Закон для беззаконья

Однако, уже сегодня ясно, что этот документ вряд ли станет серьезным подспорьем детству. Неправительственные организации намерены заявить об этом с высокой трибуны и сделать все возможное, чтобы к закону хотя бы были созданы нормальные подзаконные акты. Раз уж закон получился «никудышный»…
Изменить сам закон, увы, теперь невозможно.
А хотелось бы и надо бы! На заседании рабочей группы Казахстанского международного бюро по правам человека закон обсуждается не первый раз, и не первый раз самые разные НПО решают, как быть дальше?
Почему закон, который так долго ждали и на который возлагали столько надежд, оказался таким: сырым и вялым?
Представители Феминистcкой лиги Казахстана, рассуждая над недетскими «почему», уверены, что закон писался с оглядкой на Конвенцию о правах ребенка, именно поэтому в нем нет ни капли конкретности. Конвенция — международный документ, каждая страна стремится «затолкать» в него свои самые серьезные проблемы, однако это не значит, что трудности одной страны совпадают с первоочередными задачами другой страны. Тем не менее, Конвенция принимается одна на всех. И страны вынуждены учитывать ее пожелания в своих законодательных актах. Отсюда и размытость детских прав, нестыковка провозглашенных свобод с реалиями дня. Скажем, что такое в Казахстане право ребенка на свободу труда, если всерьез этим в стране никто не занимается? В соседней России два года назад была принята государственная программа по трудоустройству несовершеннолетних. В нее включены социальные структуры, бизнес — структуры, медики и сами дети. При этом детский труд — как законное право — расписан до мелочей: где можно трудиться, кому можно трудиться, сколько можно трудиться, что за это иметь, какие возможны ограничения по данному вопросу. У нас подобная роскошь оговорена в законе фразой: » Дети с четырнадцатилетнего возраста вправе по разрешению родителей участвовать в общественно-полезном труде». И далее — «Это право обеспечивается службой занятости населения и органами местного государственного управления». На самом деле, служба занятости населения, не имея за спиной развития детской темы на уровне государства, сама не в состоянии потянуть решение такой серьезной проблемы. Поэтому, так же как и вчера (когда не было закона) право ребенка на труд будет сведено к формальным трудоустройствам десятка- другого подростков. И все…для остальных закон будет не писан.
Лига женщин творческой инициативы, работая в рамках программы «Право ребенка расти в семье», тщательно проштудировала закон на предмет своего интереса. Увы, разочарованиям не было конца. Асия Хайрулина говорит, что начиная с самой первой статьи, в которой дается определение того, что такое патронат, становится понятно, что документ создавался келейно, без учета жизненных обстоятельств. И приводит пример: «Патронат — форма воспитания, при которой ребенок, оставшийся без попечения родителей, передается на воспитание в семью граждан по договору….» Однако случаев заключения договора еще не было ни одного, и не может быть, так как никто не знает, сколько это стоит, кто уполномочен этим заниматься. Само по себе положение о патронате в органах попечительства и опеки существует давно. Но что представляет собой патронат как процедура, какие средства должны выделяться из бюджета под патронатство — никто не знает.
На Западе патронатный воспитатель — фигура, к которой общество привыкло давно. Человек, взявший на воспитание ребенка, считается, оформленным на работу родителем. Ему за это государство платит деньги. В России недавно появилось новое понятие — приемная семья. Принято Положение «О приемных семьях» и оно работает. Принцип тот же самый, что и в патронатстве. У нас же в законе понятие прописано, однако механизм не отработан. Получается, что ребенок может иметь право на семью, (государство гарантирует), но проблемы, которые при этом возникнут у патронов — приемных родителей — будут личными проблемами семьи, не государства!
Кроме того, слабым звеном закона является глава номер пять: «Права ребенка, оставшегося без попечения родителей». В законе не оговорены формы контроля, которые бы обеспечивали защиту прав детей на усыновление внутри страны. Только и сказано, что ребенок может быть отдан на усыновление (удочерение) в порядке, установленном законодательством страны. И все.
Не нашли НПО в новом законе и самих себя. Это при том, что свое участие в жизни детей, особенно сирот, им доказывать не надо. Однако когда не было закона, органы опеки запрещали представителям НПО осуществлять свою деятельность на территории детских домов, интернатов. Чиновники ссылались на то, что нет документа, разрешающего такую деятельность. Теперь, документ вроде бы есть, а разрешения, как и прежде, нет. Между тем НПО считают, что их вклад в жизнь детей-сирот мог бы быть достаточно велик. Тем более что речь идет не о благотворительности, а об изучении проблемы. НПО готовы делать мониторинг положения детей в закрытых заведениях. Но их туда не допускают. Поэтому на сегодня остаются тайной за семью печатями истинное положение детей в детских домах: их рацион питания, способы воспитания и наказания, гомосексуализм среди мальчиков, состояние здоровья детей-сирот. НПО считают, что закрытые для них учебные заведения надо открыть. Закон «думает» иначе.
Ну и совсем смешными выглядят законные права, провозглашенные в законе, такие как: право ребенка на отдых и досуг. Заметьте «Государство осуществляет мероприятия по обеспечению права детей на отдых, оздоровление и досуг». При этом в реалиях нет ни одного государственного кружка, ни одной государственной спортивной секции. А чтобы получить путевку в лагерь на отдых, ребенку надо как минимум быть из социально неблагополучной семьи, может быть тогда с отдыхом повезет!
Статья 24 об обязанностях родителей по воспитанию ребенка, уходу за ним и содержанию, прямо таки напрягает своей философичностью, потому что согласно законодательству «родители обязаны создать условия жизни, необходимые для всестороннего развития ребенка». Что подразумевается под всесторонностью и каковы критерии и нормы данного понятия, надо думать, каждый догадается сам. Сам же и обеспечит условия…
В тон этой статье сформулирована и статья 12 — о праве ребенка на необходимый уровень жизни. «Каждый ребенок имеет право на уровень жизни» (так и хочется продолжить, а каждый законописатель имеет право на свой маленький бред?).
В разделе «Защита ребенка от вредного воздействия алкогольной продукции и табачных изделий» записана банальная фраза о запрете продажи ребенку алкогольных напитков, табака и табачных изделий. Однако любой участковый знает, насколько данная форма защиты неэффективна, формальна и сомнительна. Нет таких продавцов, которые могли бы отличить ребенка от «неребенка», и нет таких продавцов, которые бы не хотели продать свой товар кому угодно, лишь бы сделать план! На сегодня государство выполняет собственные гарантии за счет штрафования несчастных продавцов, то есть за чужой счет.
Пункт о запрете курения в учреждениях культуры, а также во время проведения мероприятий для детей наводит на мысль об общественных деятелях, которые, когда-нибудь кем-нибудь будут уполномочены от лица государства указать на дверь тому, кто рискнул закурить в присутствии ребенка! При этом водители общественного транспорта на просьбы родителей не курить в салоне будут спокойно отвечать: во-первых — транспорт — это не культурное место, второе — они курят в кабине, то есть на своей территории, а если кому что не нравится, пусть ходят пешком! Такое в жизни людей уже было, и еще будет много раз, только теперь это будет нарушением с точки зрения закона, который вряд ли когда-нибудь прочтут родители и водители. Кто же тогда обнаружит нарушение и призовет виновных к ответственности (о которой, кстати, в законе нет и слова) пока не ясно.
И последнее. По инициативе Ассоциации Школьных Общественных Организаций закон «О правах ребенка» изучали старшеклассники города Алматы. Что отметили для себя молодые люди? Большинство зацепились за гарантированное право на свободу собраний и ассоциаций. Все все поняли правильно: у детей действительно есть право не ходить туда, куда они не хотят идти, даже если школа вместе с департаментом образования сказали: «Надо!» Однако что будет тем, кто захочет воспользоваться этим правом? Ученики знают, что будет. Поэтому предпочитают на тратить время на изучение законов, так сильно обременяющих их жизнь.
И все-таки НПо намерены подготовить пакет предложений ( каждый по своему профилю), передать их куда следует. Общественники верят, что им удастся создать полноценные сопровождающие закон документы. А иначе… зачем все это?!