Зрить в корень

Можно ли сохранить семипалатинский реликтовый лес, давя на совесть и сознательность жителей близлежащих населенных пунктов? Конечно, нет.
Однако чиновники от экологии пытаются это делать. Они до сих пор надеются, что в людях заговорит совесть, и они оставят лес в покое.
А у людей говорит не совесть, а пустые желудки, у них нет работы, они на лесе элементарно зарабатывают. Аполитичные рассуждения или серьезная проблема?! Скорее, второе. Однако, вот что странно: не менее десяти лет к лесу приковано внимание общественности, и все это время никто в упор не видит проблемы людей.
Итак, проблемы леса общеизвестны. В прошлом году Семипалатинский ленточный бор не случайно получил статус природного резервата, территории, особо охраняемой государством. Все верно. Давно пора. И не только потому, что одна сосенка растет и крепнет, превращается в мощное дерево без малого двести лет, значит, потомкам ничего от леса не останется, не успеют зеленые страны восстановиться.
Но еще и потому, что лес — это источник жизни для всего города Семипалатинска. Это его воздух, его щит от ветра и песчаных бурь, его гарантия от засухи. Раньше, когда существовала лесная промышленность — лес был еще и кормильцем людей.
Люди имели работу(!), а не только прозаичные или экзотичные грибы, шишки и ягоды. Что люди имеют сегодня?
Ничего! Уже несколько лет как стоит на приколе промышленность города Семипалатинска. Животноводческие фермы разрушены и заброшены, сельское хозяйство умерло. Лесная промышленность официально свернула объемы. Разгосударствление леса опустошило лесную базу, а расхищение лесного имущества продолжается и по сей день.
В течение двух-трех лет была приватизирована некогда мощнейшая производственная база лесного хозяйства. Быстро и бесследно исчезла хорошая техника, необходимая для тушения лесных пожаров. «Ушли в неизвестном направлении, затерялись в лесу ли» водонапорные башни, оборудование складов ГСМ.
Коммунальное хозяйство ленточного бора до сих пор остается предметом аукционной распродажи. Однако никому не пришло в голову посчитать, какое количество людей при этом потеряли работу и заработки. Зато все кричат о том, что в лесу действует 220 частных пилорам, которые нещадно вырезают ценнейшие деревья и продают их за копейки! Как будто у людей есть выбор: чем и где заниматься, где и как зарабатывать?
Лесной бизнес — дело быстрое и доходное. На внутреннем рынка кубометр леса можно купить по бросовой цене — за 30 долларов. А на внешнем рынке те же объемы уже стоят 150 долларов США. Разница существенная, есть ради чего идти на конфликт с совестью, и с властями. И люди идут.
В 2000 году только за восемь месяцев с железнодорожной станции Семипалатинск было отправлено 3127 вагонов с лесом.
В 2003 году было выявлено 75 000 кубических метров самовольной рубки леса.
Баияр Кайдаров, директор Жанасемейского филиала государственного лесного резервата «Семей орманы» говорит, что остановить людей на подступах к лесу очень сложно. Тут и там, а лес — это 250 километров в длину, образуются стихийные бригады, общее число которых может доходить до тысячи. Люди самовольно заходят в лес и рубят деревья топорами. Тут же продают и уходят на другое место. Они не противники природы, они прекрасно понимают, что под лезвием топора гибнет история и богатство страны, но они хотят заработать, и сделать это по-другому, не нарушая закона и экологии, не могут.
В городе работы нет. А лес — вот он. Древесину тут же свеженькую распиливают на доски и отправляют в Узбекистан, в Китай, в Алматы. Это — живые деньги.
Но что бы там не говорили про стихию лесорубов, государство все-таки пытается образумить нарушителей порядка. Оно дало статус лесу, и вместе с ним усилило его охрану. Теоретически это выглядит очень даже убедительно. А практически? Судите сами. Еще десять лет назад лесники рассекали по лесу на лошадях, сейчас ни лошадей у них нет, ни техники. Лесничие угодья удалены друг от друга, при этом люди передвигаются пешком, и людей с топорами, а то и ружьями ловят голыми руками. Зато у лесников есть зимняя и летняя униформы, есть оружие и рации, а самое главное у них есть более-менее сносная зарплата. Раньше лесничий работал из любви к природе и зарабатывал 700-800 тенге за обход трех с половиной гектаров леса! Святые были люди… Другие были времена.
Как еще можно защитить лес? В октябре прошлого года вышло постановление правительства о том, чтобы лицензировать деятельность всех пилорам, находящихся на территории реликтового леса.
Нынче на дворе весна. В лесу насчитывается около 220 пилорам, которые не торопятся обзаводиться надлежащими документами. Ни у одной из них нет лицензии на свою деятельность. Все они принимают ворованный лес, благополучно обрабатывают его и отправляют дальше по этапу, получая за свои услуги хорошие деньги. Кстати, проникнуть на территорию пилорамы просто так, из любопытства, или в поисках правды, абсолютно невозможно. Вас туда пустят при одном условии: при наличии у вас санкции районного прокурора. Но вы попробуйте, идите и получите эту санкцию. Лес всех кормит… не только тех, кто его валит и рубит.
Есть у леса еще одна проблема — пожары. Как защищают природу от них? Никак. Инфраструктура лесного хозяйства разрушена. За последние 10 лет около 40 процентов деревьев погибло в пожарах. Причем, часть сосен действительно пострадали от природного бедствия, а часть было погублена в имитированном огне. Это так удобно: вырубить лес, бросить спичку на месте преступления и сказать, что лес выгорел. Пойди потом докажи на обугленной земле куда девались деревья: то ли и впрямь под корень сгорели, превратились в золу, то ли их благополучно вырубили и продали…
Но если площади, пострадавшие от пожаров хоть как-то учтены, то никто в расчет не берет деревья, уничтоженные болезнями и вредителями. Деревья надо лечить! Вопрос: на какие средства? Очевидцы вымирания леса, те, кто когда-то работал в лесном хозяйстве, говорят, что от 87 тысяч гектаров хозяйства на сегодня в живых осталось только 32 тысячи гектаров. Медленно, но верно умирает флора и фауна леса. Все реже встречаются дятлы, белки — обожательницы покоя и шишек, сократили популяцию сурки и хищники. Как будто живое не может соседствовать с мертвым и разрушительным. Все чаще и чаще лесники находят сухие сосны, которые умирают стоя, по неизвестным для них причинам.
И вот, казалось бы, все знают об этих проблемах. Все ходят вокруг леса, загибают пальцы о его худом житие-бытие, строят наполеоновские планы по глобальному сохранению и возрождению исторической ценности (ведь именно этот лес существует со времен ледникового периода!), но меры предлагаются какие-то половинчатые, несерьезные. Неужели так трудно понять, что нельзя по-настоящему защитить лес до тех пор, пока рядом живут незащищенные от нищеты люди!
Можно, конечно вспомнить про военное время, когда люди, голодали — холодали, а сохраняли редчайшие экземпляры книг, предметов роскоши, культуры. Но тогда люди знали, что война — это не навсегда. А разруха города Семипалатинска — это хуже войны, это надолго и бесперспективно: врага не видно, не понятно с кем воевать и как, но жить как-то надо. Вот люди и выживают, как могут, за счет леса…
После этой правды, а не той которую постоянно рассказывают экологи по поводу несознательности браконьеров и несанкционированных рубщиков леса, наивно и смешно рассчитывать на то, что в людях заговорит совесть, и они перестанут самовольно вырубать и воровать лес. И никакой статус-кво территории, имеющей государственное значение, не остановит тех, ради которых природа задумала и этот лес, в частности…