Таково мнение многих адвокатов о современной судебной практике. Так это или нет? На эти вопросы отвечает управляющий партнер “Назханов и Партнеры”, адвокат Таир Назханов.
– Таир Кузетович, с 1 января этого года в стране действуют новые УК (Уголовный кодекс), УПК (Уголовно-процессуальный кодекс) и УИК (Уголовно-исполнительный кодекс). При рассмотрении этих законов в парламенте подчеркивалось, что целью их принятия является максимальное приближение к международным стандартам, в частности европейским, например, в структуре производства досудебного расследования. Как вы прокомментируете данные заявления сейчас, когда прошло 10 месяцев после введения новых кодексов?
– Про новеллы уголовного законодательства напечатано много материала. Не вижу смысла повторять своих коллег. Что касается максимального приближения к международным стандартам, то нам еще рано говорить об этом как о свершившемся факте.
Действительно, в структуре производства досудебного расследования произошли кардинальные изменения. Но, к сожалению, репрессивная суть следствия осталась. Требование нормы статьи 24 УПК о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела остается формальным. Все так же царицей доказательств остается признание подозреваемым вины, и почти все усилия следователя направлены на получение признательных показаний. Также удручает качественный состав. Опытные следователи уволились или ушли на пенсию. Поэтому расследовать сложные, многоэпизодные уголовные дела некому. Из-за этого страдает качество расследования и правоприменительной практики в целом. Бывает так, что следователь, не разобравшись с делом, задерживает человека только на основании заявления потерпевшего. А по факту между заявителем и подозреваемым возникают гражданско-правовые отношения, которые он не разглядел вначале.
Есть вопросы, с одной стороны, по применению УПК, а с другой – имеются пробелы, которые должны быть восполнены в кодексе. Так, в соответствии со статьей 272 УПК следователь после вынесения постановления о назначении экспертизы знакомит с ним участников процесса. На деле же очень часто бывает так, что защитник получает это постановление после проведения экспертизы или вообще в конце следствия. Таким образом, нарушается право стороны на постановку вопросов, которые она считает необходимыми, возможное предоставление дополнительных материалов на экспертизу.
Вызывает вопросы и применение порядка заключения процессуального соглашения. Так, пункт 2 части 1 статьи 613 УПК предусматривает, что подозреваемый, обвиняемый не оспаривает подозрение, обвинение и имеющиеся по делу доказательства в совершении преступления. Но подозреваемому, обвиняемому, их защитнику не предоставляется возможность для ознакомления с доказательствами по делу. Получается так, что им надо довериться прокурору, что есть неопровержимые доказательства вины.
Также есть пробел в отсутствии жесткой регламентации заключения процессуального соглашения. К сожалению, очень много лишних бюрократических процедур в УПК, нивелирующих данную прогрессивную норму. На практике встречаются случаи, когда подозреваемому обещаются процессуальное соглашение и подписка о невыезде в обмен на признательные показания. В итоге процессуальное соглашение не заключается, а в деле остаются протоколы допросов, которые потом в суде служат основанием для обвинительного приговора.
Часть системы
– Новый УПК ввел институты следственного судьи и процессуального прокурора. С какой целью это было сделано?
– Законодатель ввел в УПК новых субъектов: следственного судью и процессуального прокурора. В соответствии с частью 3 статьи 55 УПК следственный судья – судья первой инстанции, который осуществляет судебный контроль над соблюдением прав, свобод и законных интересов лиц в уголовном судопроизводстве. Его полномочия регулируются статьей 56 УПК. Процессуальный прокурор – это прокурор, на которого в соответствии с пунктом 35 статьи 7 УПК руководителем прокуратуры возложен надзор за применением законов об уголовном деле. По смыслу закона: процессуальный прокурор не сменяем на всем протяжении досудебного производства и поддерживает обвинение в суде.
Очевидно, что законодатель руководствовался благими целями. Предполагалось, что должен быть установлен судебный контроль, с одной стороны, и улучшение надзора за расследованием уголовного дела – с другой.
– Какие возможности получает защита, когда обращается к следственному судье?
– Следственный судья санкционирует некоторые процессуальные действия, которые ограничивают права и свободы граждан в ходе досудебного расследования. Так, например, он санкционирует и продлевает сроки содержания под стражей, домашнего ареста, отстранения от должности, перевод в специальное медицинское учреждение, принудительное освидетельствование, объявление в розыск, применяет залог. Защитник может обращаться к следственному судье с жалобами на действия (бездействие) и решение дознавателя, органа дознания, следователя и прокурора. Этой нормой активно пользуются адвокаты в ходе досудебного расследования.
Следственный судья рассматривает вопрос о реализации вещественных доказательств, подвергающихся быстрой порче или длительное хранение которых до разрешения уголовного дела по существу требует значительных материальных затрат. Так, ранее в практике были случаи, когда по контрабанде куриных окорочков были проблемы с хранением вещественных доказательств. Никто не брал на себя ответственность по скоропортящемуся продукту, и ситуация была, откровенно говоря, тупиковая.
Также адвокаты обращаются с ходатайствами к следственному судье об истребовании и приобщении к уголовному делу любых сведений, документов, предметов, имеющих значение для уголовного дела. Данная норма способствует выравниванию прав участников процесса. Не секрет, что запросы следователя исполняются государственными органами и негосударственными организациями охотнее, нежели адвокатские запросы.
Имеются иные, предусмотренные УПК, полномочия следственного судьи, с помощью которых защитники могут отстоять права своих доверителей.
Вместе с тем, очевидно, необоснованным является рассмотрение ряда вопросов, отнесенных к компетенции следственного судьи, без проведения судебного заседания. Так, вопрос о принудительном помещении не содержащегося под стражей лица в медицинскую организацию для производства судебно-психиатрической экспертизы может быть рассмотрен следственным судьей единолично. Таким образом, адвокат и его подзащитный лишены возможности предоставлять возражения против помещения лица в стационар; обжалования соответствующего постановления. Или пример с объявлением международного розыска подозреваемого. Здесь тоже судья рассматривает санкцию единолично. В этом случае очевидно, что при объявлении международного розыска мерой пресечения в случае его поимки будет арест. Но бывают случаи, что лицо не скрывалось от органов досудебного расследования; выехало за рубеж для лечения; к умирающим родителям. Да мало ли в жизни может быть веских, уважительных причин? А его защитник, да и сам подозреваемый, лишен, таким образом, объяснить причину своей неявки в орган досудебного расследования.
Другим поводом для беспокойства является то, что санкционирование негласных следственных действий все еще в компетенции прокурора. Полагаю, что со временем эти полномочия также перейдут к следственному судье.
К большому сожалению, несмотря на требования статьи 23 УПК, сами судьи себя до сих воспринимают как часть органа уголовного преследования. Поэтому до сих пор сохраняется субъективный фактор в разрешении ходатайств защитников. По данным Верховного суда, следственным судьям поступило 787 жалоб на действия (бездействие) и решения прокуроров и органов уголовного преследования. Из них рассмотрено 464 жалобы. Только треть из поступивших жалоб удовлетворена полностью или частично.
До нормы далеко
– Определено, что осуществление судопроизводства производится на основе состязательности и равноправия сторон. Насколько это соответствует тому, что имеет место быть в наших судах? Соблюдается ли этот принцип или все остается словами?
– Принцип состязательности и равноправия сторон закреплен, как уже упоминалось, в статье 23 УПК. Вместе с тем считаю, что сохраняется дистанция между декларированной законодателем нормой и реальностью. Есть ряд причин для этого.
В СМИ моими коллегами достаточно много было сказано об этом. Я лишь хочу остановиться на части 3 статьи 23 УПК. Так, указано, что обязанность доказывания виновности лица в совершении уголовного правонарушения и опровержение его доводов в свою защиту возлагаются на органы уголовного преследования. Эта статья корреспондируется со статьей 24 УПК о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела. Но давайте будем реалистами.
Функция следователя (прокурора) – это доказать виновность лица в совершении преступления. Зачем тогда накладывать на него не свойственную ему роль этакого мудреца? Мы же понимаем, что это не будет работать. И приходится следователю формально прикладывать характеристики с места жительства подозреваемого. Он, таким образом, исполняет требование статьи 24 УПК. А все остальное в десятках и сотнях томов уголовного дела направлено на доказывание вины.
При этом адвокат скован рамками статьи 70 УПК. Если уж мы идем на сближение с английской системой права, давайте тогда в соответствии с международными нормами предоставим возможность адвокату проводить собственное расследование. А у нас адвокат знакомится с материалами уголовного дела по окончании досудебного расследования. Фактически у него остается для подготовки к судебному заседанию лишь две-три недели. Тогда как следователь может расследовать уголовное дело месяцами. Поэтому правосудием у нас должен называться весь процесс с момента регистрации материала до освобождения лица из места лишения свободы. Необходим тотальный судебный контроль над исполнением принципа состязательности и равноправия сторон, а по сути – за надлежащей защитой законных прав и интересов гражданина.
Теория и практика
– К судам среди населения отношение настороженное. Многие считают, что их решения зачастую выносятся на основе обвинения, хотя суд не должен выражать каких бы то ни было интересов, помимо интересов права. Способствуют ли новые законы изменению такого отношения?
– Знаменитый английский юрист XVIII века Бентам считал, что нравственное – это то, что находится в границах закона. Поэтому именно законы обяжут судей к вынесению справедливых решений. Кстати, к этому утилитарному (так обозначено его научное наследие) мнению он пришел в России. Великий философ был приглашен Александром Первым во время разработки нового законодательства. Господствующее мнение в современной юриспруденции – то, что право и нравственность связаны. Так, американский юрист Рональд Дворкин сконструировал фигуру “юридического Геркулеса”, непогрешимого судью.
Сложившаяся не только в Казахстане, но и во всем мире правовая традиция отражает связь решения судьи с множеством неюридических факторов. Кроме того, практика применения законов меняется постоянно. Так, раньше для того, чтобы не выносить оправдательный приговор, судьи направляли дело на дополнительное расследование. Там оно потихоньку и заканчивало свою жизнь. Теперь же институт возвращения дела на дополнительное расследование по новому УПК упразднен. Но практика вынесения оправдательных приговоров у нас еще не сформировалась.
Алматы