Судьба завела в Санкт-Петербург
В 2008 году Евгений Тарасов – недавний кумир казахстанских болельщиков и форвард, о котором так восторженно говорили специалисты, занимался обустройством квартиры в Санкт-Петербурге и переездом семьи в этот российский город. Поэтому первый вопрос о возможном завершении футбольной карьеры напрашивался сам собой.
– О завершении карьеры я не объявлял, – говорит Евгений Тарасов. – Не теряю надежды еще поиграть в футбол.
– За последнее время были какие-то контакты с клубами?
– Конкретных разговоров не было. Ищу варианты, общаясь с ребятами, которые играют в Казахстане и России. Сейчас все команды в отпусках, сборы начнутся в январе. К этому времени хочу быть готовым, чтобы попробовать себя в каком-нибудь клубе. При этом не важно – из Казахстана он будет или из России. Хотя, наверное, в Казахстане мне будет проще себя найти: все-таки здесь меня знают и, надеюсь, помнят.
– Какие условия устроят Тарасова-футболиста?
– Понимаю, что все зависит от моей физической готовности. Хочется почувствовать доверие со стороны тренера и руководства клуба. Я долго оставался вне футбола, и мне придется заново доказывать, что играть я не разучился.
Травмы взяли в тиски
– Уходящий год стал первым, который вы полностью провели без футбола?
– Нет. В 2005 году у меня была серьезная травма колена. В Саранске целый год играли на искусственном газоне, а мениски и хрящи у меня были запущены. Когда поехал на сборы с карагандинским “Шахтером”, случился рецидив. Сделал в Питере операцию, после которой потерял целый год.
– Вы вообще травматичный футболист…
– Об этом многие говорят, но вы сможете вспомнить, чтобы меня хоть раз уносили с поля на носилках? Я всегда стремился доиграть матч до конца. А травмы, как правило, получал на тренировках. За мной закрепился имидж игрока, подверженного травмам, но я стараюсь на этом не зацикливаться. Иначе давно бы закончил играть.
– Может, на частые травмы повлияло раннее начало карьеры? Все-таки уже в 17 лет вы были основным игроком “Кайрата”…
– Если тренер вводит молодого игрока в состав, значит, понимает, что тот может быть полезен для команды. Не каждый способен таким шансом воспользоваться, но я считаю, что с этим справился. Тем более рядом были футболисты, поигравшие еще в СССР, – Вахид Масудов, Аскар Кожабергенов, Сергей Климов и другие. Они поддержали меня, дали определенную школу.
Тюрьма в Дубае – как страшный сон
– В 1998 году “Кайрат” разделился на две команды. Насколько свободны вы были в выборе, за какую из них играть?
– Первый сезон я отыграл за “ЦСКА-Кайрат”, поскольку учился в институте и передо мной стоял армейский вопрос. Перед чемпионатом 1999 года команду принял Владимир Фомичев. Мы с ним были хорошо знакомы по молодежной сборной, но, признаюсь, отношения сложились не самые теплые. На собрании тренер сказал, что никого не держит: кто хочет, может уходить. А буквально через два дня мне позвонили из другого “Кайрата” и сделали предложение, от которого я не отказался. Фомичев продолжал следить за моей игрой, приглашал в олимпийскую сборную. Правда, в силу известных обстоятельств я не сумел помочь сборной на втором отборочном этапе Олимпиады-2000.
– Евгений, хотелось бы услышать вашу версию упомянутых “известных обстоятельств” (Трое игроков олимпийской сборной Казахстана – Тарасов, Дмитрий Бяков и Юрий Кротов – были обвинены в краже из супермаркета в Дубае телефона и автомагнитолы и три недели провели в местной тюрьме.)…
– Если честно, мне неприятно вспоминать ту историю. Давайте оставим ее без комментариев.
– Но чему-то она вас научила?
– И тогда, и сейчас я остаюсь при мнении, что нельзя бросать людей на произвол судьбы, не зная всех подробностей случившегося. Когда мы вернулись, нас якобы поддерживали, а за спиной говорили совсем другие вещи.
В Нигерию – на смотрины
– На молодежный чемпионат мира-1999 сборная Казахстана пробилась не без доли везения (в отборочном цикле Кувейт неожиданно сыграл вничью на чужом поле с Таиландом, который победа выводила на чемпионат мира). В Нигерию вы ехали туристами или все-таки для решения каких-то задач?
– Я знал, что в Нигерию приедут скауты просматривать меня и других ребят. Думаю, что каждому из нашей команды хотелось проявить себя на более высоком уровне. Хотя соперники у нас были очень сильные – Аргентина, Хорватия и Гана, от каждого матча я получал удовольствие. Я понял, что не надо никого бояться, нужно выходить на поле и играть в футбол.
– Было убеждение, что та молодежная сборная станет через какое-то время костяком национальной команды…
– У нас любят говорить, а до конкретных дел редко доходит. Из той молодежки в сборной заиграли только Давид Лория, Али Алиев, Андрей Травин, Александр Кучма. Но и они пришли в сборную в разное время, а костяк должен был формироваться, пока команда была на ходу. Мы же приехали из Нигерии и разбрелись по своим клубам.
Питерское счастье
– Как на вас вышел петербургский “Зенит”?
– Летом 2000 года мы играли в Алматы календарный матч, после которого специально прилетевший на игру агент пригласил меня на просмотр в “Зенит”. Я слетал на недельку в Питер, потом вернулся в “Кайрат”, мы выиграли финал Кубка Казахстана у петропавловского “Аксесс-Голден-Грейн” – 5:0 (Тарасов забил один мяч. – Прим. автора). После этого мне позвонили из “Зенита” и сказали, что ждут меня в команде. Тем более что Питер покидал ведущий нападающий Александр Панов.
– Постоянное сравнение с Пановым не раздражало?
– Оно было навязчивым и муссировалось прессой, но меня это никак не смущало. Я приехал доказывать, что являюсь Тарасовым, а не вторым Пановым.
– Какой была сумма вашего трансфера?
– Наверное, никто вам не сможет назвать точную сумму. Говорили, что я обошелся “Зениту” в 300 тысяч долларов. Раз “Кайрат” отпустил меня, значит, суммой отступных остался доволен. У меня были свои личные условия в контракте, с которыми я согласился.
– Вам был 21 год, и в “Зенит” вас брали на перспективу?
– Нет, я чувствовал себя достаточно зрелым футболистом. На тот момент пришелся пик моей карьеры, и время, проведенное в “Зените”, стало, пожалуй, самым счастливым.
Черная полоса
– Отчего же ваше питерское счастье длилось так недолго – всего два года?
– Опять же по причине травмы. Перед игрой с московским “Спартаком” я получил вывих коленного сустава и растяжение боковых связок. После выздоровления вроде удачно начал сезон, но тренер “Зенита” Михаил Бирюков, подменявший заболевшего Юрия Морозова, который и приглашал меня в команду, сказал, что сделает ставку на молодых местных футболистов – Александра Кержакова, Андрея Аршавина и других.
– Переход в саратовский “Сокол” получился очень стремительным…
– Все решилось в течение двух-трех дней. Я как раз забил гол в победной игре с владикавказской “Аланией”, и на этой мажорной ноте можно было оформить удачный трансфер. Так все удачно для всех и получилось.
– Вы считаете свой переход в “Сокол” удачей? Тренировавший тогда саратовскую команду Леонид Ткаченко не очень лестно отзывался о вас…
– Это уже случилось позже. Я снова получил травму, и Ткаченко заговорил: вот, мол, за футболиста заплатили деньги, а он болеет. Когда же восстановился и попросил тренера дать мне шанс, то он ответил, что я его уже упустил.
“Не говорите обо мне в прошедшем времени”
– Сезон-2004 вы должны были начать в алматинском “Кайрате”, но вдруг оказались в загадочной “Лисме-Мордовии” из Саранска…
– Вторую половину чемпионата-2003 я отыграл в костанайском “Тоболе”, с которым завоевал серебряные медали и вышел в финал Кубка Казахстана. После этого руководство “Кайрата” заявило, что хочет видеть меня в своей команде. Я поехал на сбор, а когда вернулся, оказалось, что мне предлагают гораздо более скромные условия, чем те, которые мы обговаривали ранее. Тогда я решил вернуться в Саратов, но “Сокол”, который к тому моменту стал банкротом, уже не тянул мой контракт. Так я оказался в аренде в Саранске.
– Ваш последний сезон в большом футболе прошел в первой казахстанской лиге…
– В “Акжайыке” собралась неплохая команда. Поэтому не считаю время, проведенное в Уральске, потерянным. В карьере каждого футболиста случаются сезоны, о которых не хочется вспоминать. У меня таких не было, я везде искал позитивные моменты. Пусть играл в низшей лиге, зато получал положительные эмоции от общения с ребятами.
– Как вы считаете, на сколько процентов себя реализовали в футболе?
– Об этом задумываться еще рано. Не хочу искать оправдания в травмах и других обстоятельствах. Пусть я не бегу, как раньше, и колени мои порезаны, но я ощущаю себя нормальным, полноценным футболистом. Чувство, что могу играть, у меня не пропало. Поэтому давать оценку, насколько я себя реализовал, пока не буду.
Сергей РАЙЛЯН, Эдуард ГАВРИШ (фото)