15 сентября в Севастополе будет названо имя победителя. Однако Аделия в Севастополь поехать не может: нет денег!
Она окончила Казахский университет международных отношений и мировых языков имени Абылай хана, преподаватель немецкого и турецкого языков. Была участницей Седьмого семинара молодых писателей, пишущих для детей, в Мелихово (14–18 июня 2010 г.) и Десятого форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья (октябрь 2010 г.).
Каждая страница – отдельное лакомство
– Когда ты начала писать? Почему?
– Это было в детстве, в школе. Я любила читать. Писатели были для меня эдакими волшебниками. Писала какие-то рассказики, оформляла тетрадки под книгу. Читали меня тогда только мама, несколько одноклассников и учитель по русскому языку и литературе Аскар Мулкаманович. Ему безумно благодарна – он первый сказал мне, что я могу быть писателем. Задания отдельные давал – именно на сочинительство. Но мне не нравилось, что он так много критикует, редко хвалит. И я решила ему больше ничего не показывать, а потом и писать перестала. Просто в какой-то момент даже показалось, что это никому не нужные глупости.
Писать снова, уже осознанно – с желанием научиться и двигаться дальше – я стала уже в Открытой литературной школе Алматы. Туда я случайно пришла в начале прошлого года. Руководитель школы Михаил Земсков и руководитель семинара по детской литературе Ксения Рогожникова тогда мне очень помогли. Как и многим, я думаю.
– Какую первую историю ты изложила на бумаге?
– Ой! Это была грустная история про братьев-близнецов, которых разлучили в детстве.
– Кто из писателей тебе нравится, чей стиль тебе больше всего импонирует?
– Из недавно прочитанных просто ужасно нравится стиль Даниэля Пеннака. Каждое слово метко. Он не расписывает, не разукрашивает, но мир его книг так и пестрит красками. Еще нравится Ульф Старк, его “Сикстен” покорил меня. Эльвира Линдо с ее “Манолито Очкариком” – это, мне кажется, вообще мечта ребенка. Перенести детский непосредственный язык в книгу – это мало кто сможет.
В плане языка очень нравится Дарья Вильке – новый российский автор. Она жонглирует словами и ставит их рядом так, что каждая страница – отдельное лакомство. Когда на русском пишут так, невольно начинаешь думать, что русского-то ты, оказывается, и не знаешь… А вообще, кумиром был и остается Рональд Руэл Толкиен.
Выкручиваются как могут
– В Алматы есть организация молодых писателей, но их книги редко появляются на книжных полках. Как ты считаешь, что движет молодыми писателями сегодня?
– Они просто существуют, стараются о себе заявить, побеждают в конкурсах, получают премии. Все они в основном выпускники “Мусагета” или Открытой литературной школы Алматы. Но для того чтобы, например, конкурировать с российскими авторами, нужно издаваться. Но, насколько мне известно, единственное казахстанское издательство, которое пыталось издавать современных казахстанских авторов, уже отказалось от этой идеи. В России же за поддержку молодых авторов борются. Как, скажем, Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ, который ежегодно устраивает несколько писательских семинаров.
Писателем, мне кажется, всегда движет желание говорить. Сказать как можно больше, и чтобы это услышали и поняли. И тут казахстанские авторы выкручиваются как могут. Многие издаются в России. Например, Михаил Земсков, Илья Одегов.
Просто иногда странно слышать про Союз писателей Казахстана и понимать, что многих современников там нет. Обидно даже.
Искусство не должно кормить
– Почему ты пишешь детские произведения?
– Для детей я пишу потому, что дети – это главное и основное чудо нашего мира. В каждом ребенке есть взрослый. Уже. Изначально. Но не в каждом взрослом выживает ребенок. Когда пишешь для детей, пишешь о многом и сразу. А для взрослых, мне кажется, весь мир сужается.
– Сейчас русский язык становится немодным в нашей стране…
– Не знаю. Немодность русского языка очень огорчает. Зачастую это приводит к неграмотности и в одном, и в другом языке. Среди иностранных языков мы тоже “сузились”. Везде нужен английский. При этом употребить английское слово – это круто! А вот немецкий мало здесь кому нужен. Печальная тенденция. Ведь чем больше языков, тем больше культуры.
– Писательский хлеб – не такой уж и легкий. Чем зарабатываете на жизнь? Я слышала, что вы иногда подрабатываете извозом…
– Знаете, на театральном фестивале в Челябинске один актер сказал замечательную вещь про театр: “Искусство не должно кормить. Иначе не искусство это вовсе”. Думаю, про писательство можно сказать то же самое.
Касательно работы – я долго работала заведующей литературной частью в Немецком театре. А вот в ивент-агентстве продержалась недолго. Ушла. Сейчас ищу работу. К сожалению, красный диплом и наличие многих навыков мало помогают. Не ценится это.
Поэтому иногда подрабатываю извозом. Кстати, мне это очень нравится. В этом есть что-то такое… Писательское. Соприкосновение со многими судьбами в течение всего нескольких минут. Каждый человек, если ему улыбнуться, может много чего рассказать. Если у пассажира плохое настроение, скажешь ему по приезде на место: “Удачи!” – и он прямо сиять начинает. А мне приятно.
Сплошное вдохновение
– Откуда берете образы для своих персонажей?
– Из окружающего мира. В нем ведь столько всего! Еще я проходила практику в школах. Один мой класс, из 18-й гимназии, уже рассыпался по миру, по университетам. А другой – из 19-й школы – в этом году пошел уже в 9-й. Мой Димка, герой “Футбольного поля”, по характеру – один из учеников этого класса.
– Раньше многие писатели, чтобы набраться вдохновения и опыта, отправлялись в путешествие…
– Путешествие – это да, это всегда вдохновение. Но, мне кажется, если захотеть, если посмотреть на мир другими глазами, глазами ребенка – то везде вокруг сплошное вдохновение. И в пыли на дороге, и в холодном дожде, и в пении сверчка по вечерам, и в старом, разваливающемся автобусе… В звездном небе, в пасмурном небе… Его так много – вдохновения! Просто надо увидеть, заметить, принять…
– Ваша самая заветная мечта?
– Ой, какой замечательный вопрос. Прямо детский такой!.. Мечтаний много. И почти все связаны с детьми. Одна мечта – чтобы в семье все были здоровы. Другая, которая сейчас пришла на ум, – чтобы мою книгу когда-нибудь прочитали дети. Мои дети. Из 19-й школы. Исполнится эта мечта – будет другая.