Уроки труда

Для нашего же государства трудоспособная часть населения — сущая обуза. Состояло бы общество из белоруких чиновников-депутатов, тихих пенсионеров да несмышленых сопляков — как было бы славно! А то: производство налаживай, заводы-фабрики восстанавливай, оборудование всякое, технологии закупай неизвестно на какие шиши, с безработицей борись. Морока сплошная, нарушающая отчетность о ходе реформ. Человек, который хочет работать, у нас в стране — вроде выскочки. И в то же время — кругом виноват. Отчизна стратегические катаклизмы переживает, а ему зарплату какую-то там подавай. Государство делает все, чтобы этот комплекс вины закрепился и стал национальной чертой характера. Даже законы соответствующие издает.
Сегодня нет профкомов и месткомов, куда можно было бы наябеднячать на мастера иди директора: «Рабочий класс обижают! Молодых специалистов теснят!» Сегодня рабочий класс помалкивает в тряпочку, радуясь, когда хоть что-то платят, пусть в десять раз меньше чем туркам. Специалисты? Кто уехал и увез свои мозги, кто «челночит» по тем же турциям. Сегодня трудовые отношения строятся предельно просто: работник — работодатель, причем последний есть царь, бог и вершитель судеб. Захочет — уволит без объяснений и выходного пособия, захочет — сократит целый отдел или бригаду, иди тогда, организуй наивные пикеты с требовательными плакатами. К работодателю не придерешься — руки ему начисто развязал закон.
Вот, к примеру, что гласит пункт 1 статьи 75 закона «О труде в Республике Казахстан», вступившего в силу в прошлом году: «Нормы труда (нормы выработки, времени обслуживания) являются мерой затрат труда и устанавливаются для работников в соответствии с достигнутым уровнем техники, технологии, организации труда». Вроде бы все правильно. Но возникает резонный вопрос: кто конкретно определит оный уровень и в конечном итоге установит заветные нормы? А «хозяин» и определит, и установит, отвечает закон. Согласно пункту 2 той же статьи, «введение, замена и пересмотр норм труда производится работодателем». То есть исключительно ему отдаются на откуп такие жизненно важные вещи, как продолжительность рабочего дня, нагрузки. Получается, работодатель вправе заставить вас работать семь дней в неделю, двенадцать часов в сутки, без перерывов на обед и туалет? Да. Не нравится — до свидания. Желающие найдутся, куда менее нежнее и на все согласные. Безработица приобретает масштабы угрожающие. По данным международной организации труда, число безработных в Казахстане составляет 20 процентов трудоспособного населения, так что ваше место пустовать не будет. Незаменимых у нас нет — эта сентенция особенно полюбилась работодателям и вовсю ими применяется. Вы — в суд? Пожалуйста. Приготовьте кошелек, гекалитры валерьянки и плеть, которой будете перешибать обух (или крепкий лоб для пробивания стен). Закон — на стороне вашего обидчика. На основании пункта 7 статьи 26 Закона «О труде…» вас вообще могли вытурить с треском, как «работника, отказывающегося от продолжения работы в связи с изменениями условий труда». Которые изменяет сами знаете кто.
Судьи заметили: иски трудящихся к зарвавшимся эксплуататорам почти прекратились. Только самые отчаянные вступают в борьбу за справедливость, рискуя утратить последнее здоровье. Поскольку государство самоустранилось от решения проблем своих рабочих и крестьян, то им практически невозможно как-то прищучить работодателя. Он действует в рамках закона, давшего ему беспрецедентные полномочия. Там ни слова нет о том, что он обязан соблюдать какие-либо государственные требования и стандарты.
По мнению юристов, главным недостатком закона «О труде в Республике Казахстан» является… его основная идея, дающая работодателю полную поддержку государства и низводящая работника до бесправного и бессловесного состояния. «Нормы закона дают основание утверждать, что стороны трудовых правоотношений — работник и работодатель — изначально поставлены этим законом в неравные положение», — считает профессор Найра Абузярова. И это еще мягко сказано.
В республике растет производственный травматизм. Только в Алматы за прошлый год зафиксировано 291 несчастный случай на производстве, 26 человек погибли… Заботиться о технике безопасности, обеспечивать нормальные условия труда начальникам просто-напросто невыгодно: зачем тратить деньги, если народ согласен работать и так. Да, существуют инспекции по охране труда, но сотрудников в них — раз-два и обчелся, потому и проверки предприятий происходят примерно раз в год. Обнаружит инспектор вопиющие нарушения правил техники безопасности, составит акт. Тем дело и кончится. Во-первых, «командир производства» наговорит с три короба, мамой поклянется, что через месяц все исправит, прекрасно зная: запас времени у него впереди немалый, а там… Во-вторых, инспекция не может даже штрафные санкции наложить, а лишь направляет бумаги в вышестоящие ведомства. К слову, инспектор не имеет права войти на территорию проверяемого предприятия после 18 часов, когда обычно самый разгул эксплуатации и начинается. Ведь закон разрешает работодателю устанавливать сверхурочное время работы без ограничения в течение недели, месяца, года. Правда, с согласия работника. Но в исключительных случаях и согласия этого не требуется (статья 51 закона «О труде…»). Кто определяет «исключительность», ясно без комментариев. Будут ли недовольные ненормированным рабочим днем? Вряд ли.
Чем отличается среднестатистический казахстанец от среднестатистического же, к примеру, японца? Помимо многих других свойств, отношением к труду. Японец едет на службу и всю дорогу думает, какой бы еще винтик усовершенствовать и довести до размеров практически невидимых. Наш человек просыпается в муках: «Господи, еще только среда!» Мы ненавидим труд — это в крови, это гены. За него унизительно мало платят, он не приносит реально видимой пользы — так, невнятные движения в общих потугах изобразить некий процесс. Страна, граждане которой не хотят, не любят и не умеют трудиться, никогда не выберется из ямы. Начиная с 1917 года, планомерно шло вытаптывание в душах привычки, охоты к труду: кто был бездельником и шалопаем, «становился всем», а самые работоспособные и знающие гибли на выселках и в лагерях. Это — трагедия всех бывших советских республик, но именно Казахстан Совет Европы отказался недавно признать страной с рыночной экономикой.
Помните, в советские времена был каламбур: «Мы делаем вид, что работаем, а государство делает вид, что платит нам зарплату». Нынче никто уже и вида никакого не делает. Главная мечта молодых: ни фига не делать и бабки получать. В институты идут не по призванию, а по рейтингу будущей специальности (чтобы не пыльная и денежная). В семьях безработных рождаются дети, с запрограммированным в утробе отношением к труду. Депрессия овладевает душами пятидесятилетних, которым в офисах говорят в глаза: «Вы уже не в том возрасте…»
Раньше в школах наравне с другими шли уроки труда. Мальчишки строгали, девочки шили или стряпали. Сегодня у большинства школ нет средств на оборудование и материалы. Пока государство не поймет, что самое ценное — это осмысленный, с достоинством труд гражданина на собственное и его, государства, благо, ничего не изменится. Ни в душах, ни в законах, ни в экономике. И труд в радость останется лишь светлым воспоминанием.