Пора охотиться за головами!
– Многие считают, что стране с таким небольшим населением сложно совершить инновационный и индустриальный прорыв. Что сами думаете на этот счет?
– В условиях глобальной конкуренции сравнительно небольшое население не является тормозящим фактором в формировании инновационной экономики. Посмотрите, сколько человек проживает в странах, лидирующих в рейтинге глобального индекса конкурентоспособности Всемирного экономического форума. Половина из них имеет население менее 10 миллионов человек. А по показателю инновационного развития Финляндия с населением всего 5,4 миллиона человек сегодня занимает 1-е место в мире, Израиль (8 миллионов) – 3-е, Сингапур (5,3 миллиона человек) – 9-е место.
– То есть эффективность определяется вовсе не количеством занятых людей?
– Абсолютно верно! Мы не можем предугадать, что будет с нефтью, металлургией. Но людей мы можем подготовить, и именно люди – наш главный актив. Сейчас все страны борются за таланты, идет охота за головами. В Сингапуре создали мощную медицинскую промышленность, пригласили нобелевских лауреатов, чтобы они преподавали биотехнологии и фармацевтику, дали налоговые льготы крупным компаниям. Нам тоже нужно сочетать баланс в подготовке кадров и привлечении интеллектуалов.
Сейчас по поручению Президента мы занимаемся подготовкой второй пятилетки, с 2015 по 2019 год, и видим, что есть несколько секторов, которые определяют базу нашего экономического развития. Точный перечень этих секторов мы объявим до конца года.
ФИИРическая критика
– Сейчас нередко критикуют программу ФИИР – форсированного инновационно-индустриального развития: первое – выделены огромные деньги, а результатов нет, второе – проекты не работают, третье – инновации не развиваются…
– Критика, конечно, – хорошее дело, когда она конструктивная. И мы обязательно прислушиваемся ко всем замечаниям. Но не могу согласиться с тем, что от программы ФИИР нет результатов. Назову навскидку несколько видов товаров – холодильники, телевизоры, автомобили, много домов сейчас возводится из стройматериалов, произведенных в Казахстане. Индустриальная программа дает существенный социально-экономический эффект. Несколько тысяч предпринимателей и несколько сотен новаторов получили господдержку, созданы условия для инвесторов. Благодаря этому открылось более полутысячи новых производств. Создано свыше 60 тысяч постоянных рабочих мест. В казну поступило около одного триллиона тенге в виде налогов. Мы начали производить новые продукты, ранее не выпускавшиеся в Казахстане. Сейчас отечественная продукция экспортируется в 110 стран мира.
Но диверсификация экономики – достаточно долгосрочная задача. За три с половиной года сложно ее решить. Это видно на примере успешных индустриальных государств, таких как Сингапур, Малайзия, Южная Корея. У них на это ушло 20–30 лет.
Что касается объемов финансирования, то на первом этапе в расходы по ФИИР было включено и то, что напрямую не относятся к индустриальной программе: это и дорожные программы (400 миллиардов), и текущие расходы Минсельхоза, включая, например, вакцинацию животных (200 миллиардов), расходы Верховного суда на автоматизацию систем… Поэтому мы пересматриваем методологию, чтобы четко определить, какие именно бюджетные расходы идут на программу ФИИР.
Как поделили зоны ответственности
– Хорошо, а что насчет простаивающих проектов?
– Если вы помните, программа ФИИР стартовала на фоне мирового кризиса. Многие крупные компании и банки не только в Казахстане, но и во всем мире были на грани банкротства. Бизнес был в оцепенении и опасался инвестировать. Тогда было важно дать импульс промышленности в целом. На втором этапе, после критики главы государства, в конце 2011 года мы ужесточили отбор проектов, ввели такие критерии, как высокотехнологичность и экспортоориентированность, разграничили зоны ответственности между правительством и регионами.
Большинство проектов реализуются акиматами областей. На контроле правительства около сорока – это крупные или инфраструктурные проекты. Важно отметить, что более 90 процентов всех проектов программы реализуются за счет средств самих их инициаторов. За прошедшие три с половиной года, как я уже сказал, введено в эксплуатацию более 550 проектов. Из них 14 относятся к проблемным, которые реализуются регионами. По ним продолжаются разбирательства. 19 человек наказаны, 3 уволены. Конечно, будут приложены все усилия для запуска этих проектов. Но нужно понимать и то, что банкротства происходят везде. Даже в развитых странах из открывающихся новых компаний до пятилетнего периода не доживает 10–15 процентов.
За чей счет “банкет”?
– А как прокомментируете мнение о том, что инновации не развиваются?
– Эта задача также долгосрочная. Многие продвинутые страны шли к своему сегодняшнему статусу не одно десятилетие. Подтверждение этому – опыт США, Финляндии, Японии, Сингапура. Поэтому говорить о том, что мы кардинально изменимся за четыре-пять лет, очень сложно. Но мы заложили основу, каркас инновационной системы. За прошедшие три с половиной года нашим инноваторам выделено около 200 грантов на 9,5 миллиарда тенге. Еще свыше 100 проектов получили господдержку через программу технологического бизнес-инкубирования. А благодаря конструкторским бюро освоено 100 наименований продукции, и 18 из них уже производятся. Но понятно, что это не повод для самоуспокоения. Предстоит еще большая работа.
– Мы много говорим об инновациях, но где взять деньги на них? Ведь, как правило, это дорогостоящие технологии.
– Есть бюджет, конечно, но его надо минимизировать. И искать другие источники финансирования. У нас имеется финансовый сектор, но, прямо скажем, банки не могут обеспечить долгосрочные кредиты по дешевым ставкам, фондовый рынок не очень уж и заработал. Сейчас нужно развивать государственно-частное партнерство. Есть также внутренние сбережения. Есть иностранные инвестиции. Нужно создать модель с участием всех этих источников. У нас уже есть примеры привлечения крупных иностранных игроков, 80 проектов мы реализовали. У нас хороший налоговый климат, им удобно.
Интернет как инструмент
– Есть ли у вас любимый автор-фантаст и любите ли вообще этот жанр?
– На самом деле я очень люблю фантастику – еще с детства. Например, в школьной библиотеке зачитывал книги до дыр, потом – в центральной библиотеке. Много читал и Рея Брэдбери, и Роберта Шекли, и Айзека Азимова, и братьев Стругацких. Сейчас люблю читать исторические произведения. По работе приходится много читать экономической литературы.
– Вы работали слесарем-сборщиком радиоэлектронной аппаратуры. Доводилось ли вам самому не только собирать, но и изобретать что-то? Возможно, у вас еще в детстве была тяга к этому?
– Да, я увлекался физикой и математикой. В старших классах с ребятами делали микросхемы. После школы поступил в специальное профессионально-техническое училище – СПТУ № 5, учился по специальности радиоэлектроника. Работал я и на кораблестроительном заводе, где собирали инновационное на тот момент радиоэлектронное оборудование и аппаратуру. Еще в моей жизни были и юридический факультет КазГУ, и Высшая школа при Президенте – ВШГУ. Я рад, что нынешняя моя работа тесно связана с развитием инноваций и промышленности.
– Хотелось бы рассказать читателям предысторию нашего с вами интервью. Договорились мы о нем через вашу страничку в Facebook. В отличие от ряда других членов правительства вы активно участвуете в обсуждении самых разных тем в Интернете. Что это значит для вас?
– Мне действительно очень интересно видеть все советы, критику, сигналы, мысли. Это как постоянно действующая рабочая группа. Естественно, это не может заменить рабочие встречи, но этот способ обратной связи очень важен для меня.
Астана