По информации руководства фонда, убыток случился из-за изменения курса тенге: неожиданно национальная валюта укрепилась с 334 до 330 тенге за доллар. Тем не менее за год фонд получил общую прибыль 37,8 миллиарда тенге. Эти данные опубликованы в неаудированной отчетности ЕНПФ за 2016 год.
Декабрь вообще невезучий месяц для ЕНПФ. В позапрошлом году на изменении курсов фонд потерял еще больше – больше 8,7 миллиарда тенге. Но благодаря большой массе средств смог-таки получить прибыль за год – 27,6 миллиарда тенге.
Остальная информация о работе пенсионного фонда недоступна. Мы не знаем, как работает это предприятие, как принимаются решения, куда оно вкладывает наши пенсионные деньги, в какие бумаги или предприятия уже вложены, какой доход они приносят, а главное, насколько надежны все эти вложения.
– По моему мнению, убыток ЕНПФ сформировался не только из-за спекуляций с валютой. Та часть, которую они хранили в валюте, не могла дать такой убыток. Наверняка его руководство умалчивает о бумагах, которые потеряли в стоимости, – считает экс-председатель Ассоциации пенсионных фондов Айдар АЛИБАЕВ. – Примерно четверть портфеля вложено в негосударственные ценные бумаги. Казахстанские и иностранные. В какие именно – мы не знаем. Известно, что в нашей стране средства фонда вложены в различные квазигосударственные предприятия, той же “Самрук-Казыны”, и в банки. Но не сам ЕНПФ управляет пенсионными активами.
Люди уходят
В опубликованных данных самого фонда можно увидеть несколько изменений, которые показывают, что пенсионная система перестает быть эффективной. Прежде всего, число пенсионных счетов сокращается. Год назад в ЕНПФ было 10 миллионов 121 тысяча счетов. Сейчас их число упало на 79 тысяч. Куда ушли эти люди? Умерли? Выехали за рубеж? Закрыли счета?
У нас пенсионные отчисления обязательные. Есть только один способ законно вывести свои накопления, оставаясь в стране и в живых. Это аннуитет. Работающим людям предпенсионного возраста позволяют забрать деньги по этой системе. В январе 2016 года на аннуитет было переведено 1,2 миллиарда тенге. В декабре в 20 раз больше – уже 22,7 миллиарда. Это говорит о падении доверия к ЕНПФ. Из пенсионной системы бегут все те, кто может это сделать. И если бы завтра появилась лазейка для других, то “сбежало” бы большинство.
У ЕНПФ есть такая услуга – дополнительный пенсионный счет помимо обязательного. Экс-глава Нацбанка Григорий МАРЧЕНКО постоянно напоминал, что у него есть такой счет. И очень гордился этим. Или показывал, что гордится? Это тоже очень яркий индикатор, ведь никто не заставляет людей платить дополнительно. Только по желанию. Год назад таких добровольцев было 38,5 тысячи. Сегодня – 36,5 тысячи. Снижение на 5 процентов за год – показатель не сильно большой. Но тут важно понять, что раньше число добровольцев только росло.
Понятно, почему при таких грустных показателях у фонда не растет сумма комиссионного вознаграждения: как было 58 миллиардов, так и осталось. Но все же это позволило ЕНПФ закрыть год с прибылью – 37,8 миллиарда тенге, на 10 миллиардов больше, чем фонд получил в прошлом году. По отчетности видно, что рост комиссий идет в основном за счет постоянной подпитки активов фонда. То есть наших отчислений. А вот процент от инвестиционного дохода падает.
Широкой души фонд
Какие цифры еще могут быть интересны? Общие административные расходы ЕНПФ за 2016 год составили 13,6 миллиарда тенге. Почти на 3 миллиарда больше, чем в позапрошлом году. На оплату труда сотрудников фонд потратил 8,4 миллиарда тенге. В 2015 году – только 7 миллиардов. То есть фонд повышал заработную плату своим сотрудникам, когда всем остальным казахстанцам зарплату не повышали. Кризис!
Очень непонятна статья “Расходы по текущей аренде”. В 2015 году на аренду, видимо, рабочих помещений, ЕНПФ потратил 823 миллиона. Через год уже миллиард. Где он находит такие дорогие офисы, если в стране кризис недвижимости, а ставки по аренде упали в 3–4 раза? Деньги есть – выкручивай руки арендодателю, сейчас рынок покупателя. Но деньги легкие, можно и поделиться.
Иначе говоря, денег в ЕНПФ становится больше. Оно и понятно. Мы все отдаем в него свои заработанные, но эффективность фонда падает. У него начинаются проблемы, как у всех крупных компаний, – косность, неоперативность, решения принимаются тяжело из-за большого штата, исполнители не понимают, чего хотят их начальники.
Обычно все это отражается на том, как общаются между собой сотрудники и как они одеваются: если все чопорно и начальники требуют к себе уважения – пиши пропало. Компания закостенела. Если общение более легкое, а начальники доступны для рядового сотрудника – надежда есть.
Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет
Если быть объективным, в Нацбанке и в ЕНПФ руководят далеко не боги. Они не могут работать лучше в условиях Казахстанской фондовой биржи (KASE), где никогда не было хороших инструментов, никогда не было доходных акций и ценных бумаг. Это как питаться в советской столовой – невкусно, выбора нет, но и с голоду не умрешь. Нацбанку некуда было инвестировать деньги.
Все пенсионные накопления в ЕНПФ на 1 января 2017 года составили 6 триллионов 685 миллиардов тенге. Капитализация рынка акций на KASE на эту же дату была на уровне 14,3 триллиона тенге. То есть всего в два раза больше. Наш рынок очень маленький: на бирже котируется всего 120 пакетов акций от 102 эмитентов. ЕНПФ уже подошел к тому порогу, когда ему некуда расти. Даже если скупит все самые лучшие бумаги. Поэтому он скупает валюту, иностранные ценные бумаги, акции, облигации, бумаги, связанные с недвижимостью. В общем, все то, что ему разрешено по закону.
Все – рисковые вложения. Никто никогда не гарантирует дохода по всем этим сделкам. Поэтому убытки будут. Но руководство фонда не хочет об этом говорить. Даже его отчетность составлена так, чтобы показывать только лучшие цифры. Триллионами денег застилают глаза.
Но накопления уже не остановить. Фонд будет расти. И не сегодня-завтра он встанет перед проблемой: куда девать эту гору денег? Поэтому от реформы пенсионной системы не уйти. Руководство ЕНПФ уже накидало список предложений, как это сделать. Есть мнение – передать активы частным управляющим компаниям.
Сонная лощина
Казахстанские финансисты не особо желают говорить с журналистами о проблемах пенсионной системы. Уже это одно показывает уровень проблемы. Разговор получается только без диктофона и указания имен.
– Все финансовые институты в РК испытывают проблемы, – рассказал “КАРАВАНУ” руководитель финансовой компании на условии анонимности. – У всех есть валютные вклады. Валютой занимаются все. Ничего ужасного в этом нет. Но когда курс тенге растет, все рискуют. Нам очень трудно “переобуться”. Пару тысяч долларов легко превратить в тенге. А когда у вас миллиарды? Это очень тяжело сделать. Это же месяцы работы. Тем более сейчас непонятно, какому банку можно доверять. Коммерческие банки просто разгромлены. Кому из них сейчас доверять? Рынок для приложения очень узкий. Даже по сравнению с 2015 годом фондовый рынок сжался. Если по-честному, то он встал.
– Сейчас заговорили о возможности передачи пенсионных активов частным управляющим компаниям, – продолжает финансист. – Но я не представляю, как это можно сделать. Это такой клубок проблем, где потянешь ниточку, а она привязана к другой. Сложились очень сложные взаимоотношения между игроками рынка. Каждую проблему надо решать отдельно. Сама процедура по переводу средств очень сложная. Хотя по статистике все очень хорошо. В реальности все не так. Непонятно, как реализовать идею передачи пенсионных активов. На каких условиях? Кому передавать? А главное, кто возьмется за эти активы? После всех скандалов с ЕНПФ население очень болезненно воспринимает манипуляции с пенсионными деньгами. Поэтому надо очень осторожно относиться к их инвестированию.
Доктор экономических наук Рахман АЛШАНОВ уверен, что пенсионные деньги должны работать на благо страны, а не выводиться за рубеж.
– Если верить статистике, инфляция в Казахстане 5–6 процентов. Рентабельность большинства отраслей не выше 20 процентов, – рассказал “КАРАВАНУ” эксперт. – Чаще всего это те же 5–6 процентов. В промышленности и машиностроении рентабельность 6–7 процентов. Сельское хозяйство только выходит на этот порог. В этих условиях брать кредиты, которые дороже рентабельности, нет смысла. Если посмотреть источники инвестирования экономики, то 90 процентов предприятий инвестируют себя сами.
В итоге высокий процент банков и стимулирует инфляцию, уверен он. Это происходит так: предприятие берет кредит на производство товара, процент по кредиту закладывается в цену продукции, в итоге идет накачка инфляции.
Пока развиваться экономике помогают всевозможные государственные программы развития. Но как только эти программы прекратятся, реальный бизнесмен потеряет возможность обратиться в банк.
При этом деньги в экономике есть. Пенсионные накопления – лучшие, самые надежные, дешевые, а самое главное – длинные деньги.
– Банки должны привлекать деньги пенсионных фондов. Но процедура должна быть осторожной, понятной и открытой. У банков всегда есть самые продвинутые заемщики, которые в состоянии нормально обслуживать кредиты. Дайте денег на финансирование этой группы предприятий. Поработали, деньги вернули – список достойных можно расширить. Информация о распределении этих средств должна быть общедоступна, чтобы не допускать слухов. От момента принятия решения о выделении средств до момента закрытия кредита. Люди должны видеть, на каких условиях эти деньги поступили, в какой банк, кому они ушли, снова на каких условиях. Как обслуживает кредит заемщик. Пенсионные деньги очень чувствительны для общества.
Но сейчас наши финансовые власти не понимают значения открытости. Да и не могут этого добиться.
Не может такого быть, что все вокруг воры. Честные тоже есть, но мы о них не знаем, – уверен Рахман Алшанов.