Филиал парижского университета Сорбонны планируется открыть в Алматы. Для предварительных переговоров в Казахстане побывал известный во всем мире писатель, правозащитник, общественный деятель и журналист Марек Хальтер. Приезд в Алматы пробудил в 76-летнем гуманисте воспоминания раннего детства — непростого периода в его жизни. Ребенком Хальтер пережил тяготы гетто, войны, побега от фашистского режима, эвакуацию, но все это не сломило его.
«Я говорю на 10 языках. Я люблю людей, поэтому стараюсь говорить с ними на их языке», — ответил Марек Хальтер корреспонденту Казинформа на вопрос о количестве известных ему языков. Поделился писатель и своими мыслями по поводу совместных образовательных проектов.
— Марек, вы приехали в Казахстан, чтобы обсудить возможность открытия здесь филиала Сорбонны. Что удалось сделать за три дня?
— Да, я приехал в Казахстан потому, что у меня есть проект, у нас во Франции есть проект: открыть Сорбонну в Алматы. Может быть, есть люди, которые об этом еще не знают, но больше 20 лет назад я открыл два университета в России: один в Москве, второй — в Санкт-Петербурге. В Москве Франсуа Миттеран с Горбачевым открыли, и в Санкт-Петербурге Анатолий Собчак, он тогда был мэром, и его помощник — Владимир Владимирович Путин.
И вот около месяца назад у нас был праздник в Санкт-Петербурге. Мы отметили двадцатилетие нашего университета, и Путин приехал, он помнит. За 20 лет 25 тысяч молодых людей получили дипломы Сорбонны. И вот сейчас китайцы хотят открыть Сорбонну в Пекине. Об этом я говорил на нашем празднике в Санкт-Петербурге, где были и мои казахские друзья, которые сказали: «А почему не в Алматы?» На что я ответил: «Да! Почему бы нет?»
— Чем вызвана такая позитивная реакция? Ваша жизнь как-то связана с Алматы?
— Знаете, у каждого человека есть его память, его жизнь. Я был здесь ребенком, с моими родителями. Я родился в Варшаве, вырос в гетто. Мой папа состоял в профсоюзах, и его друзья-католики помогли нам попасть в ту часть Польши, где была Красная Армия. Нас отправили в Москву, но началась война, и нас послали сюда, в Алматы. В то время мне было 5 лет. Мы приехали, но здесь не было места для нас, в город уже прибыло 2 миллиона беженцев. Поэтому я пробыл здесь только один день. После этого нас послали в Ташкент, из Ташкента — в Коканд, и там я 5 лет был беспризорным.
Потом был еще один эпизод в моей жизни — с группой других детей меня послали вручать цветы Сталину. Есть фотография, где я маленький такой, мне 10 лет. Позже мы вернулись в Польшу, из Польши перебрались во Францию, и вот с 1950-го года я живу во Франции. Стал писателем, мои книги — бестселлеры. И когда мой друг казахский мне сказал «Алматы», моя память увезла меня на 60, 65 лет назад! И я сказал: «Действительно, почему не Алматы? Это прекрасно!» Все-таки я был здесь ребенком, хоть и всего один день, но после стольких лет отчетливо вспомнил его.
— Итак, вы приехали с конкретной целью, и что удалось сделать?
— Мы приехали, встретились с мэром Алматы, это прекрасный человек. Он сказал: «Это прекрасно — Сорбонну привезти сюда. Это все-таки один из самых прекрасных университетов мира». Были сегодня и у вашего министра образования, господина Жумагулова. Да, он сказал, я с вами. И вице-министр тоже подержал эту идею. Так что, я думаю, что когда наш президент Франсуа Олланд приедет, а он собирается приехать в Казахстан в будущем году, так вот, когда он приедет, то, может быть, он вашему Президенту скажет официально, что открывает французский университет в Алматы. Я буду очень горд этим!
— Что требуется на следующем этапе для реализации идеи?
— Во-первых, необходимо определиться с местом, где можно расположить наш филиал. И в ходе беседы ваш министр образования сказал: «Почему бы это не сделать в педагогическом университете?» Мы думаем, надо побывать там, поговорить с руководством, если министр считает, что в университете есть место для Сорбонны. А далее — мы уже знаем, как это делать. Мы посылаем наших профессоров, самых лучших, они приезжают, — каждый на 2 недели, здесь будет работать группа ассистентов, кроме того, будет перевод — дети-то не понимают французского языка. Так мы уже делаем в России. Но есть и такие студенты, которые хотят учиться на французском языке, им мы даем бесплатные курсы французского языка. Для нас это прекрасно, потому что молодые казахские ребята будут говорить по-французски. И для них это хорошо, потому что бесплатно получат международный прекрасный язык.
— Сколько лет идет обучение?
— После двух лет обучения мы даем дипломы Сорбонны «Мастер I», и после трех лет — «Мастер II». И после этого все университеты европейские им открыты. Здесь надо учесть момент, что во Франции в университете учатся 4 года, здесь в Казахстане — пять лет. Поэтому мы берем ребят после третьего курса, и они учатся два года с нами, чтобы закончить наш университет и получить диплом Сорбонны.
— Вы уже думали, какие факультеты, какие специальности открывать в Казахстане?
— Да, мы думали о гуманистике. Например, право — это интересно, европейское право. Здесь не знают, не изучают. Хотим, так же, чтобы были социология, литература, история, философия.
— Вы планируете, что выпускники этого совместного вуза уедут во Францию или будут работать здесь?
— Хороший вопрос! Помню, как в первые дни перестройки Андрей Дмитриевич Сахаров мне позвонил и сказал: «Было бы хорошо, чтобы ты открыл первый Западный университет в России». Когда я с Сахаровым пошел на встречу с Горбачевым, это было больше 20 лет назад, Горбачев мне сказал: «Вы будете прекрасным человеком для нашего университета. Но я наших ребят хочу видеть в России — не во Франции» (смеется). И это — ваш вопрос. Я думаю, все они будут работать на родине. Мы их готовим, чтобы работать на принципах французского капитализма, но в Казахстане.
Тем более, что у вас тоже есть много предприятий французских и совместных. И они все готовы взять этих ребят, когда они закончат университет. Так что не только мы даем образование, но тоже и работу — здесь в Казахстане, для нас важно, чтобы они жили в Казахстане.
— Насколько реален ваш проект, как вы оцениваете шансы?
— Я этого хочу, и думаю, что мы это сможем сделать. Есть много людей, спонсоров, которые хотят работать с нами, с нашим государством. Я видел нашего посла сегодня утром, он тоже готов оказать поддержку. И, если все хотят, то почему не должно получиться? Франция заинтересована, чтобы ее культура приехала сюда, ваше государство хочет хорошее образование, спонсоры есть, и думаю, что мы сможем сделать это очень быстро.
— Есть ли еще идеи, кроме филиала Сорбонны?
— Да, есть еще один проект. Когда я езжу, люди приходят и предлагают: может быть, мы сможем сделать еще вот это? Есть еще вот такой проект. И друзья в Шымкенте предложили нам идею университетского комплекса. Правда, они предлагают открыть медицинский факультет. Но я им объяснил, что один факультет взять отдельно и создать на новом месте — это сложно. И предложил свой вариант — почему бы не построить французскую университетскую клинику в Шымкенте? Студенты могут учиться на своем факультете казахском, но смогут проходить практику во французской клинике.
У меня была такая идея для Москвы. Виктор Садовничий — ректор МГУ — хотел воплотить ее в Москве. В это время мой друг, Бернард Кушнер был министром иностранных дел Франции, мы начали работать, но Саркози его заменил. Так что у меня не стало друга-министра, а человека, который его сменил, такая идея не интересовала. Теперь я предлагаю ее моим друзьям здесь, и может быть, в будущем году мы начнем строить такую университетскую клинику в Казахстане. Думаю, что приеду в будущем году вместе с моим президентом, мы знакомы с ним уже 30 лет, у него хорошая сенсорика, интуиция. Думаю, он оценит наши проекты.