В поисках площадок
– Как осетинский парень из провинциальной Горловки стал главным украинским клипмейкером?
– Мне кажется, что люди, выросшие в провинции, имеют закалку и желание быть лучшими. Когда я рос в Горловке, жизнь там была достаточно сложной. И, попав в Киев, понял, что это мой город и я хочу быть здесь лучшим. Сейчас же хочу быть лучшим везде! (Смеется.)
– Многие отмечают особую творческую атмосферу в Киеве.
– Да. Это очень теплый город, где люди готовы и рады встретить любого человека. В нем легко воплощать свои мечты.
– Что имеете в виду, говоря “хочу быть лучшим везде”? Россия, что-то еще?
– В России мы уже давно. Она для нас как вторая комната одной квартиры. Сегодня нам интересен Казахстан, интересна Европа…
В день – по два сценария
– Кстати, о разных площадках. Ваш первый художественный фильм “Оранжевая любовь” показали на Каннском кинофестивале. Как чувствуете себя в этом жанре?
– Кино – это то, к чему всегда стремился. Собственно говоря, я на это учился. Если клипы для меня – это творчество, которым я, грубо говоря, зарабатываю деньги, то кино – это очень избирательный процесс, совершенно другая сторона меня. Я просматриваю в день по два сценария, которые мне предлагают. Кино – это не та сфера, где можно браться за все. Очень важно, что конкретно ты хочешь снять. Сейчас буду снимать новый российский фильм с Алексеем ЧАДОВЫМ под названием “Седьмая песня”.
– А в какой стадии работа над картиной “The Телки” по роману Минаева?
– Ни в какой. В России был кризис, фильм заморозили, и я больше не возвращался к нему.
– Как стал возможным проект с Ларой ФАБИАН – музыкальный фильм “Мадемуазель Живаго”?
– На меня вышел Игорь КРУТОЙ, с ним мы часто сотрудничали, снимали на его песню клип Алле ПУГАЧЕВОЙ. И он предложил этот большой проект. Сейчас работа над ним окончена, мы передали фильм французским дистрибьюторам, они решают, когда он выйдет.
– То есть он предназначен для того рынка?
– Да, больше для Европы. Но, думаю, он будет показан и в России, и Украине, и Казахстане.
Подводные течения, нечестная игра
– А почему вы из клипмейкера подались в продюсеры, взявшись за Макса Барских?
– Я стал его продюсером, абсолютно этого не желая. Максим – участник второй “Фабрики звезд” в Украине, где я работал режиссером-постановщиком. Но, знаете, как бывает во всех этих шоу: подводные течения, предвзятое судейство, ссоры, тому подобное. В какой-то момент я понял, что хочу уйти. Вместе со мной ушла вся моя команда, а Макс сказал, что тоже покидает проект, поскольку ему неинтересно быть в нечестной игре. После этого все телеканалы и музыкальные журналисты решили “закрыть” его, как артиста. А когда такое происходит, у меня, как у восточного человека, включается инстинкт “защитить”.
– А что за скандал, связанный с участием Макса в “Евровидении-2012”?
– “Евровидение” – это такой сложный конкурс в Украине, где важно очень многое, не только песня. Скандал связан с тем, что его, как сильного участника, попытались убрать в самом начале отбора. Но украинские зрители проявили себя очень активно и просто атаковали отборочную комиссию, в результате Макса вернули. Он вышел на второе место, но потом… Никто же не знает, как там было. И я не знаю, поэтому не буду говорить.
– Что можете сказать по поводу того, что вы якобы собирались уходить от жены?
– Такого никогда не было. Это все происки желтой прессы. Мы с женой плодотворно живем и сотрудничаем. Она мой первый вдохновитель и единственный человек, который может критиковать меня честно. Без нее я не вижу себя.