Мотивация – без очереди
– Старший тренер “Динамо” Эдуард Айрих не давал нам расслабиться и утратить мотивацию, – вспоминает Серик Калимбаев. – Руководство ставило задачу – только первое место, второе считалось неудовлетворительным результатом. Завоевав золото, мы получали право играть в Кубке европейских чемпионов, а это выезд за границу, на что в то время мог рассчитывать далеко не каждый. За первое место нас поощряли материально, давали квартиры, машины, увеличивали зарплаты, премиальные. Чем не мотивация?
– Вам какую машину дали?
– Ну, их прямо не давали. Просто появлялась возможность купить автомобиль за свои деньги, но без очереди. У меня была шестая модель “Жигулей”, которая тогда считалась очень хорошей машиной. Лучше была только 24-я “Волга”. Но на нее я не заработал – “Волгу” в основном брали футболисты.
Холодный душ
– Какое из чемпионств отметили наиболее бурно?
– У нас не было такого, чтобы шли и “бомбили” рестораны или кафе. За все время помню, как мы отмечали даже не золото, а серебро в 1980 году. Каждый сезон у нас был тяжелым. Мы ведь и за “Динамо”, и за сборную играли в международных соревнованиях. Из-за этого матчи чемпионата переносились, и соперники по турниру уходили в отрыв. Догонять всегда труднее, чем убегать. Когда идешь впереди, то контролируешь ситуацию. А тут в постоянном напряжении – не дай бог, осечка случится, очко или два потеряешь. Против нас же каждая команда выкладывалась, будто для них обыграть алма-атинское “Динамо” – главная задача на сезон. Еще и разные подводные течения были.
– Какие именно?
– Подводные. Там вода мутная – ничего не видно (смеется). Подножки ставили, чтобы мы где-нибудь оступились.
– Правда, что Айрих за опоздания на тренировку мог лишить талонов на питание на целый день?
– Откуда у вас такая информация? Про талоны не знаю, но один раз он лишал меня три месяца подряд по 50 рублей. У меня мама на тот момент получала 42 рубля в месяц.
– За что с вами так жестко поступили?
– Вы только не пишите об этом, а то скажут, вот человек – до сих пор зло держит. В общем, было за что. Скажем так, за нарушение дисциплины. Не все из нас – идеальные люди. Бывает, ошибаемся. Та история стала для меня холодным душем, и больше этого не повторялось. Айрих был очень сильным психологом, притом что крупным специалистом в хоккее на траве не являлся – он ведь приехал в Алма-Ату развивать хоккей с мячом. Но Эдуард Фердинандович мог сплотить команду, каждому игроку безошибочно подобрать место на поле.
“Предать” меня хочешь?
– Известно, что в динамовских командах было принято отправлять игроков в воинскую часть в воспитательных целях…
– Со мной такого не было. Я, конечно, в армии побывал, но недолго. Как призвали во внутренние войска, так сразу отправили в учебный полк в поселок Заречный. Там пробыли две недели, приняли присягу и вернулись в Алма-Ату. Как таковой службы не было. Только по праздникам вызывали в часть для “укрепления”.
– Вы сразу оказались в “Динамо” как “летний” хоккеист?
– Нет. В 1978 году я пришел играть в хоккей с мячом. Мне было 17 лет, а я сидел в одной раздевалке с такими игроками, как Бочков, Лобачев, Панев, Чехлыстов, Ионкин, Апельганец. Даже просто тренировки с ними – большая школа. Однажды Айрих попросил у тренера “зимнего” “Динамо” Казбека Байбулова попробовать меня в хоккее на траве. Съездил на пару сборов, какой-то турнир сыграл. После них Айрих подходит и спрашивает: “Ну, что, хоккей на траве нравится? Вижу, у тебя должно получиться. Переходи к нам. Я все улажу”. Но я не стал сразу говорить “да”. На тренировке подошел: “Казбек Давлетбекович, меня Айрих к себе зовет”. Он смотрит на меня, как на ребенка: “И что ты решил? Наверное, “предать” меня хочешь? Ладно, не переживай – я с ним уже переговорил. Если Айрих сказал, что хочет тебя видеть, значит, будешь там играть долгие годы”. В следующем сезоне в “Динамо” произошло несчастье – умер Вова Трофимов. Так получилось, что я занял его место слева в полузащите, где играл до конца карьеры.
Вышли и “придушили”
– В 1980-е алматинское “Динамо” отметилось двумя победами в Кубке европейских чемпионов. Как это было?
– В 1982 году мы сначала выиграли зональный турнир в Уэльсе и попали в финальную пульку, которую играли во Франции. Из группы мы вышли с трудом. Испанцам (“Реал Клаб да Поло” из Барселоны. – Прим. ред.) мы проигрывали – 0:1, но забили в конце матча. Потом с бельгийцами (“Аккл Спорт”. – Прим. ред.) долго шли – 1:1, кое-как забили второй мяч и в конце – третий. И с ирландцами (“Лиснагарви”. – Прим. ред.) 1:0 сыграли. Первое место заняли, испанцев на одно очко опередили. Финальная игра у нас – с “Кляйн Цвитсерландом” из Голландии (действующие чемпионы. – Прим. ред.). Они в своей подгруппе никому меньше пяти мячей не забивали, под орех всех разделывали. И вот установка на матч, Айрих дал каждому игровое задание, и тут попросил слово генерал внутренних войск, который с нами ездил. Начал он издалека, как было тяжело в военные годы, а в конце добавил: “Ребята, основную задачу вы выполнили. Осталось сделать всего один шаг. Бояться нечего”. И мы сразу как-то раскрепостились. Вышли и “придушили” этих голландцев. Выиграли 4:3, а по ходу вели то ли 4:1, то ли 4:0.
В 1983 году поехали уже к ним, в Голландию. Снова кое-как сыграли в группе и в финале вышли на хозяев. И опять та же ситуация: ведем – 4:0. Если бы Фарид Зигангиров 7-метровый забил, то мы бы им “десяточку” закинули. Они же поковырялись, два гола нам забили – 4:2. Нас награждают, а они стоят, головы вниз опустили. В Голландии вообще очень хорошо поставлена система развития хоккея на траве. В этом они сейчас – лидеры мирового хоккея. В этом году мы ездили в Голландию, выбирали покрытие для стадиона. Как раз попали на финал Кубка чемпионов. Хоккей сильно изменился. Убрали многие моменты, мешавшие динамике игры. Так, отменили положение “вне игры”, а вместо послематчевых пенальти ввели буллиты. Сейчас смотришь хоккей – аж дух захватывает.
– Выиграть медаль на чемпионате мира 1986 года в Англии помешало судейство?
– Да. В дополнительное время матча за третье место со сборной ФРГ при счете 2:2 один судья показал, что мы вводим мяч. Ребята разбежались открываться, но тут другой судья жестом показал в нашу сторону. Все – в ступоре, вратарь – тоже. Немцы мяч забрали и быстренько нам забили. Все, финальный свисток. Вот так мы проиграли.
После Италии
– Карьеру, как многие игровики первой половины 1990-х, вы заканчивали за границей?
– Да. С развалом СССР хоккей на траве в Казахстане умер. “Динамо” немного поиграло в чемпионате России, но скоро содержание команды прекратилось. В 1993 году я уехал в Италию, где выступал три сезона. Закончил играть в 36 лет, хотя на том уровне мог бы дотянуть до 40, но вернулся домой к семье.
– Почему бы родных не перевезти в Италию?
– Признаюсь, я думал об этом, но как-то не складывалось. В Алматы устроился на работу во внутренние органы. Дослужился до майора, уволился и перешел на гражданскую работу – менеджером в одной из компаний, потом в банке, разных производственных структурах. Но спорт в конце концов взял свое. Собрались мы как-то с ребятами после долгой разлуки: Берикказы Сексембаев, Амит Муратов и я. Решили, что надо возрождать хоккей на траве, а то после нас вообще никого не останется. И мы вместе уже пятый год. Берикказы сейчас – член исполкома Азиатской федерации хоккея на траве, первый вице-президент федерации. Я – вице-президент и главный тренер женской сборной. А президент федерации – Серик Умбетов (депутат Мажилиса, бывший министр сельского хозяйства, аким Алматинской и Жамбылской областей. – Прим. ред.). Нам была нужна опора в виде государственного человека, способного решать определенные вопросы. Правда, Серик Абикенович согласился не сразу, но мы нашли нужные слова.
– В Талдыкоргане еще весной должны были открыть специализированный стадион для хоккея на траве…
– Знаете, в строительстве не всегда удается все сделать по плану. Надеемся, стадион сдадут к весне следующего года. Там будут два поля с искусственным газоном. Стадион строится в соответствии с международными стандартами и сможет принимать крупнейшие турниры, включая Кубок Азии и чемпионат мира.