Названия усть-каменогорских улиц хранят память о петрашевцах, народовольцах и революционерах – людях, оставивших в его судьбе яркий след. Местные жители давно расшифровывают свойское название “Устькаман” – как “уголок ссыльных товарищей каторжан”.
Найти золото и заложить город!
Областной центр Восточного Казахстана по праву может считать себя детищем Петра Великого. В 1719 году император поручил своему соратнику майору Семеновского полка Ивану Лихареву разведать путь до Зайсана, найти золото и заложить город.
История говорит, что Лихарев был славным воякой, имел медали за мужество и отвагу в войне со Швецией, участвовал в закладке крепости Святого Петра, будущего Петербурга. А после иртышского похода был произведен в бригадиры и введен в военную коллегию при Петре Первом!
Для военных кампаний и укрепления государства царю требовалось золото. Много золота! Рассказы восточных путешественников рисовали Петру сказочные края, богатые золотом, серебром, медью, оловом, самоцветами… Разведывательную экспедицию император поручил своему соратнику, проверенному в баталиях гвардейцу Ивану Лихареву. Известный восточно-казахстанский краевед Станислав Черных приводит такое напутствие царя: “И ехать тебе в Сибирь. Как доброму и честному офицеру я повелеваю тебе проведать о золоте… подлинно ль оное есть. А ежели найдутся такие люди, то привлечь их к участию в экспедиции, чтобы они указали путь до озера Зайсана… При наличии строевого леса – построить крепость. Одновременно с этим проведать о пути от Зайсана к Амударье, далеко ли эта река и возможно ли до нее дойти”.
В мае 1720 года экспедиция Лихарева из инженеров, лекарей, рудных мастеров, строителей и солдат разведала на Иртыше удобные места для основания крепостей. А в августе 1720 года “при устье Иртыша, из каменных гор истекающего” Лихарев начал строительство форпоста, укрепив его валом, рвом и палисадником высотой в человеческий рост. Так на карте возник новый пункт Усть-Камень с населением 363 человека из солдат гарнизона.
В сытости и острастке
Крепостной вал сохранился в Усть-Каменогорске до сих пор, спустя 288 лет! Прямо на валу стоит городская тюрьма, чуть выше – церковь, а под ними – уютная улочка Лихарева, поющая на православные праздники малиновыми колоколами.
Соседство тюрьмы и храма длится тоже почти 300 лет. Уклад военных форпостов был предельно ясным: казарма, кухня, тюрьма, церковь. Солдату полагалось служить в сытости, но острастке. В исправительном заведении, кстати, утверждают, что самой тюрьме лет 200, не меньше. Еще в советское время на территории хоздвора как-то нашли надгробный камень с надписью: “Под сим камнем погребено тело бывшего в крепости Усть-Каменогорск комендантом секунд-майора Варфоломея Васильева, сына Веревкина, российского дворянина Белогородской губернии города Карачева, который верно отечеству служил с 1742 года…”
Как утверждают документы, в 1765 году деревянная крепость сгорела дотла. Однако уже через год на плане нового укрепления снова появились и тюрьма с караульной, и винный погреб, и провиантский магазин.
Среди узников Усть-Камня было немало политических бунтарей. В списке 1829 года упомянуты участники Польского восстания Иван Высоцкий и братья Ордынские, до них в крепости сидел декабрист Степан Семенов – один из руководителей московского отделения. Вот какие сведения о Семенове приводит известный восточноказахстанский историк Николай Алексеенко. В 1829 году по Сибири и Центральной Азии совершал поездку немецкий исследователь Александр Гумбольдт. Чтобы оградить ученого от провинциальных градоначальников-дураков, к нему приставили ставшего уже усть-каменогорским судьей Степана Семенова. Вместе с декабристом Гумбольдт побывал на Катуни, в Риддере, Зыряновске, казахских кочевьях на левобережье Иртыша. После экспедиции Гумбольдт был приглашен в Петербург на аудиенцию к императору. И признался, что был поражен встречей на окраине империи с человеком, свободно владеющим европейскими языками, сведущим в естественных и точных науках.
Последствия пламенной речи немца оказались непредсказуемыми. Николай I сделал выговор омскому губернатору за потворство декабристу, а Семенова выслали в глухие сибирские болота – Туринск. Там он и умер, не дождавшись амнистии.
Сегодня имя исследователя Гумбольдта носит одна из городских школ, а в честь декабриста, хочется верить, названа Семеновка – красивое лесное село. Продолжает оставаться в строю и крепостная тюрьма. Теперь она включает в себя следственный изолятор и камеры для особо опасных преступников – убийц, маньяков… Девять лет назад здесь сидели так называемые пугачевцы – группка, возглавляемая странным человеком, который упорно называл себя Пугачевым и, похоже, всерьез считал, что может с парой дымовых шашек и пачкой патронов без оружия захватить власть в Восточном Казахстане. Отсюда же самых юных и наивных этих не то макашовцев, не то лимоновцев отправили восвояси в Россию.
Память о соборе
В этом году в Усть-Каменогорске завершилось строительство православного храма. Его золотые купола высоко поднялись над крепостным валом и Иртышом, возвращая городу давний горький долг – собор, разрушенный 72 года назад большевиками.
Трехпрестольный Покровский храм был построен в 1888 году и имел очень богатое убранство. Архивная опись упоминает о серебряных лампадах, девяти колоколах, самый тяжелый из которых был весом в 162 пуда 35 фунтов. Собор считался самым значительным и прекрасным сооружением Усть-Каменогорска.
Уничтожение собора началось с большевистского акта об изъятии церковного имущества. У храма отняли кресты, оклады, ризы, кадила. В 1935 году горсовет отдал собор под… элеватор. Но даже после этого он резал коммунистам глаза своими сияющими куполами. Через год тот же горсовет решил собор взорвать. В решении записали: “В связи с тем, что здание собора приспособить под новое здание без вложения громадных сумм невозможно, пленум находит целесообразным его разобрать, использовать материал на нужды местного строительства”.
Сначала собор безуспешно пробовали просто разломать. Потом взрывали. Изуродованный, расстрелянный храм продолжал стоять. Еще больше года комсомольцы и коммунисты разбирали кладку, прежде чем стерли строение с лица земли. 200 тысяч намоленных кирпичей были отданы на стройку маслоэкстракционного завода. Говорили, что из него сложили заводскую трубу.
Лет десять назад примерно на том месте, где когда-то стоял Покровский собор, появилась маленькая часовня. Она закрывается только на ночь. Каждый может зайти, помолиться, поставить свечку.
Стены храма большевики смогли уничтожить, святость этого уголка города – нет.
Французский след
В 1825 году население Усть-Каменогорска достигло 1304 человек. Около крепости оседали переселенцы, коротали свой срок ссыльные. Одним из комендантов крепости в эти годы был француз де Лианкур. Сначала он бежал в Россию от французской революции в 1790 году и служил в российской армии. А в 1805 году отказался воевать против бывших соотечественников, за что и был сослан в Усть-Каменогорск. Николай Алексеенко рассказывает, что полковник де Лианкур с презрением относился к российским нравам и за 39 лет жизни в Усть-Каменогорске так и не выучил русский язык. Жену, местную казачку, он сурово называл “Матрен Иваноф”. Дочерей грамоте не учил – все равно в Сибири за дураков выйдут. А всякого, кто являлся к нему с докладом, встречал одной фразой: “Рюмку водка, и пшел вон!”.
Первый мэр
Настоящая культура пришла в уездный городок только в конце XIX века с появлением целой плеяды ссыльных народовольцев – Евгения Михаэлиса, Ореста Костюрина, Александра Федорова, Ивана Емельянцева, Цезаря Тэраевича, Василия Инькова… Все эти люди вошли в городское управление и работали не напоказ. По предложению первого мэра города Ореста Костюрина в городе построили Народный дом с библиотекой. Самый крупный взнос на его возведение внес сам мэр. Политссыльные заложили первый парк, основали школы, магазины, первый синематограф “Эхо”. В 1901 году газета “Сибирская жизнь” писала: “Уездный городок своей культурной жизнью опередил все прочие города Семипалатинской губернии…”. Мэр города Костюрин ежедневно заходил поработать в свои кузнечные мастерские, а часть средств от мастерской постоянно тратил на благоустройство Усть-Каменогорска.
Сейчас в старинном здании Народного дома расположен областной драматический театр. Когда-нибудь, говорят в театре, на сцене обязательно будет поставлен спектакль об истории политических ссыльных в провинциальном захолустье. Она была полна подвижничества, драматизма, поиска и огромного труда.
Друг Абая
Особое место в истории Усть-Каменогорска занимает Евгений Михаэлис. Петербуржец, умница, эрудит, знакомый Чернышевского, Тургенева, Некрасова, Гончарова, Менделеева. Ему пророчили блестящую карьеру, но она оборвалась не начавшись. За участие в студенческих волнениях слушатель Петербургского университета Михаэлис был сослан в Сибирь, а затем переведен в Семипалатинск на должность помощника делопроизводителя. Попросту – писаря.
Ум и способности Евгения Петровича быстро были замечены начальством. Уже в следующем году ссыльному студенту было поручено выбрать наиболее оптимальный маршрут нового почтового тракта между Семипалатинском и Каркаралинском. А дальше – исследовать алтайские хребты и горючие сланцы в районе Зайсана. Михаэлис открыл местному населению новый вид топлива, причем хозяйки говорили, что хлеб стал вкуснее – длинное пламя горючих сланцев лучше прогревает печи и дольше держит жар.
Близким другом Евгения Петровича стал Абай. Об их отношениях писал в книге “Путь Абая” Мухтар Ауэзов. Две личности познакомились в Семипалатинской общественной библиотеке, где Абай просил номер журнала с рассказом Льва Толстого. Михаэлиса сначала заинтересовал этот человек, а затем поразил суждениями и гуманистическими взглядами. Евгений Петрович быстро разглядел в Абае поэтический дар и умело помог развить его. Известный краевед XIX–XX веков так оценивал влияние Михаэлиса: “Ему всецело киргизская степь обязана тем, что не погиб бесследно крупный поэтический талант”.
До последних дней своей жизни великий казахский поэт с благодарностью говорил о своем друге.
В 1882 году Михаэлис переехал в Усть-Каменогорск, полюбившийся ему течением рек, обилием зелени и тишиной заводей. В то время это был городок с населением 5 тысяч человек, пятью улицами и шестью проулками. Школ и больниц здесь не было, зато действовали 18 кабаков, в которых за год выпивалось девять тысяч ведер водки, помимо вин и наливок. Михаэлис прожил в Усть-Каменогорске более тридцати лет – до самой смерти.
Внешность Евгения Петровича сразу произвела впечатление на провинциальный городок. Массивная голова, широкая, с проседью борода, пенсне, умные, глубоко посаженные глаза, большие натруженные руки. Вплоть до самой смерти Михаэлис носил круглый год белый хлопчатобумажный костюм, а в город выходил с палкой-копьем, обтянутой кожей змеи. Говорил остроумно, умел осаживать чванство и спесь. Неизменно дорожил человеческим достоинством, в защиту которого выступал энергично.
Евгений Петрович Михаэлис с поразительным успехом занимался абсолютно разными делами. Составлял геологическую карту города, исследовал происхождение Алтайских гор, изучал моллюсков, открывал в Усть-Каменогорске библиотеку, основывал училище, школу, гимназию, проектировал мост, занимался пчеловодством, изобретал новые конструкции ульев, строил механические модели аэропланов… И все – на высоком научном уровне. Его модели воздухоплавательных аппаратов умели рабегаться и даже слегка подниматься в воздух!
Усть-каменогорские жандармы регулярно отсылали отчеты о политических ссыльных. В одном из доносов говорилось: “В политической неблагонадежности этих лиц сомневаться никоим образом нельзя… Чтобы сделаться необходимыми, зарекомендовать себя, они, не жалея городских капиталов, начинают строить дворцы для учебных заведений, общественных зданий, устраивают тротуары, укрепляют берег и т. д.”
Да-а… Жаль, что таких “неблагонадежных” лиц теперь совсем не встретишь в Усть-Каменогорске. Увы, но ни один аким за последние почти 20 лет так и не построил в городе ни учебного заведения, ни публичной библиотеки, хотя бы ради того, чтобы зарекомендовать себя…
В современной планировке города улица Михаэлиса символично пересекается с проспектом Абая. В этой части областного центра расположены крупнейшие предприятия и учебные заведения, течет Ульба, проходят железная дорога и оживленные автотрассы.
Наверное, правильно, что имена замечательных восточноказахстанцев увековечены именно здесь. Ведь оба они мечтали о новой, прогрессивной жизни!
К сожалению, современная застройка практически полностью уничтожила исторический облик города в устье каменных гор. Чаще всего новостройки и новоделы на старых улочках смотрятся грубо и неуместно. Старины здесь сохранилось буквально крупицы. И тем она дороже!