Лес всегда сравнивали с другом и помощником. Он формирует и регулирует речные стоки, защищает берега, удерживает влагу, очищает воздух, создает микроклимат, хранит биоразнообразие, дарит возможность для отдыха. С 2018 года в Лесном кодексе РК даже появилась такая отдельная норма – лесные экологические системные услуги. Она подразумевает все выгоды, которые могут дать лесные блага.
Как рассказал менеджер проектов Программы развития ООН (ПРООН) в области сохранения биоразнообразия, экосистем и зеленой экономики Талгат КЕРТЕШЕВ, по данным республиканского комитета по статистике, доля лесного хозяйства в ВВП страны занимает 0,01 процента – под микроскопом не разглядишь. Однако, возможно, эта цифра далека от реальности.
– Стали разбираться и выяснили, что по используемой в Казахстане методике лес учитывается только в качестве древесины, – дал комментарий представитель ПРООН. – В других странах иначе. Например, в Австрии, Германии лесное хозяйство занимает в ВВП не менее 2 процентов, в США этот показатель еще выше. Там помимо сырьевой составляющей еще учитывают экосистемные услуги, и у них есть своя цена. Вот только один показатель. На мировом углеродном рынке поглощение 1 тонны СО2 стоит примерно 30 евро. Мы знаем, что в Казахстане площадь, покрытая лесом, составляет 12,6 миллиона гектаров. Казахстанские леса ежегодно поглощают примерно 15 миллионов тонн углекислого газа. Но этот вклад никем до сих пор не учитывался и не оценивался. Повернись к лесу передом: посадки деревьев новым способом дают отличные результаты в Восточном Казахстане.
Сейчас, по словам Талгата Кертешева, специалисты разрабатывают для республиканского комитета лесного хозяйства и животного мира современную методику. До 2025 года все лесхозы, заповедники, парки, резерваты, рыбные и охотничьи хозяйства смогут по-новому определить ценность своих биоресурсов. И тогда выяснится, чего реально стоит отечественный “зеленый” сектор. У эксперта нет сомнений, что в итоге это будут те же 2 процента ВВП, как в среднем в мире. Уже есть пилоты.
В Каркаралинском нацпарке взяли всего 5 видов экосистемных услуг и провели расчеты на основе международной методики. Получили 13 миллиардов тенге.
Похожую сумму дал такой же учет в Иле-Балхашском резервате. Другими словами, природные учреждения доказали, что как минимум не сидят на шее у государства.
– Когда биологи начинают просить денег на свои проекты и рассказывают про эндемичные и краснокнижные виды, финансисты отвечают: “Звучит хорошо, но как измерить пользу?”, – поделился рассуждениями эксперт. – А мы на конкретных примерах показали экономическую целесообразность. Если оценивать лес в совокупности – стоимость древесины, водосберегающие функции, поглощающий потенциал, рекреационные услуги – все вместе делает лесное хозяйство не отстающим, как представляется сегодня. А делает его одним из основных секторов для экономики и для здоровья, благополучия населения.
Одновременно казахстанских лесников учат международным стандартам в определении категорий лесов.
К насаждениям высокой природоохранной ценности относятся, например, такие, где большое биоразнообразие, редкие или исчезающие виды, ландшафтные особенности, многочисленные родники, ручьи, озера, реки… Практически это все зеленые массивы Восточного Казахстана.
В нашей республике с 2018 года реализуются масштабные проекты по сохранению ключевых экосистем. В Восточном Казахстане экологов волнуют лесные и горные экосистемы. В Алматинской, Жамбылской и Туркестанской областях – состояние экосистем рек Или, Сырдарьи и Чарына. В ПРООН убеждены, что Казахстан с его особо охраняемыми природными территориями, занимающими 2,6 процента от площади страны, сильно отстает от мирового уровня. В Северной и Южной Америках, во многих странах Европы этот показатель достигает 40 процентов.
– У наших лесов большой потенциал, – заключил менеджер ПРООН. – Они дают возможность зарабатывать. Но главное – мы должны сохранить способность экосистем к восстановлению, чтобы передать их в таком же виде будущим поколениям.
УСТЬ-КАМЕНОГОРСК