Нет ничего недальновиднее и глупее, чем пытаться спорить с тем, с чем спорить невозможно.
Восемь лет правления Владимира Путина были направлены на то, чтобы, во-первых, разобраться с местными олигархами и поставить их на место, во-вторых, понять место России в мире и сформулировать идею, под которой бы заочно подписались все россияне.
Борьба за глобальное влияние в мире переместилась в область Прикаспия. Путин сумел хорошо усвоить данный постулат. Медведеву от Путина досталось понимание необходимости мощного присутствия России в Каспийском регионе.
После того, как Россия ничего не может поделать с расширением НАТО на Восток, фактически отдала Сербию под протекцию ЕС, практически выведена из переговорного процесса по Ближнему Востоку, а в Афганистане и Ираке американцы делают то, что хотят, ей остается крепко ухватиться за Каспий.
По сути, это последний рубеж обороны России от Запада, который, надо признать, никогда не будет полностью доверять Москве. С целью сохранения своего влияния, Москва в прошлом году вынуждена была пойти на проект Прикаспийского газопровода. Сейчас уже ясно, что не будь этого предложения, Запад сумел бы продавить проект Транскаспийского трубопровода.
Нет никакого сомнения и в том, что российский лидер воспринимает Казахстан как государство, на который он может опереться в свете сохранения российского влияния в Центральной Азии.
При этом не стоит забывать о том, что как таковой стройной стратегии действий России в ЦА ни при Ельцине, ни при Путине выработано не было. Есть ощущение важности региона и его значимости для глобальной политики России. Однако нет даже намека на стратегический документ, который бы мог сформулировать на перспективу цели и задачи России в регионе.
В свою очередь, такой документ в больших потугах рожает Евросоюз. Несколько его редакций с переменным успехом обсуждались в многостороннем формате с привлечением стран региона. Если его первые редакции, где акцент был направлен на соблюдение прав человека, с треском провалились (руководители ЦА не склонны слишком углубляться в эту сложную тему), то последняя, отражающая точку зрения Германии на процессы в регионе, не вызвала чувство отторжения у партнеров ЕС по региону. Она в большей мере прагматична, в меньшей мере, содержит идеологическую демагогию.
Россия даже попытки не делала такой документ сформулировать, уверовав, что на двусторонней основе и в рамках СНГ, ЕврАзЭС и ШОС сумеет привязать к своей внешнеполитической доктрине страны постсоветского пространства.
Но такое глубокое заблуждение возможно лишь в стране, еще не определившей свое место в мире. Путин часто говорил о том, что Россия свое место в мире нашла, и теперь даже США ей не указ (мюнхенская речь Путина). Но и он, положа руку на сердце, должен признать — Россия не предложила ЦА реальной альтернативы западному влиянию.
Сознательная ошибка Медведева
Когда еще до инаугурации президента России стал понятен маршрут первого зарубежного вояжа Медведева, у многих аналитиков появилось ощущение завуалированной российской политической тактики.
Конечно, понятно стремление Москвы еще более закрепить стратегическое партнерство с Астаной. Непонятно то, что Медведев фактически проигнорировал Узбекистан. Казалось, визит в Казахстан сам по себе предполагает остановку в Ташкенте и маршрут следования по схеме Астана-Ташкент-Пекин. Думается, в Ташкенте тоже ждали сигнала из Москвы. Каримов, скорее всего, хотел, чтобы российский коллега сначала прилетел в Ташкент, а потом, сделав остановку в Астане, последовал в Пекин. Почти как в добрые советские времена, когда генеральный секретарь ЦК КПСС первым пунктом в Средней Азии почти всегда считал Ташкент.
Теперь же довольно сложно понять логику Москвы и очевидный факт открытого игнорирования Россией Узбекистана как одного из ключевых региональных игроков.
Предположение первое. Возможно, формируя программу первого зарубежного визита российского президента, его советники и предполагали остановку в Ташкенте. В процессе обсуждений, Астана, по всей видимости, настояла на своем: Медведев, если и заедет в Ташкент, то только после посещения резиденции Назарбаева. Разумеется, когда Ташкент известили о первом пункте остановки российского президента, Каримов мог выразить недовольство подобным обстоятельством.
Сегодня уже очевидны тенденции очередного этапа ухудшения узбекско-казахстанских отношений. Причин тому предостаточно. Во-первых, Каримов в довольно жесткой форме высказался против предлагаемого Астаной идеи центрально-азиатского союза в ходе своего визита в Казахстан. Во-вторых, Астана, недовольная резкой реакцией Каримова на региональную интеграционную идею, сделала акцент на развитие отношений с Таджикистаном и Киргизией. Официальный Ташкент ничего не имеет против того, чтобы сближались Астана и Бишкек (соседи все же), однако сближение по вектору Астана-Душанбе его сильно коробит.
Предположение второе. Если в ходе подготовки визита Медведева Ташкент вообще не рассматривался как место остановки, то данное обстоятельство может вызвать еще большее раздражение узбекских властей. Они могут воспринять это как полное игнорирование Россией роли Узбекистана в регионе. Конкретно, переговоры между Дмитрием Медведевым и Нурсултаном Назарбаевым в Астане могут восприниматься в Ташкенте как карт-бланш России Казахстану в регионе.
Предположение третье. Москва могла обещать Ташкенту другой вариант развития узбекско-российских отношений. А именно визит Каримова в Москву. Естественно, он должен состояться раньше, чем в столицу России приедет Назарбаев. Как нам представляется, это единственный выход для советников президента России. Если они хотят вести внешнюю политику в отношении Центральной Азии на основе баланса интересов. Другое дело, готов ли Каримов принять такое предложение.
Свято место пусто не бывает
Советникам российского президента необходимо вести сбалансированную политику в ЦА.
Реагированием на текущие события, происходящие в ЦА, такая политика не ограничивается. Региональные элиты должны понимать, как Россия собирается строить свои отношения с ними не только сегодня-завтра, но и в перспективе.
Надо признать, что противоречия между центрально-азиатскими странами носят системный характер, и чтобы решить отдельно взятую водохозяйственную проблему, нужно потратить много времени, сил и энергии. Нынешними методами быстрого реагирования подобные противоречия не преодолеть. В отличие от Москвы, США и Евросоюз поняли суть региональных проблем, и теперь прилагают активные усилия, чтобы подписать с государствами ЦА большой документ на перспективу.
Постепенный выход Узбекистана из международной изоляции, попытки Туркменистана избавиться от груза прошлого, стремление Душанбе вести многовекторную политику и снижение заинтересованности Киргизии в российском присутствии на своей территории могут стать первыми симптомами переориентации региона на Запад.
Ташкент усвоил прописную истину: в системе приоритетов российской внешней политики в регионе на первом месте стоит Казахстан. Ашхабад тяготится хронической зависимостью от России в вопросе экспорта газа конечным потребителям и внимательнее следит за альтернативными экспортными коридорами, предлагаемыми Китаем и Западом.
Душанбе пока не может найти альтернативы России в регионе, но давно ропщет по поводу безоговорочной поддержки Москвой Ташкента по всем спорным вопросам. Пророссийские настроения в Бишкеке, активно культивируемые во времена Акаева, в последнее время сменились другим чувством: киргизы начинают осознавать, что взаимодействие с Россией не дает реальных инвестиций, а лишь их иллюзию.
Первый шаг России
Центральная Азия находится на распутье. Национальные элиты прекрасно понимают, что безрассудная «дружба» с Западом может спровоцировать в регионе «цветные революции». С другой стороны, сближение с Россией не дает им так необходимых для модернизации национальных экономик инвестиций.
Безусловно, первым шагом России навстречу региону стоит рассматривать вопрос проработки большого документа. Не имеет ключевого значение его название, будь то дорожная карта ЦА или Стратегия России в ЦА. Важнее всего разработать ее с участием стран региона и провести открытое обсуждение со всеми заинтересованными сторонами.
Сегодня Москва полагает, что влиянием в регионе будет пользоваться центр, способный предложить ЦА схему долгосрочной интеграции. Поэтому она довольно активно лоббирует Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, считая его наиболее перспективным по зрелости. Интеграцию в рамках ЕврАзЭС Москва воспринимает как процесс более длительный и технически сложный.
Но коренная ошибка России кроется в том, что перспективы Таможенного союза еще неясны, очертания ЕврАзЭС — не видны, а реальную политику в ЦА необходимо вести постоянно.
Фото с сайта http://www.akorda.kz