“Ноу проблем”!
– В команде Кусто я оказалась в 1988 году, – рассказывает Божана. – Я работала в самом большом клубе в Югославии. Мы были первыми в стране, кто начал заниматься подводным туризмом в Адриатике. Я работала в этом клубе директором, была супервайзером семи наших центров. Однажды нам на глаза попалась заметка в газете о приезде в нашу страну Кусто. Я смотрела много его фильмов и, как и многие подводники, мечтала о встрече с ним. Мы стали думать о том, как организовать встречу с Кусто и его командой. Однажды вечером кто-то позвонил в клуб, представился человеком из Cousteau Society (“Общество Кусто”) и попросил меня к телефону. Сначала я подумала, что это кто-то из друзей решил меня разыграть. Я ответила в телефон: “Ноу проблем! Когда приедешь, я тебя встречу”. Мне показалось, что звонивший был несколько сбит с толку моей манерой разговора. Прошло какое-то время. Наш клуб распологался на берегу реки в зоне, где находится таможенный пост. Там всегда останавливаются иностранные корабли. И вот кто-то зашел в клуб и попросил на английском языке позвонить. Увидев меня, он сразу спросил: “Ты Божана?”. После моего утвердительного ответа он сказал, что представляет Cousteau Society.
– Он рассказал, почему выбрал именно ваш клуб?
– Да. Однажды кто-то из команды Кусто был гостем одного из наших подводных центров в Дубровнике. Я не подозревала, что он из Cousteau Society, ничего про это не знала. Гость был очень доволен тем, как я работаю под водой. Он запомнил меня и воспользовался моими услугами, когда у Кусто появился интерес к Сербии. В его команде всегда работали с местными подводниками во время экспедиций в эти страны. Так я попала в команду Кусто. Я работала в экспедиции по реке Донуб от Германии до Черного моря. В мои обязанности входила логистика, а также получение различных разрешений от властей и полиции на исследования. Вскоре в Сербии началась война. Экспедицию в нашей стране пришлось завершить. В составе команды Кусто я отправилась в Южную Африку. Это была первая команда Жака Ива Кусто. Именно Жака Ива, а не его сына Жана Мишеля или кого-то другого.
Человек с очень сильной энергетикой
– Состав экспедиций был постоянным или менялся?
– Он постоянно менялся в зависимости от характера экспедиции. В Сербии в состав команды Кусто входило 7–8 человек. В Южной Африке было примерно столько же. Сами команды тоже были разными, они подразделялись по функциям: подводные, научные, экологические и так далее. Каждая команда работала в своей сфере. Я входила в подводную команду. В ЮАР была ассистентом при видеосъемках, сама опускалась в океан.
– Когда познакомились лично с Кусто?
– Впервые я встретила его в Париже. В Сербию он не приезжал, так как у него только умерла его первая жена – мадам Симон.
– Каким было первое впечатление от встречи?
– Кусто был необычным человеком, от него исходила очень сильная энергетика. Как мне рассказывали друзья из его команды, Кусто знал, как решить любую проблему. Он всегда знал, что и как надо делать. Он первым создал камеру для подводных съемок, показал людям подводный мир. До этого подавляющее большинство людей видели только то, что происходит сразу под водой, а о настоящем подводном мире они не имели никакого представления. А еще Кусто был гениальным инженером. Он модернизировал акваланг, костюм для погружения в воду. Кусто мог сутками не спать, но сохранять стопроцентную работоспособность. Для сна ему хватало двух-трех часов в день. Он был очень интересным собеседником, мог поддержать разговор буквально на любую тему.
Хочется вспоминать только красивое
– На каком языке вы общались с Кусто?
– На английском, потому что я не говорю по-французски. Вообще, я не слышала его говорящим на другом языке, кроме английского.
– Как вы звали его между собой?
– Мы его звали Капитаном. Или Жиком, по первой букве в его имени J.
– У всех талантливых людей сложный характер. Приходилось слышать, что Кусто был чуть ли не тираном…
– Мне не хочется говорить о нем что-то плохое. Да, он был тяжелым по характеру, где-то эгоистом. Он делал то, что считал нужным. Но если в твоей команде каждый занимается, чем хочет, то организовать экспедицию невозможно. Обязательно нужна дисциплина. Конечно, рассказать можно о многом, но мне хотелось бы вспоминать только красивые вещи.
Франсин разрушила дело мужа
– Вы говорили о съемках в Южной Африке. В чем была их особенность?
– Каждая экспедиция запомнилась по-своему, каждая из них требовала огромной дисциплины. Помню, снимали фильм о китах. Работать было очень сложно из-за плохой видимости. Между Южной Африкой и Антарктидой нет островов. В этом проливе очень сильные подводные течения, а дно песочное, поэтому вода очень мутная, что создает плохую видимость. Кита надо снимать издали, потому что, подойдя близко, ты не захватишь его полностью. Вот так и приходилось снимать по сегментам… Когда мы говорим о Кусто, то все темы так или иначе связаны с водой, каждый его фильм был о подводном мире. На самом деле он занимался многими другими вещами, а последние годы жизни Кусто посвятил решению экологических проблем.
– Вы плавали на его легендарном корабле “Калипсо”?
– Нет, когда я попала в команду Кусто, “Калипсо” уже стоял на рейде. Это был очень старый корабль. Я плавала на “Алсионе” – новом, экологическом корабле, который работал на ветровой энергии.
– Cousteau Society сейчас существует?
– К сожалению, новых проектов уже давно нет. Cousteau Society, по сути, разрушила вторая жена Кусто – Франсин. Он женился на ней вскоре после смерти мадам Симон. Франсин работала стюардессой на “Эйр Франс”, была очень красивой девушкой. Сначала она стала любовницей Кусто, а потом и женой. Она хотела быть большим начальником, но ей не хватило опыта. Франсин сделала все, чтобы из Cousteau Society ушли все важные люди. Сейчас она там председатель, говорит о новых экспедициях. Но на самом деле никаких проектов нет, просто на имени Кусто делаются деньги. Существует несколько Cousteau Society, открытых детьми и родственниками Кусто, но юридически этим именем может распоряжаться только Франсин.
Наследники покорителя морей
– Дети Кусто как-то связаны с подводным миром?
– Дети от второго брака – Диана и Пьер – нет. Только Жан Мишель. У Кусто от первого брака было два сына: Филипп и Жан Мишель. Филипп погиб в Португалии. У него была трагическая судьба. Они вдвоем с напарником выполняли работу на спортивном гидроплане. Была плохая погода, сильный ветер, волны. Во время посадки на воду гидроплан потерпел крушение, развалился на две части. Напарник выжил, а Филиппу винт самолета пробил голову.
Жан Мишель сейчас делает фильмы для американского телевидения. Но у него нет грандиозных проектов, как у его отца. Однажды я пригласила Жана Мишеля в Белград на ежегодный фестиваль документальных фильмов о подводных исследованиях. Но он запросил за свое участие слишком большую сумму денег.
– Читал, что Кусто принял ислам…
– Нет, этого не было. Я тоже об этом слышала и как-то спросила его. Он ответил отрицательно. Кусто был французом, патриотом своей страны и веры.
Подводные проекты – дорогое удовольствие
– Не так давно именем Кусто назвали один из островов в Калифорнийском заливе…
– Да, он очень популярен в Америке и Европе, его именем названы многие улицы. Благодаря Кусто подводный спорт стал очень популярным, многие люди начали им заниматься. Посмотрев его фильм The Silent World (“Тихий мир”), люди увидели, что под водой есть другая планета. Кусто видел много проблем, связанных с морем. Он говорил, что за те годы, что он работает, в море произошли такие изменения, на которые раньше понадобилось бы тысячелетие. Индустрия разрушила экологию. Подводный мир начал меняться. Кусто боролся за экологию, защиту и охрану подводного мира. Однако в настоящее время невозможно быть на 100 процентов экологически чистым, нельзя жить, как триста лет назад. Чтобы вернуть прежнюю экологию, надо вернуться назад, в то время, когда не было технологий, индустрии.
– Ваша нынешняя работа тоже связана с экологией?
– Да, я вхожу в комиссию по экологии европейского подразделения Международного олимпийского комитета. В прошлом году в Пекине прошла Олимпиада, основной проблемой проведения которой считалась экология. Так вот, я поначалу даже не поверила тому, что в Китае сумели сделать к Играм. Для того чтобы улучшить воздух, они высадили минимум десять тысяч деревьев. Все стадионы, арены, дома в Олимпийской деревне были построены по экологическим стандартам. Жаль, что этой работой мне приходится заниматься не так много, как хотелось бы. Необходимо делать другие вещи, более прибыльные в денежном плане. На организацию же подводных проектов требуется слишком много времени и денег.
Сергей РАЙЛЯН