Вышли, спели, прославились
– Группа АБК в свое время стала открытием на казахстанской сцене. Кому пришла идея о ее создании?
– В середине 90-х пришло время попсы. Собственно, она и до этого существовала и в 80-х, и в 70-х, только жила немножко по другим законам. Новая попса стремительно завоевывала популярность – и часто не потому, что была невероятно талантлива, а потому, что грамотно раскручена. Это тоже своего рода искусство.
С того момента, как родилась АБК, я стал понимать слово “продюсер”, каким он должен быть и что делать. Соображать приходилось очень быстро, изучать основы маркетинга, менеджмента, общаться с коллегами из России, читать специальную литературу.
Но я не готовился сначала быть продюсером, а потом создавать команду. Получилось так, что я создал команду, а потом стал продюсером – автоматически. Правда, какой-то опыт у меня уже был и до АБК. В начале 90-х мне приходилось работать с певицей Жанар Айжановой, договаривался о концертах, рекламе.
– С кем-то из участников АБК были знакомы до проекта?
– С Медео Арынбаевым и Ерланом Кокеевым мы выступали в разные годы на конкурсе “Азия дауысы”, там и познакомились. А потом созрела мысль о создании группы. Помню, я заехал за Медео и мы поехали на студию. А там встретили Ерлана, и он спросил: “Что вы делаете?”. “Создаем группу”, – ответил я. “Можно с вами?”. В тот день и образовалась группа АБК.
– Вас сравнивали с поп-королями 90-х российской группой “На-На”. А на кого вам самим хотелось быть похожими?
– Когда создаешь проект, естественно, слушаешь то, что было до тебя: “Пинк флойд”, “Битлз”, российские группы. Но если стараться походить на кого-то, можно остаться без своего лица. У нас был АБК, который ни с кем не спутаешь.
Моим телефоном торговали на базарах
– Каждый из вас был уже сложившимся исполнителем, пришел в группу со своими взглядами на жизнь и творчество, как удавалось поладить?
– Нам, мужчинам, в плане дружбы проще, чем женщинам. Хотя мы разные по характеру: Ерлан – шутник, весельчак, я больше схож с Медео – оба не очень разговорчивые. Конечно, работа в команде совсем иная, нежели сольная карьера. Вместе выбирали репертуар, месяцами гастролировали: Санкт-Петербург, Москва, весь Казахстан. Команда была абсолютно кассовая – и важно было не ошибиться в выборе. В совместном выборе.
– У кого из вас было больше всего поклонниц?
– Трудно подсчитать. Нас везде встречала толпа девушек. Добивались встреч, писали, звонили с утра и до глубокой ночи. Тогда мы были молодыми и “очень холостыми”. Я лет десять назад переехал из своей старой квартиры, а не так давно встретился с ее новым хозяином, так он сказал: “Слушай, до сих пор девчонки звонят!”. Мне рассказывали, что в областных центрах на базарах продавался… мой номер телефона!
– А бывало, что популярность не докучала, а работала во благо?
– Мы были ярыми нарушителями правил дорожного движения. Не оттого, что “мы – звезды”, просто жизнь была такая, вечно спешили то на поезд, то на самолет. Я хочу поблагодарить всех дорожных полицейских за понимание. Нас всегда узнавали и отпускали с миром. Как-то была история: у меня в машине оказалось слишком много пассажиров. И вот тормозит гаишник, я не останавливаюсь – рядом жил, думал, успею спрятаться на парковке. Ну и прибавил газу. Полицейские за мной. Подъезжаю – как назло ворота парковки закрыты! Пришлось раскаяться: виноват, мол, простите. Рассказал анекдот, посмеялись и на том разошлись.
– Когда вы собираетесь вместе с Медео и Ерланом, ностальгируете по временам былой славы?
– Конечно, то время было, как сказка! Вот недавно вспоминали, как в Атырау на одном из праздников мы выступали на площади, собралось несколько десятков тысяч человек. В какой-то момент цепь ОМОНа прорывают, и народ валит на нас. Океан людей! В первый раз нам, кроме шуток, стало страшно. Омоновцы, человек десять, встали кольцом вокруг нас, чтобы защитить, мы, как зайчики, засели внутри “убежища”. Люди все пытались просунуть руки, схватить за одежду. Потом подогнали уазик к сцене и нас через живой коридор увели. Такая же история была и в Жанаозене. Сейчас-то даже забавно вспоминать, но тогда было не до смеха…
– Не хочется собраться вместе на сцене?
– А вот на днях и соберемся. 5 и 6 апреля в Алматы состоятся мои концерты, где АБК обязательно выступит!
Вперед, к высоким гонорарам
–А после АБК в вашей карьере был ансамбль “Гульдер”…
– Да. И это был совершенно иной опыт. “Гульдер” (в переводе с казахского – “Цветы”) – это целый мюзикл, концертная программа, в штате были предусмотрены музыканты, танцоры. Тогда в нем было пять девушек – одна высокая слишком, другая по возрасту не подходит. Пришлось попрощаться.
Набрал 18 девушек из хореографического училища имени Селезнева. Приглашал специалистов из Азербайджана, России, которые ставили степ, новые программы.
Заказали новые костюмы, обувь, бижутерию. Раньше они надевали искусственный мех, я заменил его на натурального песца, который добротно принимается на глаз. Это детали, но они играют большую роль.
Через восемь месяцев после того, как я стал директором, состоялся первый отчетный концерт в Алматы: мы поставили десять танцев – классических, народных.
Через год “Гульдер” за участие в мероприятии брал уже от 1500 до 2000 долларов, гонорар для балетного мира, где цена достигала максимум 1000, немалый. Вложение средств, интеллекта и души дало результаты, мы сумели поднять престиж ансамбля.
“Великая гора” Болманова
– И все-таки ваш любимый проект – инструментальная группа “Улытау”?
– Не то чтобы самый любимый, ведь у человека не бывает самого любимого ребенка. Но “Улытау” (в переводе с казахского – “Великая гора”) занимает особое место, в нем все – от идеи до воплощения, я сделал сам. Несколько лет я думал, что будет, если домбру объединить с гитарой? А если добавить скрипку? Первоначальное название группы было “Доскрип”, то есть домбра плюс скрипка. Я сначала хотел посмотреть на реакцию зрителей, выставлял группу на закрытые вечеринки и почувствовал – это правильная идея. Потом уже собрал “Улытау”.
А потом и другие стали делать подобные эксперименты.
“Улытау” существует восьмой год, группа начинала с двух музыкантов, сегодня в ней шесть человек. Моя цель – раскрутить “Улытау”, сделать ее неким брендом Казахстана. В этом году мы подписали контракт с немецким медиахолдингом. Мы получили в 2007 году “Золотой диск” за то, что группа продала 500 тысяч дисков в мире. Журнал Play писал, что альбом “Улытау” “Жумыр кылыш” в 2006 году вошел в сотню лучших альбомов планеты, а также в четверку лучших инструментальных альбомов.
– Вам не приходилось слышать от коллег, что пытаетесь совместить несовместимое?
– Много было разных реакций. Особенно недовольно было старшее поколение исполнителей, мол, как можно к домбре добавить гитару? Но через год сам увидел этих людей на мероприятиях, где играли кюи в электронном варианте…
“Половинка меня”
– Давайте поговорим еще об одном вашем проекте – Каракат Абильдиной. Вашей супруге…
– Мы познакомились на одном из мероприятий, она была молодая девушка, а мы – гремевшие на всю страну АБК. Она пела под домбру красивым голосом, очень профессионально. Потом я узнал, что Каракат учится в консерватории, закончила школу имени Байсеитовой. Мы дружили как брат с сестрой четыре года. Я мог оставлять ей ключи от своей квартиры, когда уезжал. Где-то в глубине души задавал себе вопрос, а может ли она стать моей женой? У нас песня была “Аяулым”, исполняли ее на домашних вечеринках и однажды решили записать. Песня попала на радио и стала хитом. Потом записали вторую вещь, так незаметно она стала записываться, я не стал мешать.
– Вы, как истинный восточный мужчина, не считаете, что женщина должна сидеть дома?
– Это даже не обсуждается! Главное для женщины – это дети, очаг. Она немного гастролирует, если мы куда-то едем, то только вместе.
– У Каракат наверняка есть свой круг поклонников, не ревнуете?
– Абсолютно спокоен. Я знаю, что она очень меня любит, – это первое. А второе – я полностью могу ей доверять. Между нами полная гармония.
– Ваш семилетний сын Бекболат пойдет по вашим стопам?
– Я ограждаю его от всего музыкального, ведь для человека, у которого дорожка проторена, эстрада превращается в место поиска славы. Если ты решил стать звездой, будь в полной мере, не знай покоя. Стать популярным, выскочить на эстраду легко, удержаться – сложно!
Марина ХЕГАЙ. Фото Тахира САСЫКОВА и из архива Кадырали БОЛМАНОВА