Почему возникла такая ситуация? Как выйти из кризиса с минимальными потерями? Обо всем этом мы поговорили с человеком, который стоял у истоков электроэнергетики независимого Казахстана. Асет Наурызбаев работал в КЕГОК в самые сложные 90-е годы, а также на Экибастузской ГРЭС-2 и знает все проблемы отрасли изнутри. Он сообщил нам, что страна катится в энергетический кризис и, если не предпринять решительных шагов сейчас, к зиме мы вспомним, как делать уроки с детьми при свечах, а романтические ужины в темноте станут нашими привычными буднями.
– В социальных сетях – гневные посты об отключении света, люди спрашивают, почему мы вдруг скатились в темные 90-е? Что стало причиной возникновения этого энергетического кризиса?
– Энергетические кризисы могут настигнуть любую страну, когда происходят аварии на объектах энергетики, но сегодняшний кризис в Казахстане – рукотворный. С чем он связан? У нас заскорузлая система управления электроэнергетикой. У нас есть антимонопольный орган, задачей которого является – не поднимать тарифы любой ценой даже тогда, когда надо. И если все-таки они поднимаются, то это политическое решение, чаще бывает, что поднимать тариф надо, а его держат или даже опускают. Ни о какой привлекательности для инвесторов в сфере электроэнергетики в такой ситуации говорить не приходится.
В свое время министр Мынбаев провел реформу рынка электроэнергетики, разделив все электростанции на 7 категорий и сказав, что все они отныне будут конкурировать внутри этих категорий. Но закон рынка прост: все захотят покупать у самых дешевых станций. И тут началось: чиновники стали решать, кому достанется дешевая электроэнергия, а кому – дорогая. Люди, которые имеют доступ к руководству дешевых станций, получают по минимальным ценам, а кто не имеет – получает дорогую электроэнергию. Вот такой “справедливый” рынок у нас.
– В стране, действительно, не хватает электроэнергии?
– Есть энергия, а есть мощность. Мы можем произвести много энергии, но при этом в пиковые часы не хватает мощности. Поэтому мы подписываем соглашение с Россией на покупку недостающих мощностей. Но здесь сложился целый клубок проблем. Почему сейчас, когда еще тепло и мы не в пике потребления, у нас уже не хватает мощностей? Это вопрос к министерству. У наших энергетиков ремонты всегда были летом, потому что в этот сезон у нас низкое потребление. Мы не калифорнийцы, у которых всё наоборот – летом шпарят кондиционеры, а зимой – тишина. Поэтому у нас летом всегда была подготовка к зиме, все станции и сети сдавали паспорта готовности. Но вдруг этой осенью блоки встают на ремонт. У нас, по последней информации от КЕГОК, на плановый ремонт встали сразу 2 крупных блока. Почему сейчас, а не летом? В общем, сошлись сразу несколько обстоятельств, которые привели к кризису. И мы идем к зиме. Зимой все станции работают на пределе, и, если какая-то из них зимой встанет, будет дефицит мощности. А вероятность остановки блока очень большая. У нас в Экибастузе абразивный уголь, котлы прогорают, и им свойственно часто вставать на ремонт.
– Какие регионы останутся без света?
– У нас основные мощности на севере – и это правильно. Зачем возить уголь через всю страну? Его сжигают на месте, и потом транспортируют на юг электроэнергию. Но из-за того, что передача север – юг имеет ограничения, основная нехватка мощности у нас на юге: это Алматы, Тараз, Шымкент, Кызылорда. Север тоже может столкнуться с кризисом, но там есть Россия, которая всегда готова продать электроэнергию. А вот передать на юг уже сложнее: 3 линии, по которым транспортируется электроэнергия на юг, нагружены полностью. Как говорят коллеги, они иногда работают даже в повышенных режимах.
Главный метод решения этой проблемы – развитие генерации на юге Казахстана. И тут много вариантов по развитию возобновляемой энергетики. Нам нужны маневренные станции на юге, поскольку пока у нас мало маневренных мощностей. Причем маневренные мощности нужны при любом сценарии развития энергетики – хоть с помощью ВИЭ, хоть с помощью АЭС.
Кто лоббирует биткойны?
– О проблемах в энергетике знали давно, но теперь мы уже в кризисе, что делать?
– Сейчас мы уже в кризисе. Потребление выросло, а генерация – нет. Теперь мы уже вынуждены будем отключать кого-то. Другого пути нет. Мы упустили время. Вопрос становится этическим: кого отключать? Я же подхожу технологически. Если отключать заводы – это может привести к катастрофе. Технологически это сложно. Одно дело, если застынет металл – это огромные убытки и тяжелое восстановление, а если произойдет взрыв? Последствия могут быть катастрофическими. Поэтому недавние заявления министра, что не будут отключать майнеров (майнинг – деятельность по созданию новых структур для обеспечения функционирования криптовалютных платформ) и население, наталкиваются на вопрос: а кого тогда? Взрывоопасные производства? Как можно так говорить? Выбор на самом деле только такой: либо майнеров отключат, либо население и малый и средний бизнес. Пример с ситуацией на предприятии “Казферросталь” стал просто показательным. Прекращение подачи электроэнергии на подстанцию завода отразилось на работе подключенной к той же электроподстанции кислородной станции, которая обеспечивает больницы в пандемию. В общем, такие отключения – масса проблем. Отключение майнинговых ферм – это самый легкий путь. Они ничего не теряют, кроме денег. Через 3 часа спокойно подключатся, и всё. Это не заводы, которые трудно остановить и еще труднее запустить. Биткойном “набитые” карманы: как заработать миллионы на криптовалюте и потерять все
– Почему же министр так сказал?
– Почему? Возможно, что есть мощные лоббисты, которые пришли, просили. Но к майнинговым компаниям на самом деле сейчас будет много вопросов. А как они платят налоги, КПН, например? От доходов в криптовалюте? Посчитать его просто, это не производство стульев, в майнинге всё четко, там есть хорошо известные бенчмарки: сколько монет можно намайнить на конкретном оборудовании за месяц. Есть стоимость крипты. Я твердо уверен, что у нас методики еще недоработаны. Иначе бы у нас шли очень хорошие налоги оттуда. Доходность биткойна сейчас колоссальная – ведь мы производим 18 процентов мирового майнинга одной только этой валюты.
– Они говорят, что платят за электричество, не воруют его, просто они прожорливые и потребляют, как целый город.
– Да, платят. Но сейчас мы попали в военные условия. Мы вынуждены отключать кого-то, даже если все платят. Отключить население в час пик на 3 часа – это тоже опасно, сейчас общество изменилось, будут скандалы, будут иски за ущербы.
Зима будет сложной, все должны быть готовы. Я написал коллегам, что нужно поставить майнинговые компании в режим автоматического технологического отключения. Но, конечно, не так просто. Мы не при коммунизме живем. Поэтому за эти отключения придется платить. Отключение от энергосистемы в нужный момент называется “системной услугой”. Рынок вспомогательных услуг необходимо развивать. Тогда весь рынок будет платить этим майнинговым компаниям за простои, но население и заводы будут со светом.
– Вы думаете, что население воспримет эту новость на ура? Майнинговые компании зарабатывают миллионы, и мы им должны будем платить за простои? Это какое-то антинародное предложение.
– Я вам скажу про антинародное: нельзя сохранять ценовую резервацию. Мы в результате консервируем и проблемы, и сознание самих людей. Экономика должна работать, как сказано в “Алисе в Стране чудес”: чтобы стоять на месте, здесь нужно бежать изо всех сил, а чтобы продвигаться вперед – нужно двигаться еще быстрее. Нужно развиваться. Нужно признать, что за всё надо платить. Весь мир живет по современным правилам. А у нашего министерства энергетики и КЕГОК это как невыученное домашнее задание. Давно нужно было развивать рынок вспомогательных услуг, как и все электроэнергетические рынки.
О надвигающемся кризисе знали?
– То, что майнеры будут потреблять столько энергии, стало сюрпризом для министерства и КЕГОКа? Неужели они не знали о том, что есть такой мощный потребитель?
– На самом деле КЕГОК всё считает, когда выдает техусловия на присоединение. Ни о каких сюрпризах речи быть не может. Они были в курсе и знали, что на примерно 600 мегаватт выдано техусловий. Пусть там еще около 300–400 было в регионах, но это тоже не секретная информация. Как считали режимы в таких условиях – это главный мой вопрос к КЕГОК. Должны были просчитать дефициты и предвидеть, что возникнет нехватка. Еще весной это должны были увидеть. Маленькие майнеры могут втихую подключаться где-то к квартирам. Но большие пулы – это крупные потребители, их видно. Они должны были получать техусловия. Даже на уровне региональных сетевых компаний, ниже уровня KEGOC, подключение крупных майнеров требует согласования техусловий, и их видно.
– Возможно, что выдача техусловий оказалась столь привлекательной, что сложно было отказать…
– Да, сегодня майнеры говорят, что платили большие деньги за техусловия, и эта тема еще требует пристального внимания к себе, что да как было. То есть когда получали деньги, все были счастливы, а режимы оставили на потом.
– Почему у нас всё так непрозрачно в электроэнергетике страны?
– В Казахстане давно назрела необходимость создать общественные формы наблюдения за развитием и функционированием рынка, как в развитых странах. Когда нам чиновники или компании говорят, что нужно построить что-то, независимые эксперты должны спросить: зачем? Они должны задавать неудобные вопросы. Они могут оценить разные сценарии развития электроэнергетики страны на 10 лет вперед и дать населению честную информацию: вот при таком вот тарифе вы будете жить без перебоев света, а при таком смиритесь с тем, что будете в час пик сидеть, например, раз в месяц, час без света. Должно быть взаимодействие с гражданским обществом.
Министр энергетики решил не отключать от электричества майнеров, дав им обещание
“Майнинг-фермы, соблюдающие требования законодательства, не будут подвергаться ограничениям и отключению от электрической энергии. В свою очередь, дата-центры майнеров должны осуществлять свою деятельность без ущерба энергетической безопасности страны.
Предприниматели, занимающиеся цифровым майнингом, являются такими же субъектами бизнеса, как и представители других отраслей, и дискриминации в отношении них не должно быть. Я – сторонник диалога, поэтому призываю белых майнеров к совместному поиску решений для обеспечения надежности единой электроэнергетической системы”, – сказал Магзум МИРЗАГАЛИЕВ на совещании с участием Казахстанской ассоциации блокчейн-технологий, Ассоциации блокчейна и индустрии дата-центров и технологий, а также представителей министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности.
Алматы