«Передовой» браконьерский колхоз
Не раз поднимая тему Сорбулака, наше издание уже обращало внимание читателей на такую странность – несмотря на циркулирующие по Алматы слухи о рыбе из помойного водоема, никто из местных жителей почему-то в глаза не видел самих рыболовов. По их словам, и рыба-то сама в озере давно почти что перевелась. Но мы продолжали свое расследование и встретились с человеком, который не только регулярно встречается с “летучими голландцами”, промышляющими рыбу на Сорбулаке, но и ведет с ними непримиримую борьбу. Мы сами убедились в том, что рыба и браконьеры на городском отстойнике не байка, а самая что ни на есть реальность…
Уже не первый год полковник полиции в отставке Леонид Гитенко пытается прекратить незаконный бизнес. Дело в том, что бывший полицейский выращивает лес на берегу озера, и ему пришлось столкнуться с бригадой работящих рыбаков-браконьеров.
– Раньше здесь, на Сорбулаке, был «передовой» браконьерский рыбоводческий колхоз, – рассказывает Леонид Гитенко. – Эти рыбаки выходили на работу как на праздник – выплывали на яхте на середину озера с музыкой, выпивкой и девицами легкого поведения. Прямо вот здесь, напротив моего участка, где я развожу лес. Я хотя бы это смог прекратить. Когда уволился из органов внутренних дел, проработал два года в природоохранной прокуратуре, гонял этих рыболовов. И когда стал частным лицом, продолжал бороться. Но все бесполезно! Сложилось впечатление, что все вокруг – и прокуратура, и полиция – в упор не хотели замечать, что творится на Сорбулаке.
При этом, по словам Леонида Гитенко, “колхоз” браконьеров имеет серьезную охрану. Суровые молодые люди на джипах с карабинами, представляющиеся охраной коммунального предприятия “Водоканал”, разгоняют всех конкурентов и свидетелей – граждан, приезжающих ловить рыбу в санитарную зону.
Активность отставного полковника охране не понравилась – этой весной охранители озера напали на рабочих в хозяйстве Леонида Гитенко, избили, одному из них прострелили ногу. Запуганные рабочие, несмотря на уговоры, отказались обращаться в правоохранительные органы. Суровые молодые люди посулили рабочим еще большие неприятности, если те обратятся в полицию – мол, рыбный бизнес принадлежит родственнику крупного чиновника из силовых структур, поэтому пытаться воззвать к закону не просто бесполезно, а опасно.
«Кабаньи тропы» рыболовов
Первый поиск браконьеров на канализационном озере окончился ничем. Не было видно даже одиноких рыбаков, не говоря уже о целых артелях трудолюбивых браконьеров. И все-таки мы нашли доказательства масштабной человеческой деятельности на большей части побережья. Это были следы грузовых машин – “кабаньи тропы”, как выразился Леонид Гитенко. Они внезапно выныривали из-за барханов и шли прямо к кромке воды. Кто-то подъезжал к озеру окольными путями.
Возле компрессорно-насосной станции стояла спрятанная в кустах “Газель”. Ее экипаж – два человека в обычной одежде чернорабочих – реагировали вымученными улыбками на бодрые замечания Леонида Гитенко: “Что, орлы, металлолом собираете? Нет тут никакого лома уже давно. Или вы не знали?”. По лицам “орлов” было ясно, что наше появление им категорически не нравится.
Сама станция, предназначенная для отвода излишков воды из Сорбулака, давно превратилась в руины. Судя по ее внешнему виду, никакого народнохозяйственного значения она собой уже не представляла. А тошнотворный запах, шедший из ее помещений, свидетельствовал, что станция давно превратилась в место общего пользования.
– Эта станция должна отводить излишки воды из Сорбулака, чтобы та не прорвала дамбу, – заметил Леонид Гитенко. – И вот что интересно – на водозаборных узлах, которые являются стратегическими объектами, так как контролируют подачу воды для всего города, сидят вечно пьяные сторожа с окладом в десять тысяч тенге. А территорию Сорбулака охраняют архаровцы, вооруженные карабинами, с рациями, на джипах. Спрашивается, что они охраняют? Этот, с позволения сказать, гидротехнический объект, от которого одни воспоминания остались?
Едва мы отъехали от станции, живописно выглядящие пролетарии при “Газели”, до того настороженно наблюдавшие за нами, скрылись в кустах.
– Точно рыбу ждут, – уверенно заметил Леонид Гитенко.
Но больше никого мы на пологих берегах “отстойного” озера не нашли. На следующее утро Леонид Гитенко позвонил мне, сообщив неприятную новость:
– Егерь передал, они рыбу ночью ловили. Почти под утро закончили, он видел, как машины шли от озера по направлению к городу. “Шифроваться” стали, мазурики.
“Мы тут невод полоскали…”
Вторая вылазка на озеро тоже не дала результатов – те же результаты, то есть никаких. В третий наш приезд на Сорбулак егерь встретил известием: “В обед прямо вот здесь невод тягали. Потом две машины поехали в направлении трассы”.
Через пятнадцать минут тряски по кочкам (полковник Гитенко подкрадывался к “рыбакам” с тыла) мы выскочили на плоский берег. Несколько человек в рабочих комбинезонах и спецовках возились с лебедкой, тянущей из воды два троса. Рядом стояли две легковые машины. На озере виднелась лодка, направляющаяся к берегу.
Появление незнакомых людей никак не нарушило ритма работы рыбаков. Они невозмутимо продолжали следить за тем, чтобы лебедка равномерно выбирала тросы, снимали с них водоросли, деловито сновали по берегу.
– Им-то что, они наемные работники, бизнес-то не их, они только свое дело делают, поэтому и не боятся ничего, – объяснил Леонид Гитенко странное спокойствие тружеников канализационного озера.
Темнело, лебедка продолжала тянуть невод, рыбаки все так же сновали по берегу, не обращая на нас внимания. Ближе к полуночи четверо рыбаков пошли в воду и исчезли в темноте.
– Как бы невод не развязали, – забеспокоился Леонид Гитенко.
Рабочие вернулись на берег. Лебедка продолжала тянуть тросы. Вскоре по песку зашуршала сеть. Рыбаки выбирали из нее немногих попавшихся в ячейки сети рыбин, поглядывая на нас, выбрасывали их обратно в озеро.
– Они невод развязали, рыбу обратно в озеро выпустили, – мрачно прокомментировал Леонид Гитенко. – На берег только “крылья” (края невода. – Прим. авт.) вытащили. Сам невод длиною около километра был. Бывает, что и больше закидывают – двухкилометровый. Раз в “крылья” рыба попалась – богатый улов был, тонн десять захватили. Жалко было выпускать, но они не дураки все-таки сами на себя улики из озера вытаскивать. Если что, отопрутся: мы тут просто невод полоскали.
Действительно, с формальной точки зрения бригаде полуночных рыболовов предъявить обвинение было нельзя. Объяснение, что рыбакам больше негде снасти мыть, иначе как во всегородском отстойнике Сорбулаке, рассчитано на, мягко говоря, чрезвычайно снисходительных полицейских. Но по странной прихоти судьбы, по словам Леонида Гитенко, рыбакам и охране этого водоема всегда попадаются именно такие – наивные и дружелюбные стражи закона.
“Они имитировали мой расстрел…”
Сообщения Леонида Гитенко про лихих молодцев, стерегущих невесть зачем уникальное озеро, также полностью подтвердились. Мы нашли человека, которому довелось повстречаться ночью с охраной водоема Сорбулак. Александру Пушкареву, работавшему рыбинспектором, пришлось, в буквальном смысле слова, спасать свою жизнь от озверевших охранников не очень-то чистых вод озера. На память от встречи с хранителями Сорбулака у него остались шрамы и не извлеченная до сих пор из-под кожи дробь.
– 25 или 26 апреля 2004 года я направлялся в командировку в низовья реки Или, – рассказывает Александр Пушкарев. – Ехал ночью мимо Сорбулака, решил посмотреть, нет ли волков поблизости, на водопое. И напоролся на эту якобы охрану. Они выследили меня с помощью приборов ночного видения, блокировали мою машину, выскочили из своих джипов с ружьями, бейсбольными битами, вытащили меня, избили. Затем начали развлекаться – имитировали мой расстрел: светили в лицо фонарем, стреляли возле головы. В какой-то момент у них “ожила” рация, все бросились к ней, и мне удалось бежать – я бросился в соседнюю лесополосу. Они гнались за мной, стреляли, легко меня ранили, но я тогда этого и не заметил. Эти ребята шуток не шутят… Врач в больнице изучила рентгеновские снимки головы, а потом прямо мне сказала: “В вас ведь стреляли? У вас пороховая пыль на лице и дробина под кожей головы”. Я подал заявление в полицию, но делу не дали хода.
Бывший работник департамента внутренних дел области, попросивший не публиковать его имени, сообщил, что подобные инциденты случаются десятками:
– Люди, пострадавшие от действий охранников озера, зачастую боятся обращаться в органы внутренних дел. По уже имеющимся обращениям под теми или иными предлогами уголовные дела не возбуждаются. А охранники продолжают бесчинствовать – нападают на граждан, которые приехали половить рыбу на Сорбулак, отнимают удочки, избивают людей. Многие молчат еще и потому, что знают – добыча рыбы на отстойнике запрещена, поэтому и воспринимают жестокую расправу как право охраны.
На вопрос, сколько лет продолжается добыча рыбы на запретном озере, наш собеседник дал обескураживающий ответ:
– Да лет пятнадцать уже, если не двадцать, это налаженный бизнес. Ежедневно в Алматы, по моим подсчетам, отправляется не меньше десяти тонн рыбы, пойманной в Сорбулаке. А полиция не в силах этому воспрепятствовать. Один из участников рыбного бизнеса – брат высокопоставленного чиновника, беззастенчиво спекулирует именем своего родственника.
Филипп ПРОКУДИН, фото автора и Леонида ГИТЕНКО