Внешнеполитическая доктрина КНР в XXI веке

В тоже время ведущие региональные игроки проводят свою политику не только в экономической, но и в военно-политической сфере.
Не стал исключением и Китай, который связал направление своей военно-политической политики в регионе с реструктуризацией отечественных вооруженных сил.
Ни для кого не будет секретом, что китайские планы реформ финишируют в 2050 году, а начались они в начале 80 г. XIX века. Вполне вероятно, что по окончанию реформ Китай предстанет перед всем миром в качестве новой супердержавы, способной проводить свою внешнеполитическую линию, невзирая на наличие других мировых держав, чьи интересы могут кардинально расходиться с национальными интересами Пекина.
В нашем случае стоит отметить, что Китай уже был сверхдержавой. И это было не так и давно — в 1750 г.
Если придерживаться современной терминологии, на страны «Третьего мира» (в то время это были в основном Китай и Индия) приходилось 73% промышленного производства, а на государства Западной Европы (около 20 стран без России и Восточной Европы) — чуть более 20%.
В 1830 г. соотношение хотя и изменилось, но не столь значительно: 60 и 30%.
Но, несмотря на подобную «сверхдержавность», Китай не представлял угроз ни для одной страны мира. После колонизации Китая руководители страны в основном отбивались от великих держав, упорно борясь за независимость своей страны, которой и добились в 1949г.
Те военные конфликты, в которые был вовлечен Китай в конце 60-х и в конце 70-х годов, носили погранично локальный характер и не имели в своей основе стратегической направленности.
Был момент, когда маоцзэдуновский Китай пытался экспортировать всему миру идеологию маоизма, однако эта политика практически была прекращена при самом Мао Цзэдуне.
В современных доктринах национальных интересов и безопасности Китая, сформулированных под воздействием взглядов Дэн Сяопина, отсутствуют как претензии на мировую гегемонию в геостратегическом плане, так и намерения распространять «китайские ценности» по всему миру, что в настоящее время проводят некоторые ведущие страны мира по отношению к странам Ближнего Востока, Южного Кавказа и Центральной Азии.
КНР не стремится расширить свое «жизненное пространство» ни в экономической, ни в военно-политической сферах.
Все спорные проблемы, включая территориальные, Китай решает за столом переговоров, а не с помощью военной силы.
Примером таких успешных переговоров служат, кстати, и договоренности по границам с Россией, Казахстаном и другими сопредельными странами.
Все это естественно, поскольку главной стратегической задачей КНР, нацеленной на середину следующего века, является экономическое развитие страны и доведение жизненного уровня своих граждан до среднемировых показателей.
В то же время Пекин придерживается старой истины, которая гласит: «хочешь мира — готовься к войне». Реформа Народно-освободительной Армии Китая (НОАК) является ярким тому подтверждением.
Здесь также уместно отметить, что Пекин осознает, что активизация его деятельности в Центральной Азии может негативно отразиться на взаимоотношениях КНР и США.
В этом случае интересным является тот факт, что Пекин до сих пор придерживается принципа внешней политики, выдвинутого еще Дэн Сяопином: «Никогда не становиться во главе стран «третьего» мира против США».
Но реалии наших дней таковы, что Китай уже в ближнесрочной перспективе может стать и становится центром такого динамично развивающегося региона, как Центральная Азия.
Кроме того, Китай имеет надёжную геополитическую основу (обширная территория с богатыми ресурсами и многочисленным населением), чтобы играть роль естественного центра притяжения для окружающих стран и народов, куда кроме стран Восточной Азии входят и молодые республики Центральной Азии.
В условиях нового миропорядка под становлением «Большого Китая» понимается экономическое единство, скрепленное этнической общностью. Китай хочет определить и утвердить своё место на мировой арене, максимально обеспечить безопасность страны, создать благоприятные условия для своего развития, прежде всего, путем завоевания неформального лидерства в Центральной Азии.
В своей внешнеполитической доктрине, по мнению китайских экспертов, Китай придерживается шести основных установок при сотрудничестве с государствами Центральной Азии:
— исходить из принципов равноправия и учета взаимных интересов, вести дела в соответствии с экономическими закономерностями; взаимная доступность, выгода и создание благоприятных условий должны быть положены в основу экспортно-импортных операций;
— следует всячески разнообразить формы сотрудничества. Бартерную торговлю необходимо постепенно переводить на расчеты в наличной валюте и совершенствовать систему банковских расчетов;
— исходя из реальной обстановки, умело использовать местные сырьевые источники и преимущества местных материалов, их конкурентоспособность, выявлять потребности рынка, степень надежности партнера, возможности крупных предприятий;
— совершенствовать транспортные коммуникации, прокладывать новые «шелковые пути», общими усилиями использовать на благо народов различных стран существующие транспортные коммуникации, связывающие Европейский и Азиатский материки;
— рассматривать незначительную ныне экономическую помощь Китая центрально-азиатским странам как проявление дружеских чувств;
— всемерно развивать приграничное сотрудничество с каждой из стран Центральной Азии и тем самым способствовать общему развитию.
Также Пекин в своей стратегии в отношении Центральной Азии определил четыре основные цели:
1. обеспечение стабильности на своих западных границах;
2. содействие реализации программы ускоренного экономического развития Запада КНР;
3. обеспечение гарантированного доступа к источникам энергии для быстро развивающейся своей экономики;
4. противодействие доминирующему влиянию США на экономическом, политическом и военном уровнях.
Исходя из представленных выше целей внешнеполитического ведомства Китайской Народной Республики, можно предположить, что уже в краткосрочной перспективе Пекин сможет не только занять лидирующие позиции в центрально-азиатском регионе, но и распространить свое влияние на сопредельные республики.
Что касается других региональных игроков в Центральной Азии, то здесь стоит отметить, что ни Россия, ни США не смогут противостоять набирающей силу в экономической и военно-политической сферах «Поднебесной Империи».
В этом случае мы будем свидетелями очередного глобального процесса перераспределения сфер влияния между старыми и новыми региональными силами в Центральной Азии.
И от того, какие позиции займут ведущие мировые государства, будет зависеть политическая стабильность в Центральной Азии.