Я прошу обстоятельно рассказать, как получилось, что в 60 лет Марина Ивановна (имя гражданки изменено. – Прим. авт.) просит помощи у посторонних людей.
Женщина рассказывает, что в молодости с мужем и двумя детьми жила в Кызылорде благополучно, пока в 45 ее лет их брак с Алексеем Васильевичем не рухнул.
– Муж на Север собрался, деньгу зашибать, – рассказала пенсионерка. – А я должна была с детьми дома остаться, ждать его. А на фига мне такое надо?
– Но ведь муж, наверное, для семьи хотел денег заработать? – спросила бабушку я.
– Наверное, – пожала плечами она. – Но я как представила, что останусь в трехкомнатной квартире одна с двумя взрослыми детьми (сыну четы тогда было уже 25 лет, дочери – 20. – Прим. авт.), меня зло взяло. И так утром ухожу на работу, я работала тогда на ТЭЦ в столовой, вечером прибегаю, кушать готовлю, детей спрашиваю, как у одного дела в институте, у другой – в техникуме. В воскресенье мужу на даче помогаю. На рынок с ним хожу за продуктами. Дети, конечно, уже в доме помощники, но за всем нужен глаз да глаз.
А муж в доме хозяин. Строгий. Уедет он, всё на мне будет? Я подумала: ну его, разведусь, пойду за другого! Дети-то всё равно скоро свои семьи заведут.
Развелись. Алексей Васильевич уехал на Север. Вслед за ним, буквально через несколько месяцев, уехал сын, новоиспеченный инженер. Там женился, больше мать его не видела. Дочь Марины Ивановны тоже вышла замуж, уехала к мужу в Тараз.
– В Джамбул, – рассказала мать девушки. – Поселилась с мужем, свекром и свекровью в частном доме, за 2 года родила двоих детей, ко мне ей ездить стало некогда.
Спрашиваю, пошла ли Марина Ивановна замуж, как планировала.
– Нет, – отмахнулась та. – Мужики всё попадались не те: то пьющий, то жадный, то бездельник.
Съездив в Тараз к дочери после рождения второго внука, Марина Ивановна собралась переезжать.
– Дочь с семьей так ладно живут: и хозяйство у них, и сад, и дом добротный. Позавидовала я, продала квартиру и купила домик рядом с усадьбой дочери и зятя.
Хозяйствовать не получилось.
– Руки всюду нужны, и в огороде, и в курятнике, и в доме, – вздохнула Марина Ивановна. – Через год хозяйство стало раздражать, захотелось снова в квартиру со всеми удобствами.
Продала пенсионерка дом в Таразе, приехала обратно в Кызылорду.
– Купила лишь однокомнатную квартиру, чтобы на остатки денег прожить до пенсии, мне до нее всего 2 года оставалось, – призналась бабушка.
Как раз к пенсии деньги и закончились.
– А тут в квартире случился пожар. Пошла я к знакомой, а дома включенным утюг оставила, – рассказала Марина Ивановна. – Когда вспомнила о нем да развернулась, да добралась обратно домой, у подъезда уже вовсю пожарные суетились. В общем, выгорели у меня и комната, и коридор. Я поплакала и поменяла свою сгоревшую квартиру на комнату в общежитии.
– И?.. – поинтересовалась я.
– Общага есть общага, – призналась Ивановна. – Соседей слышно день и ночь, с водой и теплом проблемы, комнатенка крошечная. Я в нее квартирантов пустила, пошла к подруге молодости пожить, у той как раз муж скончался, поддержка ей была нужна. Пока полгода в чужой хате кочумала, квартиранты на себя комнату как-то переоформили.
– В суд обращались?
– Да нет у меня ни сил, ни денег судиться! Помогите найти где-нибудь в общепите несложную работу, я буду квартирку снимать, пенсии на наем жилья не хватит.
У меня в голове вся эта история уложилась плохо, но мы всей редакцией кинули клич по предпринимателям, просили их взять пенсионерку на подработку. "До того, что я живу впроголодь, никому нет дела": крик души пенсионерки с инвалидностью
Нашли место посудомойки в кафе, нашли дешевую квартиру в аренду рядом. Получили через время отповедь от хозяина кафе, мол, бабуля месяц с опозданиями и пропусками походила на работу, потом исчезла. Хозяйка квартиры, в которую мы бабушку поселили, тоже позвонила и рассказала, что квартирантка слиняла, не заплатив за проживание, с вещами.
Бабушка снова явилась в редакцию через год. И снова: “Помогите!”.
– Мне, когда из этого кафе сбежала, где работы край непочатый, ни чаю спокойно попить, ни покурить, когда хочется, одни добрые люди предложили пожить у них на даче, в 3 километрах от Кызылорды, – рассказала Марина Ивановна. – Они на ПМЖ в Россию уезжали, а дачу продать не смогли. И, чтобы она не пустовала, меня поселили.
– У вас, получается, есть крыша над головой, есть пенсия. Чего еще вы хотите?
– Дача ветшает, в одном месте крыша течет, в бане пол прохудился. Печка на дровах и угле хорошая, но дымоход нечищен давно. В общем, помогите найти под жилье дачу получше, ведь много ж в городе людей, которым на их участки ездить некогда.
– А ту дачу, что вам доверили, бросите?
– Так если условий на ней нет, то что?
Редакция разделилась на 2 лагеря: один выступал за то, чтобы помочь плохо одетой, нездоровой на вид старушке, другие советовали выставить ее за порог. Неадекватная она какая-то, “с поворотами” в голове!
Перевесила жалость: нашли мы для Ивановны дачу, на которую хозяева приезжают от силы раз в месяц, шашлыки пожарить. И эти люди согласились приютить старушку, несмотря на то, что мы предупредили их о ее странностях.
Через 3 месяца жизни на добротной даче с 2 пристройками Марина Ивановна запила, ибо сдружилась с пьющей соседкой.
Выселить теперь уже пьющую бабулю у хозяев дачи никак не получалось, она им устраивала жалостливые спектакли со слезами, попытками суицида и угрозами проклясть весь их род. Так что переселили бабушку во флигель.
Там она и умерла, подавившись куском помидора, которым закусывала портвейн. Со слов ее собутыльницы.
Хозяева дачи похоронили квартирантку за свой счет и даже устроили поминки. Флигель, в котором жила бабуля, они снесли, не пожелав расчищать “свинарник”, который бабушка из нормального некогда жилья устроила.