“Не закладывается что-то серьезное”
Новые жизненные приоритеты начинают сказываться на современном поколении: профессия военного уже не столь престижна, как пару десятилетий назад, и вопрос военно-патриотического воспитания молодежи стоит как никогда остро. Об этом и о многом другом мы поговорили с президентом Ассоциации ветеранов подразделений специального назначения, бывшим воином-“афганцем” Владимиром Канушиным.
– Приведу наглядный пример, – рассказывает Канушин. – Мои дети одно время учились в частной школе. Сын как-то приходит домой и говорит: “У нас в классе никто про десантников не знает. Вот ты гордишься своими наградами, но они ничего не стоят, ведь у тебя нет “Мерседеса” и телохранителей”. Что сказать мальчишке в семь лет? Что родители его одноклассников не служили в армии? В какой-то момент я перевел детей в обычную школу. И там произошла обратная ситуация. Классный руководитель попросила провести урок патриотического воспитания. Я провел, мою фотографию в военной форме разместили на Доске почета. Сын приходит и говорит: “Бать, а ты у меня крутой! Старшаки увидели твое фото, пожали мне руку”. Казалось бы, в частной школе растут ребятишки – будущее Казахстана, а что-то серьезное в них не закладывается.
– Да и у армии сейчас имидж не самый хороший…
– Просто военные чиновники не делают ничего, чтобы люди больше знали об армии. Мало публикаций в СМИ. Прежде популярными были дни открытых дверей. То же самое можно сделать на 7 мая. Пусть люди увидят, как солдаты живут. Армия не должна быть закрытой. Мы вообще предлагаем организовать в июле что-то вроде военно-патриотического лагеря. Пусть ребята поживут в казармах, поедят кашу из котелков, пройдут в игровом виде мини-программу спецназа.
Отголоски “лихих 90-х”
– Что мешает этому?
– Сложность в том, что люди ведут себя осторожно с людьми из спецназа. А когда еще узнают, что я “афганец”… Видимо, это тянется еще с “лихих 90-х”, когда после большого сокращения в спецназе определенная часть людей ушла в криминальные структуры. Да еще и “святой” праздник – 2 августа (День воздушно-десантных войск. – Прим. ред.) превратился в пьяный дебош. Просто организацией праздника никто не занимается. Если бы в этот день в городах проводились соответствующие мероприятия, на которых люди увидели бы, что такое настоящие мужчины в погонах, то, уверяю, все прошло бы без разбития о голову бутылок, купания в фонтанах и безобразного пьянства. Когда же все пускается на самотек, мы получаем такой негативный результат.
– Возможно, подобное отношение к военным закладывается еще со школьной скамьи, когда уроки начальной военной подготовки (НВП) проводятся кое-как…
– Мы выходим с предложением проводить в школах занятия по ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности) и НВП силами спецназовцев. Хотим дать навыки поведения при землетрясении, оказания первой медицинской помощи, обращения с оружием. Думаю, после этого найдутся ребята, которые захотят посещать военно-патриотические клубы, существующие сегодня при отрядах “Беркут”, “Сункар” и других. Ребятишки туда приходят большей частью из малоимущих семей, которые, чтобы не сидеть по подворотням, хотят заниматься живым делом. Они проходят в клубах начальную стрелковую подготовку, рукопашный бой, парашютно-десантную подготовку. Около месяца назад мы провели соревнования среди военно-патриотических клубов.
Демократия – это не вседозволенность
– Общественное мнение формирует и телевидение. Насколько современные фильмы о войне соответствуют действительности?
– Сейчас много фильмов об Афганистане, о чеченской войне. Какие-то фильмы я бы даже запретил. Например, фильм Александра Невзорова “Чистилище” (о начале первой чеченской войны, снятый в натуралистической манере с обилием жестоких сцен насилия. – Прим. ред.). При определенном редактировании его можно использовать в психологической подготовке для спецподразделений, но не для показа обычному зрителю. Вот мы говорим, почему такое отношение к армии? Да потому, что прилюдно показали армию на коленях и в крови. Хочется спросить, почему вообще такие фильмы появляются? Демократия ведь не подразумевает вседозволенности. Хотя появляются и другие фильмы, патриотичные, – “9 рота” или “Охотники за караванами” (оба фильма об афганской войне. – Прим. ред.). В советское время срочники шли в Афганистан только по желанию – никто их не заставлял. Другое дело, что многие не понимали, что их ждет, – со стороны 18-летних пацанов это была бравада. Тем не менее в афганской войне проявился наш воинский дух. К примеру, легендарное укрепление моджахедов Тора-Бора американцы брали месяцами. У нас же его взял мотострелковый полк в течение суток.
– Какие годы афганской войны были самыми трудными?
– Сначала мы ничего не знали об Афганистане. Взятие дворца Амина в декабре 1979 года стало великолепной операцией, она вошла в военную историю. Наверное, предполагали, что дальше будет также. Главная проблема заключалась в том, что мы десять лет пытались помочь марионеточной власти силовым путем. Возможно, распахивай мы там поля и сей зерно, мнение бы о нас поменялось. При всей помощи население относилось к нам как к оккупантам. А мы, не зная афганских законов, могли какими-то действиями неумышленно оскорбить чувства местных жителей.
“В 21 год спецназовцем не становятся”
– За два года, проведенные в Афганистане, ваше отношение к войне не изменилось?
– Я шел туда осознанно – какой офицер не стремится испытать себя? Через полгода после замены и возвращения домой снова написал рапорт с просьбой об отправке в Афганистан. Вспомните конец 80-х, перестройку. Конечно, в Союзе существовали подразделения стратегического назначения, которые несли боевую службу. Но была масса абсолютно ненужной армии, которая, к примеру, красила заборы. Не забуду, как на Дальнем Востоке видел танкохранилище Т-34 еще со времен войны. Танки стояли там рядком на деревянных колодках с полными баками, и каждые полгода велось их техобслуживание. По военной стратегии это были танки на один залп, чтобы покрыть какую-то площадь и выиграть время. Но в любом случае это бессмысленная трата колоссальных средств. Вот такой была армия.
– В чью пользу будет сравнение армии, в которой вы служили, с современной?
– В советское время войска спецназа собирались по крупинкам со всего Союза. Попасть в них было огромной честью. В 21 год никто спецназовцем не становился. Сейчас же можно попасть в “Сункар”, “Беркут” или “Арыстан” сразу из погранучилища. Да, парень физически готов, но что он понимает? До спецназа надо дорасти. В советские годы это время наступало лет в 25–27. До этого за тобой наблюдали, проверяли психологи – велась целая работа по воспитанию будущего спецназовца. Сейчас этого нет. Хотя оснащены ребята очень хорошо.
– А как Казахстан заботится о наших ветеранах?
– Конечно, нужны поправки в Закон “О ветеранах”. В советское время “афганцы” были приравнены к участникам Великой Отечественной войны. Это давало определенные льготы – проезд в транспорте, “ветеранские” магазины, в которых в эпоху всеобщего дефицита можно было купить кусок колбасы или махровое полотенце. В России льготы остались, а в Казахстане их убрали. Сейчас мы только можем не платить налог на машину и землю. А на лечение, к примеру, льгот нет. Меня чаша сия миновала, но ведь есть много инвалидов. Да и неправильно говорить только об “афганцах”. А люди, воевавшие в Анголе, Никарагуа, Вьетнаме? Они все принимали участие в боевых действиях.