Все явное становится тайным

Пожалуй, только одно неизвестно: зачем он приезжал в Казахстан — все переговоры велись в строгой секретности и, когда господин вышел к журналистам, то молчал о целях своего визита как партизан на допросе.
Нет, я совершенно не против того, чтобы в мире существовали тайны. Если бы все и обо всем было известно, то и исследовать ничего не нужно было бы, и ломать голову над тем, что же кроется в тайне того же Бермудского треугольника.
А так — есть повод поехать на край света, оторвавшись от цивилизации, испытать немыслимые лишения и неудобства и, если не разгадать тайну и не постичь ее глубокого смысла, то хотя бы по-иному взглянуть на этот бренный мир.
Наверное, должны существовать и государственные тайны. Государство, оно же как человек — непросто устроено. И должен же быть в нем такой стержень, на котором, можно сказать, вся государственность и держится. Должны быть закрытые города, куда не то что иностранца (а кто знает, зачем он пожаловал?), но и простого пастуха пустить нельзя. Там — секретные заводы, эксклюзивные технологии и даже в барах после получки — секретные люди. Которые в свое время давали подписку о неразглашении и которым даже подшофе и в приятной компании много болтать нельзя.
И в эти тайны нельзя посвящать простых смертных. Вы, граждане, главное, налоги исправно платите, не врите перед полиграфами и вообще ничего перед государством не скрывайте. А то, знаете ли, найдется на вас управа и даже судья на каждого персонально, который принимает единоличные решения в тайной комнате. Правда, эту комнату еще называют совещательной, только с кем там судья совещается, если один там находится? Хоть бы иногда со своей совестью посоветовался…
Наверное, должны быть тайны и у государственных служащих. Это право бы еще в законе прописать. Чтоб, значит, была в человеке загадка. Как он умудряется на скромную, по всему видно, зарплату две семьи содержать, строить особняк и ездить с личным шофером на личной же иномарке. И еще при этом производить впечатление человека честного и кроткого.
И у ведомств разных должны быть свои секреты. Например, сколько господин министр получает, что он делает в рабочее время и с кем он мило болтает по телефону, когда для всех безнадежно занят.
И, наверное, у министерства обороны должны быть свои секреты… Какие оно рубежи укрепляет и почем. А то, как господин депутат про это узнал, так это его личный секрет. Узнал бы кто другой — так его сразу можно было бы привлечь, а у Землянова — неприкосновенность. С одной стороны, это и хорошо. Хоть иногда таким образом утоляется наше любопытство, которое утолять не положено. Правда, случается это редко. Почаще бы!
Между тем, если рассматривать обороноспособность нашей страны более пристально, много интересных вещей можно обнаружить. Которые, между прочим, никакого секрета из себя не представляют. Это раньше мы ничего не знали о Степногорске, Приозерске и даже Семипалатинске. А сейчас — знайте, никто не запрещает. Тем более, что вездесущим американцам и их союзникам на Западе все равно о нас все известно. Мы перед ними как на ладони. Если не донесет о нас космическая разведка, то сами все расскажем, как на духу. И пустим инспектировать Семипалатинский полигон, не осталось ли чего там, и будем наблюдать, как американцы проводят конверсию на прежде закрытом Степногорском комбинате, и даже на остров Возрождения их пустим, чтоб покопались в зараженной, по нашему мнению, землице. У нас никаких секретов ни перед кем нет.
Оно и хорошо — значит, открыты мы перед всем миром и нет причин для ревности и подозрений.
И теперь в политике делается то, что казалось из области фантастики еще лет десять назад. Здесь у нас имеют интересы ОБСЕ, НАТО, антитеррористическая коалиция, которая базируется в Афганистане и нуждается в транзите через территорию Центральной Азии и так далее. И даже отдельные страны, совершенно не отпочковываясь от признанных международных организаций, заверяют нас о том, что лучшего друга, чем Казахстан, не найти. Дескать, интересы у нас общие.
И, знаете ли, хочется им верить. Потому что современный мир настолько непредсказуем, настолько хрупок, что ни в коем случае не хотелось бы оставаться перед лицом опасности в одиночестве. Как известно, в Афганистане неспокойно, есть разведданные, что могут активизироваться экстремистские группировки, нашедшие прибежище в некоторых центрально-азиатских странах. А, коль есть интерес у Запада отвечать и за нашу безопасность, то пусть отвечает. Зачем противиться? Мы и сами уже уверовали, что международная безопасность начинается здесь…
В то же время североатлантический альянс, как реальная сила, обладающая военной мощью, не скрывает, что Центральная Азия, открытая им не ранее 11 сентября, теперь представляет стратегический интерес. Это раньше наш регион казался тем же американцам с высоты птичьего полета не более чем бесперспективным заброшенным пустырем. Теперь пришло осознание своих ошибочных умозаключений. Ведь именно на этом Богом позабытом пространстве может родиться богатырь, который однажды составит конкуренцию сверхдержаве Америке. Такое положение вещей вряд ли смогло бы устроить прагматиков из Белого дома. Вот в чем первопричина интереса к Центральной Азии. Возможно, укреплять свою обороноспособность на далеких подступах разумно. И дальновидно. Только здесь существует все-таки «двойное дно».
О целях своего визита господин Робертсон особо не распространялся. Сказал лишь, что альянс и Казахстан конструктивно сотрудничают и должны продолжать в том же духе. И даже — ни намека на окончательное открытие воздушных ворот для сил быстрого реагирования НАТО, на разработку новых проектов в области научного сотрудничества, на совместные военные учения, в конце концов.
О чем еще на переговорах мог говорить Робертсон?
Обладая умением ловко обходить острые углы и крыть общими словами благотворного действия, на все договоренности или намеки на то, самопроизвольно наложил гриф «секретно». Заинтриговал, конечно, сильно. Особенно тех, кого волнует недосказанное.