С Горбачевым – о ямщике
– Почему вы выбрали романсы?
– Они трогают душу каждого, будь это простые люди или сильные мира сего. Помню, как пел “Малиновый звон” в Дни культуры Алматы в Санкт-Петербурге. Тут какой-то мужчина берет второй микрофон и подпевает мне. Думаю: ладно, перейду на второй голос, сможет ли он продолжить в том же духе? Обычно люди сбиваются, а он подхватил легко! А там и весь зал запел песню. Мне потом сказали, что это был местный губернатор. Пел я и с первым Президентом СССР Михаилом ГОРБАЧЕВЫМ. Спел свой репертуар, а Михаил Сергеевич спрашивает: “А вы знаете романс “Ямщик, не гони лошадей”? Я боялся, что от волнения слова забуду, но начал. Ко второму куплету он подошел ко мне и стал петь со мной дуэтом, потом обнял и сказал: “У вас большое будущее”.
– Это очень трогательно, но ведь были и курьезы…
– Случалось! На день рождения нашего Президента нас, целый автобус артистов, повезли на Иссык-Куль. Поздравлять приехали президенты России и Киргизии с супругами. На берегу поставили высокую сцену, перед выступлением дали инструкцию: поклон, песня – и ушли со сцены. Я вышел, поклонился, спел свой романс, собрался уходить. И тут супруга российского Президента Наина ЕЛЬЦИНА говорит мне: “Молодой человек, спойте еще один романс”. Чиновники с другой стороны сцены этого не слышали и сердито машут снизу: “Уходи, что стоишь?”. Но как я могу отказать даме?! Спел еще. Только собрался уходить, тут Борис ЕЛЬЦИН подоспел: “А давайте еще одну песню, Бог любит троицу”! Чиновники опять шипят: “Ты чего самовольничаешь?”. Когда спел в третий раз, Наина Ельцина подошла и трижды меня обняла-поцеловала, сказав: “У нас русские так не поют!”.
Кобыз и “Доброе утро, Америка”
– Еще вы часто выступали с нашим знаменитым фольклорно-этнографическим ансамблем “Сазген сазы”…
– С этим уникальным ансамблем я увидел мир. Он блестяще исполняет шедевры мировой классики на казахских народных инструментах. Ни эстрадой, ни роком слушателей в Европе и Америке особо не удивишь, там своих музыкантов хватает. Но их всегда поражает, что известные им с пеленок хиты, арии и романсы мы исполняем под не виданные ими инструменты: саз-сырнай, домбра, кыл-кобыз. Помню, в США нам дали 3 минуты в телепередаче “Доброе утро, Америка”. Шесть утра, мы исполнили часть кюя Курмангазы “Балбырауын” и куплет из нынешнего гимна. А днем нас привели на ярмарку в парке. Это было в Туссоне, городе-побратиме Алматы. Вдруг к нам стали подходить люди и восторженно восклицать: “Алматы, Казахстан, виват!”. Оказывается, они видели нас на ТВ.
– А культурный шок за рубежом доводилось испытывать?
– И не раз! В США музыкантов расселили по квартирам, я попал в дом профессора по имени Билл. Никогда не забуду, как он две недели задавал мне один вопрос: “Не хотите выпить?”. Все до сих пор надо мной потешаются. Им-то повезло больше, многие ездили с женами, которые готовили. Очень я тогда по домашней еде соскучился! Помню, как Билл после выступления предложил: “Вы так здорово пели, моя подруга даже прослезилась. Давайте отметим”. Едем домой, вижу супермаркет по пути, предлагаю остановиться, чтобы купить закуску, он отказывается: “Дома все есть”. Приехали, подруга его уехала к себе, я переоделся, спускаюсь к столу, смотрю, а там… пусто! Билл вытаскивает из холодильника мои же подарки: коньяк и водку, наливает сок и режет яблоко на кусочки. Сам слегка пригубил, поздравил меня и ушел спать. Пришлось “отмечать событие” одному водкой с яблоком. У нас в таких случаях дастархан от яств ломится так, что вилку некуда класть. Помню, как удивил жену звонком из аэропорта по возвращении: “Срочно готовь бешбармак, есть хочу!”.
Живая музыка умирает
– Вы ведь преподаете, что для вас важно передать студентам?
– Важно передать традиции сольного пения, которые в меня вложили мои педагоги, с которыми мне очень повезло. В музыкальном училище в Усть-Каменогорске меня учил Павел ГАЛУШКО. Он в свое время учился в нашей консерватории у Надежды НАГУЛИНОЙ, которая была ученицей Александра КУРГАНОВА, переселенца из Ленинграда, а тот учился в Италии, у профессора Анджело Мазини. Почти все наши вокальные мэтры прошли через школу Курганова. В консерватории меня обучал профессор Шахмардан АБИЛОВ, в аспирантуре – профессор Гафиз ЕСИМОВ, оба учились в свое время у Бекена ЖИЛИСБАЕВА. В студенчестве я был лауреатом международного конкурса камерной музыки “Золотая осень” в Украине, а готовила меня к нему профессор консерватории Нават ТЕМИРХАНОВА. Сейчас я сам преподаю, заведую кафедрой сольного пения в академии искусств им. Т. К. Жургенова. Пару лет преподавал камерное пение в консерватории, когда учился в аспирантуре. Ушел тогда из-за активной гастрольной жизни, когда меня пригласили в фольклорно-этнографический ансамбль “Ак жауын” под руководством заслуженного артиста Секена ТУРЫСБЕКОВА.
– Что вас огорчает как профессионального певца?
– Отношение современных слушателей к музыке. Они давно не видят разницы, живая это музыка или нет. Взять тех, кто ходит на эстрадных певцов во Дворец республики, они покупают билеты на артистов, точно зная, что будут слушать обычную магнитофонную запись. А как еще назвать фонограмму? Каждому в зале известно, что певец изображает пение, но все дружно берут билеты, хлопают… Наша молодежь растет на такой безвкусице и пошлости. А что творится в залах филармонии? Даже на бесплатные концерты классики редко наберется больше трех десятков человек. А ведь там выступают серьезные музыканты, одаренные, виртуозные… Жаль наши творческие дарования, многие вынуждены уезжать за границу, где их ценят, а дома, как всегда, нет своих пророков.