Воспитание юриста

Сегодняшняя, кардинальным образом изменившаяся за последние годы социальная среда, предъявляет повышенные требования к профессиональной компетенции любого работника.
Но особенно это касается юридической профессии, поскольку основой, экономической сердцевиной возникающего на наших глазах общества являются рыночные отношения, которые регулируются определенными законами и правовыми процедурами, обязательными для всех и составляющими «костяк» демократического общества.
Однако именно профессиональная подготовка юристов, при безусловной острой востребованности таких специалистов обществом, вызывает сегодня много нареканий. Новоиспеченный юрист, только-только вышедший из лона своей «альма-матер», зачастую не может применить на практике свои теоретические знания, а порой обнаруживает и свою полную беспомощность при столкновении с реальной жизненной ситуацией, потребовавшей его профессионального вмешательства.
Руководителям известных и крупных юридических компаний порой приходится пересмотреть десятки и даже сотни кандидатур соискателей на место рядового юриста, пока они найдут того, кто соответствует их представлениям о профессионализме.
Сегодня об этой и других проблемах юридического образования в беседе с корреспондентом «Адвоката» говорит ректор Высшей школы права «Эдилет», доктор юридических наук Анатолий Алексеевич Матюхин.
— Анатолий Алексеевич, недавно ваш ВУЗ отпраздновал свое десятилетие. С какими результатами «Эдилет» встретил эту дату?
— Высшая школа права «Эдилет» — одно из самых известных и, смею сказать, уважаемых специализированных высших учебных заведений в стране. Мы одними из первых среди казахстанских ВУЗов получили государственную аккредитацию, подтвердившую высокое качество образования в нашей школе. Образование ведется по программе колледжа, на базе 9-11 классов школы, а также по программе высшего образования, с соответствующими ступенями, такими как бакалавр, специалист и магистр. Открыта также и аспирантура.
На базе нашей Высшей школы образован Докторский совет, в котором ученые могут проходить докторантуру по трем специальностям.
Наш «золотой фонд» — это преподавательский корпус. В «Эдилете» работают более 100 преподавателей, среди которых 11 докторов и 46 кандидатов наук. Такого нет ни в одном другом казахстанском юридическом ВУЗе. Сегодня у нас обучаются более 2000 студентов. Как высокую оценку нашей работы по подготовке для страны юридического корпуса мы расцениваем посещение нашей школы Президентом страны Н.Назарбаевым. Кстати, это одно из немногих частных учебных заведений, которое он посетил.
— Ваше учебное заведение — частное. Споры о том, в каком ВУЗе, государственном или частном, дается наилучшее образование, ведутся давно… Вы, конечно, всей душой за частные ВУЗы?
— По-моему, здесь нет предмета для споров, если обращать внимание не на термины, а на суть дела. Лучшее образование дается там, где есть высококвалифицированные преподаватели, хорошая материальная база, современные программы обучения. В сегодняшних условиях рынка многие государственные ВУЗы просто не могут платить достойную зарплату за квалифицированный труд преподавателя, кандидата или доктора наук, затратившего годы и годы на изучение своей специальности. Поэтому лучшие уходят туда, где они могут заработать деньги на жизнь своей семье. Рыночные отношения сегодня пронизывают все общественные институты и было бы странно, если бы сфера образования осталась вне этого процесса.
Другой вопрос, что за последние годы возникло множество частных ВУЗов, которые только дискредитируют само понятие высшего образования. Пресса много писала о просто анекдотических случаях, когда самозванные «университеты», «академии» и «высшие школы» появлялись чуть ли не в каждом райцентре. Система лицензирования таких учебных заведений была предельно упрощенной, государственный контроль за качеством обучения, по сути, отсутствовал. Поэтому обучали кто во что горазд, и кто как умеет. Отсюда берут истоки непрофессионализм и некомпетентность многих, так называемых «молодых специалистов».
Ситуация в сфере юридического образования осложнялась еще и тем, что профессия юриста стала весьма популярной. Общественный спрос вызвал немедленное предложение, но в какой форме? Юридические учебные заведения стали расти как грибы, многие совершенно далекие от юриспруденции вузы стали открывать у себя юридические факультеты. Результат был вполне предсказуем: в таких учебных заведениях, при острой нехватке квалифицированных преподавателей, студенты могли, в лучшем случае, получить за все годы обучения только азы профессии. Все об этой ситуации знали, но изменить сложившуюся порочную систему аттестации не могли годами. Страну наводнили «юристы — полузнайки», только дискредитировавшие эту профессию. А ведь неграмотный юрист — это угроза обществу, потому что зачастую в его руках оказываются судьбы людей… К счастью, сегодня положения начало, наконец, меняться к лучшему. Система государственной аккредитации ВУЗов — достаточно сильное и жесткое средство, чтобы поднять уровень высшего образования в стране. Это необходимо как по причинам внешнего порядка, так и по внутригосударственным. Внешним — мы должны войти в общее правовое пространство стран СНГ, которое сегодня бурно формируется и которое обладает собственными высокими стандартами. Мы не можем себе позволить отставать от этого процесса, особенно от России — нашего ведущего политического и экономического партнера.
Эти же высокие профессиональные стандарты позволят поднять на новый уровень всю нашу правовую систему внутри страны. Государственная поддержка образования должна быть направлена адресно именно в те ВУЗы, которые готовят действительно нужных стране и отлично знающих свое дело, специалистов.
— Насколько, на Ваш взгляд, сегодняшние выпускники юридических ВУЗов, адаптированы к новым рыночным реалиям? Встающие перед ними юридические проблемы, например — сегодняшнего предпринимательства, с его сложной и неоднозначной структурой, противоречивой системой взаимоотношений с государственными институтами — весьма сложны. Дает ли сегодняшнее образование выпускнику базовые основы для решения возникающих перед ними сложных юридических проблем?
— Я считаю, что здесь много зависит от конкретного человека, от того, сознательно ли он выбрал свою профессию, чувствует ли он в себе призвание к юридической деятельности. Профессия юриста — особенная, она требует именно людей с призванием и формирования у них особой формы правового мышления в ходе профессиональной подготовки. Это нелегкая ноша и большой труд. Вот такие выпускники быстро находят себя в профессии и делают быструю и успешную юридическую карьеру. А если человек осознает, что для работы юристом он не годится, но учится через силу, без интереса, для диплома о высшем образовании — такой вряд ли справится и со стандартной юридической ситуацией, не говоря уже о сложных юридических казусах, часто возникающих в предпринимательской среде.
— Что еще мешает молодым юристам в полной мере проявлять свои профессиональные способности, оттачивать их в конкретной юридической практике?
— Как это ни странно прозвучит — но порой именно эта самая практика и мешает. Наша правовая система в государстве только складывается, она несет на себе отпечатки всех недостатков только формирующегося рыночного общества, с его советскими и даже досоветскими стереотипами и менталитета, и общественного поведения. Взять хотя бы такой раздел, как гражданский процесс. Мы сегодня испытываем колоссальные трудности с этой дисциплиной — нет необходимых преподавателей, нет общепринятой юридической практики, прецедентов — все это опять же в процессе становления. И ускорить этот процесс нельзя — условия для этого должны вызреть в самом обществе. По мере сил мы пытаемся ликвидировать этот пробел, но опять — таки за счет прежних ресурсов, накопленных в прошлом. Диссертации современных цивилистов, защитившихся в последние годы, можно перечесть на пальцах одной руки. И зачастую конкретная юридическая деятельность разительно расходится с принципами, на которых мы учим студента-юриста, с общепринятой в мире системой права.
Очень яркий пример — практика нашей судебной системы, которая, на мой взгляд имеет два существеннейших недостатка, коренным образом расходящихся с общепринятой теорией права. Во-первых, при рассмотрении судебных дел не ставится в приоритетное положение соблюдение прав и свобод конкретного человека. Человек по-прежнему служит игрушкой, попавшей в железные колеса судебной машины.
Во-вторых, практически во всех звеньях судебной системы игнорируется принцип состязательности сторон. То есть судья выслушивает аргументы сторон, но не принимает их во внимание, не дает им юридическую оценку и очень, очень часто не принимает эти доводы как аргумент для принятия судебного решения! Это разрушает саму суть судебного процесса, как свободного состязания доказательств и аргументов. О какой объективности приговора можно говорить, коль скоро адвокат хоть в лепешку разбейся и представь самые неопровержимые доводы в пользу своего подзащитного — все-равно судья вынесет приговор такой, какой он сам захочет и который наметил еще в начале процесса? И этот подход пронизывает судебную систему снизу доверху, от районного до Верховного Суда.
А ведь наших молодых юристов мы учим совершенно противоположному! Что может породить у него столкновение с такой реальной практикой, кроме разочарования и даже цинизма? Преодоление этих недостатков нашей судебной системы, соответствие ее тем принципам демократического судопроизводства, которые мы провозглашаем и на которых учим наших молодых юристов — вот что сегодня нам абсолютно необходимо. Очень трудно изменить менталитет судей, в большинстве своем считающих себя единственными вершителями судеб в судебном заседании. Но это нужно сделать, если мы хотим создать по-настоящему правовое государство.