».
Дождь из стрел при таком раскладе особо губителен. Изображение сгенерировано нейросетью.
Для сравнения стоит отметить, что у большинства лучников Персии и Европы в колчане было по 25-30 стрел, а у скифов — 70-80.
Плюс ко всему, кочевники использользовали для боя своеобразное бактериологическое оружие. Они вымачивали наконечники стрел в разложившихся тушах, преимущественно змей, но могли пойти в ход и крупный рогатый скот, и человеческие останки. Конечно, трупный яд был не так силен, как яд кураре африканских племен, но в эпоху, когда не было ни антисептиков, ни антибиотиков, никто не хотел быть хотя бы немного оцарапанным заразной стрелой. А раз наконечники делались кустарно, то и извлечь из раны их было труднее.
Дорогие же стрелы кочевники использовали, чтобы убрать особо опасного воина противника. Композитный лук годился и для снайперски точной стрельбы.
Бей и беги
Прекрасно понимая такое преимущество, кочевники старательно избегали ближнего боя. Если противник подступал слишком близко, и стрельба из лука не давала нужного эффекта, то всадники разворачивались и убегали. Дело тут совсем не в трусости. Кочевникам не требовалось защищать свои города, деревни и посевы. Их попросту не было. Кроме того, кочевники практически не использовали щиты, так это средство защиты мешало стрельбе из лука, а в ближнем бою щит был незаменим. Копья у кочевников были, но пользовались большой непопулярностью. При атаке лучников копья бесполезны, а до ближнего боя дело доходило редко.
Военачальники других племен прекрасно были осведомлены о такой тактике противника и не раз пытались принудить кочевников в ближнему бою, отрезая пути отступления.
Но и на эту военную хитрость у скифов и сарматов были контрмеры.
Акинаки, то есть короткие мечи, сантиметров в 30 длиной, против длинного меча и тем более копья были бесполезны. А если у противника еще есть и щит, то это скорее напоминало бы резню а не войну. Но все это работает лишь на отрытом пространстве.
Если удавалось загнать нападающих в заросли кустарника, например в саксаул или чилигу, то преимущество явно переходит к акинаку. Копье тут только путается в кустарнике, щит цепляется за ветки, а сделать замах мечом или саблей, чтобы нанести рубящий удар, очень сложно. Акинак же легко проходил сквозь кривые ветки и опытный воин мог даже точно попасть в щели между доспехами или кольчугой. Лезвие акинака было узким, жало очень острым, а гарда и прочие элементы были не на всех акинаках, то есть короткий меч был рассчитан на колющие удары, что в ограниченном пространстве большое преимущество. Острой кромкой врага могли только добить, например перерезать горло.
Суету навести охота!
Оседлые народы постоянно пытались разрабатывать новые стратегии ведения войны, делая военное ремесло наукой, и как мы видим по примеру римских легионеров и войск Александра Македонского, это давало неплохие результаты. Но в стычках с кочевниками это приводило к обратному результату. О том, как опасно пытаться сгруппировать воинов под хаотичным дождем из стрел, выше уже говорилось. Попытки выстроить иерархию среди бойцов, при столкновении с кочевниками тоже были фатальными. Пока бойцы, ждали приказа от своих командиров, уходили драгоценные секунды. Кочевники же больше импровизировали. Любую, даже безупречную тактику противника и военные хитрости можно разгадать и принять контрмеры. Однако невозможно разгадать тактику, которой нет. Вот, допустим, что нужно одинокому воину, который так опасно зашел с правого, самого укрепленного фланга? Что за хитрый маневр он сейчас пытается проделать? Это приводило к растерянности и недоумению. И лишь потом становилось ясно, что так всадник показывал молодецкую удаль.
С точки зрения тактики и стратегии подобные выходки были абсолютно бесполезны. В наши дни солдата, развлекающегося таким образом, скорее всего отправили бы под трибунал, но в те времена непредсказуемость кочевников становилась мощным психологическим оружием и деморализовала воинов.
Из того же разряда были и ночные набеги на глубокий тыл или совсем незначительные объекты, вроде воза с фуражом. От одного сожженного воза логистика не пострадает, и люди, сопровождавшие груз, были расслаблены, никакого нападения они не ждали.
Вдруг из темноты появлялось около сотни всадников, они разносили все в щепы, поджигали и убегали в ночь. Потом не меньше недели все ломали голову, что же это было? Зачем тратить время и ресурсы на такую незначительную вылазку? А просто джигитам не спалось и решили поразмяться.
Как бы легкомысленно все не звучало, но подобные выходки деморализовали бойцов надолго. Непредсказуемый, неадекватный противник казался не человеком, а кем-то страшнее дикого зверя. Сломленный же воин, после нескольких бессонных ночей из-за таких налетов и постоянного напряжения на поле боя большой угрозы не представляет.
Античный автор Ктессий описывает курьезную историю, когда все законы ведения войны перестали работать из-за любви скифов к свободе.
Дарий выдвинул одному из скифских племен жесткий ультиматум, полный угроз и оскорблений, а потом назначил место и время для сражения. Говоря современным языком «забил стрелку». Он наивно посчитал, что его враги побоятся прослыть трусами и оскорблений не стерпят, как это было с другими племенами. В час Х хорошо подготовленные воины Дария явились в условленное место. По соотношению сил преимущество было явно не у скифов. Но кочевники на войну просто не явились. В тот день они обнаружили много дичи в ближайшем лесу и решили, что война никуда не денется, а зайцы с перепелками ждать не будут.
Растерянный Дарий назначил бой на другой день, но опять на «стрелку» никто не пришел. Скифы наелись дичи, напились хмельного и воевать им было лень.
В третий раз, скифы все-таки пришли, но сильно опоздали. Персы, уставшие от торчания на жаре в полной боевой выкладке, плелись домой, решив, что и в этот раз сражения не будет. Это стало их роковой ошибкой. Скифы, шутя, разнесли уставшее войско.
Война войной, а обед по расписанию
Как бы сильна и многочисленна не была армия, каким бы передовым видом оружия она не обладала, без регулярных поставок продовольствия и боеприпасов она не жизнеспособна. Именно поэтому в ХХ-м веке идеально спланированный и точно просчитанный блицкриг Германии провалился с первыми же холодами. В свое время на этом погорел и сам Наполеон. Казалось бы, оседлые народы, имеющие в своем тылу города со стратегическим запасом продовольствия, мастерскими, изготавливающими оружия и свежим резервом, отдохнувшим в теплых домишках, а не ночующим в голой степи имеет большое преимущество. Но в случае с кочевниками, все опять вышло наоборот.
Стоит ли говорить, что скифы и сарматы посреди степи чувствовали себя как дома. Они с детства привыкли спать на земле, лишь в страшные холода прикрываясь кошмой. Добыть еду им труда не составляло. Каждый с детства знал, какое растение годится в пищу и обладал навыками по охоте за мелкой дичью. Даже трупы павших в бою лошадей для кочевников служили в первую очередь источником питания. Более изнеженные народы есть конину брезговали и страдали от голода, пока приедет обоз с крупой и овощами.
Плюс ко всему кочевники знали толк в консервации. Практически все их продукты могли не портиться годами даже в сильную жару. Курт, вяленное мясо, сушенная рыба не требуют особых условий хранения, причем очень питательны, калорийны и занимают мало места.
Античный историк Кассий Дио описывает любопытный случай, когда в битве при Каррах скифы и римляне оказались практически в равных условиях по снабжению. Азарт битвы загнал их почти в пустыню, где не было не только еды, но и воды. У обеих сторон запасы влаги иссякли, но сдаваться никто не хотел. Но при этом скифы не только смогли выжить, но и набрались сил на решающий удар. Оказалось, их секрет победы заключался в кумысе. Лошадям пришлось несладко, но они нашли в пустыне растения, богатые влагой и смерть от жажды животным не грозила. Кобылье молоко, которое доили скифы, уступало по качеству нормальному кумысу, но с голодом и жаждой оно справлялось неплохо.
Примерно так же ситуация складывалась и с эвакуацией раненных. В фильмах про войну во Вьетнаме и Афганистане, есть немало сцен, как бравые солдаты отражают шквальный огонь, чтобы отправить в госпиталь раненного товарища по оружию.
Кочевникам эвакуировать раненных было некуда, но практический каждый воин знал, как оказать медицинскую помощь тяжело раненному. Это был один из тех навыков, которым кочевники учились с колыбели. Конечно, полевая медицина была хуже, чем в городах, но по крайней мере не приходилось тратить столько времени и сил, на то что бы везти раненого несколько часов.
Тем более, у кочевников, как и у викингов, считалось большой честью погибнуть на поле боя, поэтому умирающие от ран особо не паниковали.
Как бы не была в свое время эффективна стратегия ведения боя кочевых племен, перед прогрессом она оказалась бессильна. Появление тяжелых доспехов свело на нет использование луков и акинаков, а огнестрельное оружие поставило окончательную точку в подобных методиках ведения войны. Кроме того, боевые хитрости кочевников ведения войны стали хорошо известны другим полководцам, особенно тем, кто жил на территории современного Китая, где теория ведения боя стала не только наукой, но еще и философией, частично использующейся до сих пор. У полководцев Поднебесной появились и советы по психологическому воздействию на противника, и идеологические диверсии, и тонкая дипломатия. Против такого обычными наскоками из темноты не справиться.
Тем не менее, тактику, похожую на ту, что использовали кочевники, успешно применяли и североамериканские индейцы в ХIХ-м веке против хорошо вооруженных «бледнолицых», и вьетконговцы в ХХ-м веке против американских «джи ай». А если стратегия была эффективна несколько тысяч лет, то нельзя ее так просто списать со счетов.