Год назад самым ярким ее дебютантом стала Салтанат Баймухамедова. Сейчас, завершая работу над новой коллекцией, дизайнер
в интервью нашей газете рассказала о том, как ей помог кризис и почему не надо делать из одежды культа.
Резиновыми сапогами по подиуму
– Салтанат, год назад ты очень эффектно дебютировала на Kazakhstan Fashion Week с новым брендом Salta. Хотя до этого твоя марка называлась F… You. С чего такие перемены?
– Линия F… You у меня появилась в 2003 году… Потом мне посоветовали, что правильней было бы связать свою марку со своим именем. Это классический ход. К тому же перемены были связаны с появлением моей дочери. И если в работе над брендом F… You я хотела “хулиганить” без предела, то после рождения дочки я сильно изменилась и полюбила все женственное. И это уже не совпадало с направлением моей первой марки.
– Что сейчас ты готовишь для KFW?
– В этот раз будет продолжение Salta. Дело в том, что все вещи в моих коллекциях проходят через меня. То есть, если мне вещь нравится, если я чувствую, что буду ее носить, она у меня идет в производство. Если сшитый образец меня чем-то не устраивает, то я его не запущу. В новой коллекции я старалась соблюсти тенденции, сделала акцент на талию. Все опять-таки получилось достаточно женственно.
Я взяла образ девушки конца 50-х – начала 60-х годов – такая героиня из фильма “Девчата”. Она городская девушка, приехала на стройку… В чемодане ее любимый гардероб – платье для танцев, для свиданий. Но из-за того, что там повсюду грязь, слякоть, ей приходится надевать эти платья с резиновыми сапогами.
На рейв в сланцах
– Ну вот, оказывается, и в женственной линии хватает безбашенных идей. Интересно узнать о корнях этого неформального подхода к моде. Ты получила образование в 90-х, когда с Запада хлынул поток информации о дизайне, моде. Помнишь, как это было?
– Конечно! Самая счастливая пора моей молодости — это 1996–1997 годы, когда мы узнали, что такое рейв, услышали эту музыку, научились танцевать, стали одеваться в эту одежду. После принятия этой культуры у меня многое поменялось внутри, и соответственно одежда тоже поменялась. Однажды мы побывали в Питере на студенческом конкурсе “Адмиралтейская игла”. Услышав и увидев там, что такое рейв, мы были в шоке. А вернувшись, забабахали такую коллекцию, которую потом показывали долгое время во всех наших клубах. Именно за ту коллекцию преподаватели в институте прозвали меня и моих подруг хулиганками.
– Что же там было хулиганского?
– Да все. Во-первых, эта одежда была, естественно, не “носибильная”. Во-вторых, готовя коллекцию, мы больше времени проводили не в магазинах с тканями и фурнитурой, а на строительной барахолке. В ход шли скотч, краски и так далее. Например, обувь у нас была такая: склеивали подошвы сланцев в пять слоев, обматывали скотчем и раскрашивали серебристой краской из пульверизатора. В-третьих, нестандартными были наши манекенщики — мы сами плюс пацаны, которые классно танцевали. Никакого дефиле – просто сумасшедший танец.
Потом мы делали коллекцию “Африканская зима”. В ней были яркие, разноцветные шубы, которые купили у нас парни из группы “Бублики”.
Кризис в помощь
– Насколько я заметил, ты девушка активная, и, кажется, кризис тебя не останавливает. В чем секрет?
– Так если бы не кризис, я бы и не открыла собственный магазин… Дело в том, что после презентации F… You на меня посыпались заказы от корпоративных клиентов. Крупные компании заказывали одежду для промоакций, тематических вечеринок и так далее. Это был хороший период в том плане, что тебе сразу платят деньги за одежду – не нужно выставлять ее на продажу и ждать, купят или нет. Каждый раз я думала: вот сейчас отработаю заказ и обязательно параллельно открою собственную линию. Но каждый раз эти заказы наваливались один за другим: сроки бешеные, объемы тоже, и времени просто не хватало. Пять лет пробежали незаметно.
И тут грянул кризис. Я как раз съездила в Париж, потратила все деньги, еще заняла, и планировала, что сейчас начнется работа и я все верну. Но заказов не было в январе, потом в феврале, марте… А мне нужно платить за аренду цеха и зарплату работникам. В июне поняла, что по уши в долгах и надо что-то срочно делать. Думаю: “Блин, ради чего я теряю деньги? Лучше я буду терять их, создавая что-то свое…”. Сократила штат до четырех человек и запустила свой магазин.
– Ты говорила, что бренд F… You появился как протест против безденежья в вашей семье. Когда думаешь его возобновить?
– Я не могу сказать, что возобновлю его в скором времени.
– Может, ты состоялась как дизайнер и нет поводов для протеста?
– На самом деле, пока ты молод душой, всегда есть против чего протестовать. Это какие-то наши устои, комплексы… У меня лично пока всегда находятся причины взбунтоваться, не то что быть чем-то недовольной, а с чем-то не соглашаться. И, видимо, когда я подхвачу правильную волну, тогда у меня появится желание делать F… You.
Продаваться можем. Нужны только… деньги
– Ты одна из немногих казахстанских дизайнеров, кто показывал свою одежду в Европе, тем более в Париже. Это все-таки достижение…
– Да, для меня это было событием. Если раньше я думала: “А как туда попасть? Это же так далеко… Кому я там нужна?”. А поехав туда, я увидела, как работает эта индустрия, строившаяся десятилетиями. И, самое главное, я поняла, что все это реально.
– Что именно? Продаваться в Париже?
– Да. Можно продаваться в Париже, по всему миру через интернет-магазины. Для этого в первую очередь нужно профессиональное агентство, которое работает с солидными дизайнерами. Также потребуются хорошие деньги, чтобы платить этому агентству… А все остальное можно наработать. Ну и, конечно, нужен талант. В Париже я увидела массу дизайнеров, которые съезжаются туда со всего мира. Но беда в том, что они должны встать в очередь, потому что известные парижские бренды просто сели на свои места и не хотят двигаться. И для того чтобы молодому дизайнеру без очереди пролезть, нужны хорошие деньги.
– А может, не стоит пытаться попасть туда, где все забито? Может, есть смысл осваивать если не наш, то какие-то близлежащие рынки?
– Вот поэтому я и открыла магазин. После Парижа я поняла, что сначала нужно построить фундамент здесь, иметь хорошие продажи. И только потом замахиваться дальше. Те заказы, которые я там получила, не покрывали моих расходов на поездку. Да, приятно, что меня заказали, но по деньгам это практически не чувствуется.
Одежда – это всего лишь… одежда
– Кстати, почему ты решила, что твоя одежда должна быть непременно недорогой?
– Это опять же мое отношение к одежде. Я принципиально не любила дорогие вещи. Могу снять одежду, бросить на пол, и если там что-то скаталось или полиняло, то не переживать, сколько денег я потратила на это платье. Я не люблю, когда у меня вещь долго висит в гардеробе, предпочитаю, чтобы все обновлялось. Но тем не менее есть кое-какие аксессуары, которыми я очень дорожу и которые, даже если они сейчас не в моде, обязательно сохраню для истории. Я очень люблю очки, обувь, обращаю внимание на сумки. И на них я трачусь. А хорошие аксессуары стоят очень дорого.
– Насколько, думаешь, наша публика готова одеваться в дизайнерскую одежду? Ведь существует предубеждение, что одеваться от дизайнера дорого…
– Да, это правда очень дорого. Я хочу сломать этот стереотип. Тем более что у нас есть подпольные дизайнеры, которые делают одежду, продают ее здесь, хотя не указывают своих имен. Цены у них приемлемые, но, видимо, они пока боятся писать “Made in Kazakhstan” и потому пришивают бирки “Сделано в Турции” и т. п. Более того, со всей ответственностью могу сказать, что большая часть нашей барахолки отшивается в Бишкеке. И это неправда, когда там написано “Турция” или “Китай”.
Артем КРЫЛОВ, Иван БЕСЕДИН, Андрей Лунин (фото)