Забытые герои и улицы имени убийц

Революция в виде полуграмотных в большинстве своем революционеров потребовала повсеместной политкорректности. И вот все те же улицы переименованы в — Крупской, Красноармейскую и Карла Маркса.
В советское время вообще было очень модно все называть в соответствии с идеологией: улица Торговая с приходом советской власти стала Октябрьской, в 1929 — Сталина, в 1961 — Интернациональной (как раз, когда Сталина вынесли из Мавзолея: перестал быть идолом — и вся страна стала активно переписывать историю).
Современные реконструкторы истории мало чем отличаются от советских идеологов: всеми силами стараются зачеркнуть ненавистное прошлое, как когда-то делали их предшественники. И, надо сказать, проводят свои ономастические кульбиты не вполне грамотно, «стирая» корректные, родные горожанам названия.
К слову, переименования улиц должны производиться органами местного самоуправления в соответствии с мнением населения, а не самоуправно (Закон РК от 08.12.1993 года «Об административно-территориальном устройстве РК», ст.13, п.4). Вероятно, мнение населения подменяется мнением узкой комиссии ономастов — «знатоков» истории.
Скажите, ну кому из горожан пришло бы в голову трижды за десятилетие менять название одной и той же улицы? В 1996 улица неугодного философа Маркса стала Университетской, а в 2006, когда жители свыклись с новым названием, — Абая (хотя такая трасса на тот момент уже существовала, и две одноименных улицы некоторое время пересекались!). Переименование было символичным — дескать, улицы Пушкина и Абая (бывшая Университетская) должны пересекаться, как символ дружбы двух великих литераторов…
Что ж, раз каждая улица — символ чего-либо, хотелось бы задать несколько вопросов нашим переименователям. Как же так получилось, что теперь улица Абая встречается с Советской и Комсомольской?
Кстати, а отчего их все еще не переназвали? Почему среди стольких переименований (с 1993 года в Петропавловске переименованы более 30 улиц), были вычеркнуты известная благотворительница и защитница бездомных Надежда Крупская; Валериан Куйбышев, который в Петропавловске долгое время жил и работал (умер, кстати, от сердечного приступа, когда были расстреляны его жена и братья, выходит он жертва тоталитарного режима, а у нас таким памятник полагается, вообще-то!); или загубленный Сталиным Сергей Киров?
И почему ономасты-символисты оставили нам чекиста Леонида Лазутина, советского идеолога Михаила Калинина, разбойника и убийцу Емельяна Пугачева, не меньшего злодея Степана Разина и предателя Павлика Морозова? Ни дать ни взять — провокация!
Хуже того, есть в нашем городе улица имени Петра Лазаревича Войкова, который был одним из организаторов расстрела царской семьи и собственноручно (чем потом хвастался) убивал великих княгинь Ольгу и Татьяну выстрелами в низ живота «чтобы больнее было царским выродкам». Затем он же подписал приказ о выделении большого количества серной кислоты, для полного уничтожения тел. Вот что о Войкове писал современник Георгий Беседовский: «Глагол «расстрелять» был его любимым словом. Он пускал его в ход кстати и некстати, по любому поводу. О периоде военного коммунизма он вспоминал всегда с глубоким вздохом, говоря о нем как об эпохе, «дававшей простор энергии, решительности, инициативе».
Улицы Войкова есть также в Алматы и Кызылорде. Сколько человек живет на улице имени этого убийцы, которому Казахстан, слава богу, ничем не обязан?
А улица Сакко и Ванцетти помимо Петропавловска есть и в Кокшетау и Астане. Для незнакомых с историей этих двух фамилий итальянское происхождение рисует нечто далекое и романтичное, а на деле — это итальянские рабочие-анархисты, казненные в США за убийство трех инкассаторов и известные тем, что суд над ними вызвал волну протестов по всему миру, так как рабочие-социалисты считали суд скорее политическим и бездоказательным. Однако вина, по крайней мере одного из них, — Сакко — была целиком доказана (правда, уже после казни).
Зачем Петропавловску улица Устима Кармелюка, разбойника и убийцы из Литинского уезда, которого на Украине возвели в ранг народного героя (там и Степана Бандеру народным героем назначили)? Или революционера Ярослава Гашека, который в Петропавловске был в составе 5-й Красной Армии одним из руководителей политотдела, и хоть и был он великим пересмешником и автором «Швейка», — в числе других участвовал в расстрелах, в том числе, расстреливал священнослужителей в рот (смертельная пародия на причастие).
Среди прочих недоразумений можно отметить Мопровскую улицу (МОПР — международная организация помощи революционерам, служившая прикрытием для деятельности спецслужб — прим.авт), Коминтерна, Вильямса, Тельмана, Урицкого… Как же наши переименователи допустили, что в Петропавловске есть такие, мягко говоря, неприятные символы, а вот всемирно известный писатель-фантаст Александр Казанцев, учившийся и написавший свои первые рассказы в Петропавловске, не отмечен даже мемориальной доской, забыли также Петра Ершова, первого почетного гражданина Петропавловска Петра Зенкова, построившего на свои средства церковь. Всего 3 улицы носят имена почетных граждан Петропавловска, коих на сегодняшний день насчитывается 26…
На мой взгляд, нужно лишить местные органы самоуправления возможности по своему усмотрению переименовывать названия городских улиц. Да и вообще остановить переименовательный бум. Пусть уж все остается как есть: иначе выходит, что менять название нужно чуть ли не у каждой второй улицы, а это не только хлопотно, но и дорого — ведь любое переименование приводит к тому, что все справочники, карты, путеводители, юридические адреса — необходимо менять на новые. А чтобы избежать аномалий и будущих ошибок в ономастике — заставить чиновников в совершенстве учить не только родной язык, но и историю.
О реконструкции истории и памятников
На реставрацию исторического памятника-резиденции Абылай хана в Петропавловске выделено более 500 миллионов тенге. Ставка Аблая представляет из себя двухэтажное здание общей площадью около 1000 кв.м, помимо того, воссозданы, а фактически — заново построены баня и гостевой дом. Внутреннее убранство резиденции включает в себя и мебель из ценных пород дерева, и экспозицию старинного оружия, национальные одежды и украшения. Сердцем комплекса станет памятник хану Аблаю на коне… Прекрасный пример бережного отношения к истории.
Не стоит даже обращать внимания на то, что восстановленный комплекс «резиденцией» никогда не был, а был казармой и построен был в 1823 году, а то, что считается резиденцией хана — когда-то находилось на этом самом месте, и назвать воссозданную «казарму» резиденцией было бы также неграмотно, как драмтеатр им. Погодина — восстановленным Вознесенским собором, на месте которого он стоит.
Интересно, какую версию истории будут слушать водимые впоследствии на экскурсии школьники и студенты? Неужели североказахстанские историки будут рассказывать, что именно в этих стенах когда-то останавливался великий хан, или все же будут внушать недоумение и правдиво рассказывать, что, дескать, казарму 19-го века восстановили потому, что историки голосованием решили, что когда-то именно на этом месте находился деревянный летний домик — ханская ставка. Хотя никаких прямых доказательств тому нет.
Впрочем, спорить об этом бесполезно: если уж задались историки найти в Петропавловске ставку хана Аблая — найдут все равно, каким бы спорным этот факт ни был, — как когда-то советские историки, исследуя биографию Ленина, приписывали ему нахождение в сотнях мест (причем иногда одновременно), где он даже теоретически быть не мог. Но памятник-то Ленину в каждом городе стоял — значит, должно было этот самый город с Лениным что-то связывать…
С культурной точки зрения красивый музей-резиденция — нелишняя достопримечательность для города, однако исторические неувязочки придают кисловатый вкус при пережевывании и усваивании такой истории.
На фоне шикарной реставрации остальные памятники Петропавловска как будто в опале у государства — они умирают молча. Мельница Муратова, красивейшее столетнее здание оставлено погибать от ветхости — выбиты стекла, выломан кирпич, без всяких намеков на «охрану государства» — вход свободен, спят бомжи; дом купца Смолина, где в 1891 году бывал Николай II (тогда еще наследник престола), а в 1919 году располагался штаб Тухачевского, в 2002 году снесен вместе с мемориальными табличками и статусом «памятник архитектуры» — прямо-таки неуважение к истории. А сколько памятников уже постигла та же участь, пока десятки миллионов тенге идут на воздвижение новых? Создается ощущение, что в погоне за освоением выделенных по программе «культурное наследие» денег из бюджета, наши ономасты, архитекторы и чиновники от благоустройства (три основных инстанции ответственных за ввод в эксплуатацию и обслуживание памятников и культурных сооружений) забывают о, собственно, цели своей работы.
В итоге, наскоро наштамповав памятники, в основном приуроченные к круглым датам, о них забывают до следующих юбилеев: мемориал Пятый Лог — место расстрелов в 1918 — 1930 годах — зарос травой, братская могила жертв бело-чешского мятежа с монументом, увенчанным красной звездой, изрисована граффити, находится в неэстетическом состоянии и привлекает разве что выпивох, полузабыт сквер с бюстом Ш.Уалиханова, мемориальный комплекс И.Шухова, «лицо» памятника Насти Прокофичевой, замученной белогвардейцами, залеплено краской. Памятники Ленину и Куйбышеву (созданные, кстати, на деньги петропавловских рабочих — наших родителей) защищать не стану — давно сосланы вглубь парка, и, конечно, никем не охраняемые, они теперь как будто на своих местах. Их время прошло.
Вечный огонь есть в каждом городе. Это память о тридцати миллионах воинах, которые своей жизнью пожертвовали ради нашей нынешней благополучной мирной сытости. В Петропавловске — горит только с 7 по 11 мая ежегодно.
Потому что он слишком дорого обходится государству — 32 килограмма газа в сутки. Если учесть, что всего жители города потребляют около 370-410 тонн емкостного газа в месяц (данные ТОО «Центральное газоснабжение г. Петропавловск» — прим.авт.) Вечный огонь мог бы занимать 1/500 долю или 0,2% от общего количества сжигаемого Петропавловском газа.
Нетрудно подсчитать, что в данном случае «вечная память» обошлась бы государству примерно в 50 тысяч тенге в месяц, плюс несколько тысяч на обслуживание, все вместе — чуть больше полумиллиона в год. Но ведь это символ того, что «никто не забыт…». А раз огонь не горит — символика нарушена. По словам бывшего начальника управления благоустройства Петропавловска Б.Хайнетова «у государства сейчас совсем другой подход к этому вопросу — некоммунистический, нельзя расходовать деньги налогоплательщиков куда попало (вспомните цифру в начале темы — прим. авт.)». Выходит, у нас теперь другие символы…
Остается надеяться, что написанное выше не послужит руководством к действию. И длительных заседаний по поводу новых переименований, сноса памятников и воздвижения новых — не случится. Ведь даже крошечный исторический анализ — это лишь способ показать, что практически всегда и везде можно найти исторические и идеологические несправедливости, а политкорректность — дама продажная, малейшие изменения в политжизни общества и снова — переименуют, перепишут, переделают, снесут и перестроят.
И, выходит, верна формула О.Сулейменова: «С ростом национального самосознания наука нередко становится на службу казенному патриотизму, тогда историография начинает отходить от истории»…