Дмитрий то заставляет смеяться, то грустить, то плакать, то любить. А иногда даже ранит, потому что он предельно честный с самим собой и со своими слушателями. Не лукавит, не играет на публику, не изобретает что-то, чтобы понравиться. Дмитрий – цельный, чутко слушающий свое сердце поэт, подбирающий слова, как камертон – до тех пор, пока не отыщется единственное, нужное слово.
Человек с блокнотом
Где вода, как слеза, ветер как песня,
Лютые мороза, ушанка да спирт,
Я иду босиком, а на руках рукавички,
За одной путеводной иду за звездой
А когда я возьму е в свои рукавички,
Посмотрю ей в глаза и скажу: «Кал калай?»
Улетай, улетай, и вспоминай меня, птичка,
А когда я вернусь, эту песню сыграй.
— Дима, сколько у тебя песен?
— Трудно сказать. Если собрать все листочки и кассеты, то, может, пятьсот, а может, и больше.
— Это поразительно: люди иногда еле на альбом вымучивают из себя, а у тебя пятьсот песен, огромная часть которых — неизданная. Как они появились в таком количестве?
— Я просто болтался по улицам с ручкой и записной книжкой и постоянно что-то записывал. Как-то пытался посчитать эти тексты, но сбился, а потом вовсе забыл.
Бывало, я каждый день писал одну, а то и две песни. Это происходило примерно так, как в одну ночь, когда я пытался уснуть, но из головы не выходили какие-то образы, обрывки фраз. Я встал, записал быстренько, минут за пятнадцать, песню, лег опять спать. Стали появляться другие образы — не сдержался, вскочил, взял бумагу и ручку и начал строчить другую песню. Это были песни "Я не убийца" и "Будущий сын", первая про друга, вторая — догадайтесь сами.
За гитару взялся в шестнадцать лет, надумав удивить друзей на новый год. Истер все пальцы, которые потом ужасно болели. Сначала мне кто-то показал один аккорд, а потом сестренка показала еще три "блатных" аккорда. И я и начал! Честно говоря, нормально ни на чем не играю, даже на гитаре я себе просто слегка аккомпанирую. Хотя приходится иногда брать бас-гитару и играть простые партии. На барабанах совсем просто могу постучать. Но сколько я ни брался за инструменты, пытаясь научиться нормально играть, в конце концов понял, что это надо делать музыкантам. А мне больше нравится работать с микрофоном и отдаваться самой песне. Да и люблю я больше ковыряться в словах, чем в струнах.
А как ты сам определил бы свой жанр?
Я пою рок. Хотя мне больше нравится слово "рокинрольщик" — именно вот такое, без пробелов. "Простой деревенский пацан", "рокинрольщик" — это немного странное слово точно отражает суть.
«Медь»
Если меня не будет рядом, поставь эту песню.
Если меня разорвет снарядом – поставь эту песню.
Если я как-то тебя обижу, поставь эту песню.
Если я больше тебя не увижу – поставь эту песню
Я, как и все, мои друзья, хочу веселиться,
Я такой же простой деревенский пацан, я – все ваши лица.
Я ребенок, зовущий любимую мать, я древний, как древо,
.И я в нищете не хочу умирать без корочки хлеба.
Если меня не будет рядом, живи ради Бога.
Если меня поманит звезда или дорога,
Знай, я хочу больше всего, чтоб ты улыбалась,
Ведь я – не единственный, ради кого все начиналось.
Впервые его песни я услышала в записи на скрипучей кассете в 2001 году. Потом был квартирник на чьей-то кухне. Это было в Алматы, когда он приехал и попытался как-то зацепиться за жизнь в большом городе. К сожалению, ему пришлось вернуться в Балхаш. В город, где его знают в любом кафе, в любом клубе, где выступают музыканты с концертами, где он берет гитару, и ползала встают и подпевают ему слово в слово.
После первой неудачи он приехал в Алматы снова и дал весьма успешный концерт в баре «Ретроспектив». Вместе с ним приехали четыре парня – музыканты рок-группы.
Дима, когда и как возникла группа "Медь"?
— В 2009 году я приехал со своими друзьями в Алматы выступать в клубе "Ретроспектив бар". Тогда мы и решили, что представимся как группа "Медь".
Но я играл с разными музыкантами и до этого названия. Коллектив постоянно менялся — по разным причинам.
Первый раз я пришел в музыкальную группу, когда мне было 20 лет. Кто-то из друзей, послушав мои песни, сказал, что в техникуме (Балхашский горно-металлургический техникум, он у нас один в городе) играет одна группа (группа «ЛСД»), и мне срочно надо сходить туда и подружиться. Я пришел к ним и начал играть, они стали подыгрывать, и мне показалось, что нам всем понравилось то, что вышло. Мы договорились играть вместе, тем более, что их солист к тому времени покинул группу.
Правда, на следующий день после той встречи пацанов выгнали из репетиционной каморки. Но меня уже было не остановить.
Я начал искать репетиционные базы, и мы какое-то время играли вместе. Потом группу покинул басист, нашли другого, распались, собрались другие, а дальше "ушел, пришел, ушел"…
Вместе с музыкантами, менялись и названия группы: она была "Тебе", "Винный погребок". Каждый новый состав хотел новое название. Но иногда я сам просто выступал один, под своим именем.
— Как долго ты выступаешь?
— Где-то 17 лет получается.
— Ты поешь только свои песни?
— Да. Все песни написаны мной. Хотя кто-то иногда вносит коррективы в тексты. Например в "Поставь эту песню" в конце были слова: "…И я в нищете обречен умирать без корочки хлеба", пока кто-то не оставил комментарий, что все хорошо, но очень печально кончается. И я подумал: и впрямь надо "включить свет в конце туннеля", и заменил слова "обречен умирать" на "не хочу умирать".
— Когда вы сделали первые записи?
— Кажется, первый раз мы сделали что-то вроде альбома в 2006 году. Нам помог очень добрый и ранимый человек Евгений Голиков. Он был для нас кем-то вроде мецената. К сожалению, его уже нет с нами. Он любил музыку, и, хоть не был музыкантом, всячески нам помогал. У него был аппарат, который Женя все совершенствовал, вкладывал по возможности деньги, хотел добиться максимально хорошего звучания. Голиков мечтал в Балхаше возродить живую музыку в кафе с барабанами и гитарами. Есть в Балхаше такое кафе — "Улыбка", там это все и происходило. И Голикову это частично удалось! Записи нашего первого альбома, который никак не называется, есть в Интернете. Тогда мы играли коряво, но от души. А Женьке Голикову огромное человеческое спасибо!
В Балхаше я играл около 15 лет. Дважды пробовал прорваться в "большой рок-н-ролл" в Алматы — думал, в южной столице это будет легче. В Алматы, конечно, больше людей, которые любят рок-музыку, но это все равно Казахстан, где рок не так популярен, как сейчас в России, где это почти народная музыка, которую слушают от мала до велика.
Как складывалась твоя музыкальная жизнь в Алматы? Насколько это сложно или, наоборот, легко?
Об Алматы у меня остались самые теплые воспоминания. Теплый город, величественные горы. Я приехал сюда в 2001 году, продав гитару и выручив деньги только на билет в один конец. Бродил от человека к человеку, разыскивая то, что мне нужно. Наконец, познакомился с замечательным человеком, Галиной Бартеневой (солистка группы "На Краю Снов" — прим. ред.), которая и показала мне рок-н-ролльную жизнь города — с выступлениями, репетициями, "квартирниками". Она даже собрала группу, где мы какое-то время вместе здорово пели. Но я, тем не менее, решил вернуться в Балхаш.
Прошло время, и я снова решил попытать счастье — собрал вещи и поехал в Алматы. Год пытался что-то сделать, но совершенно точно понял, что надо двигаться в другую сторону. И вот в 2010 году я поехал в разведку в Тулу. Да так и остался.
— Не жалеешь?
— Не жалею, что был в Алматы, не жалею, что уехал в Тулу.
Тульский рок-н-ролл
Русский рок в России — это уже практически часть русской души, неотъемлемая часть культуры. Посмотрите сами, сколько больших, настоящих рок-музыкантов вырастила эта земля. Не хочу сказать, что в Казахстане нет хороших рок-музыкантов — их тоже много, просто им не дают пробиться. Может, это политика, может, сама восточная культура не принимает такую альтернативу, а может, еще что-то.
В Тулу я приехал в 2010 году. Мысль перебраться в Россию зрела давно. Я ждал удобного случая. И вот пришло время, когда терять было больше нечего. Хотел в Москву, но меня убедили, что жить можно в Туле, а Москва, если понадобится, будет всего в двух часах езды.
Год ушел на знакомство с городом и людьми. В 2012 году приступил к музыкальным делам, выступил кое-где. Дальше – больше: весной 2013 года мы участвовали в кастинге на знаменитый фестиваль «Нашествие» и дошли до финала. Но жюри из московского «Нашего радио» повезли на фестиваль другую группу.
Чем ты занимаешься, кроме музыки? Ведь источник дохода – не музыка, я полагаю…
Я работаю в тульской типографии имени Льва Толстого, работаю около станка, как нормальный человек, с утра до вечера. По вечерам репетирую, общаюсь со слушателями в Интернете, продвигаю наши песни.
Первый наш опыт выступления с серьезными российскими рок-группами прошел на рок-марафоне в 2013 году в Туле, где после нас играли тульские отчаянные парни из группы «Антиматерия», а закрывала фест знаменитая панк-рок группа из Питера «Бригадный подряд».
Кроме того, тульское «Наше радио» часто проводит конкурсы, фестивали и концерты. Мы принимали участие в концерте «День Радио» в 2011 году, прошли кастинг на «Нашествие» в 2013 году. Недавно, в декабре, дали совместный квартирник с известным тульским рок-музыкантом Евгением Титчевым.
Скажи, а был ли резон менять балхашский рок-н-ролл на тульский?
Ты имеешь в виду, не поменял ли я шило на мыло, был ли резон переезжать? Да! Был. О другом и речи не может быть. Когда я первый раз услышал от какого-то опытного местного рокера, что Тула — это дыра для музыканта, я буквально, как говорится, ошалел. К сожалению, так говорят многие! А я им отвечаю: "Вы, ребята, просто в Дыре не были!".
Рок-культура в Казахстане пока оставляет желать лучшего. Очень надеюсь, что когда-нибудь внесу свой скромный, а может, далеко нескромный вклад в рок-н-ролльную жизнь Казахстана!
Песни о родине
Дим, у тебя в песнях, хоть ты и прямо не говоришь об этом, очень много родины, чего-то большого, теплого, казахстанского. «Я иду по степи», «Ей скажу «Кал калай?», и другие слова, строчки – все это говорит о большой, не побоюсь этого слова, любви к месту, где ты родился. Если бы тебя сросили, о чем твои песни, как бы ты ответил?
Все мои песни – про меня! Я готов объяснить каждое слово в моих текстах. Конечно, есть моменты, которые я бы не хотел раскладывать по полочкам, так как они очень интимные, личные. Но я не могу об этом не написать, и пишу завуалированно. Сказок в моих песнях нет, это документальный фильм.
Балхаш — уникальный город. Он, наверное, мог бы выпустить немало талантливых рок-музыкантов. Там есть и прекрасные гитаристы, и басисты, и поэты, которые реально достойны большего. В Балхаше я вел активную деятельность по нескольким направлениям. У меня много друзей не только в музыкальной сфере, но и в спортивной, например. Немало знакомств и среди байкеров, да и просто друзья по двору, по школе, по мореходному училищу. Мы частенько там закатывали концерты, хоть и были застойные времена. Не раз на свой день рождения я собирал дома друзей, музыкантов, приносили усилители, барабаны, и мы устраивали концерт прямо в квартире. Бедные соседи!
Я мечтаю, что когда-нибудь приеду в Балхаш со своей программой, чтобы сыграть для друзей и земляков. Вспомним старые добрые времена!
Слушаю тебя и чувствую, что ностальгия все-таки не отступает. Это так?
Не совсем. По былым временам не скучаю, хотя иногда хочется с кем-нибудь из «своих» поболтать за чашечкой зеленого чая. Но это на мгновение. А вообще жизнь достаточно интересная и бурная, так что не до "соплей"!
Тула мне очень нравится. Я успел полюбить этот город, и вижу в нем свет и перспективы. В Балхаше у меня очень много близких друзей. И я люблю те места, где родился и вырос. Но моя родина — Россия. Это очень важно для меня. Когда я приехал сюда, я вздохнул полной грудью, я стал снова расти. Вот где моя настоящая любовь. В гостях хорошо, а дома лучше.
