Указка эксперта, или Приемлемы ли для нас риски в страховании депозитов?

Точки зрения на этот счет существуют самые противоположные.
Как известно, международные финансовые организации, изучавшие природу нашего успеха реформ в финансовой сфере, в прошлом году вынесли своеобразное «предписание»: Казахстанский фонд гарантирования депозитов (КФГД) должен отказаться от того, чтобы устанавливать максимальные ставки вознаграждения.
Какими при этом международные эксперты руководствовались соображениями, совершенно непонятно. Видимо, они посчитали, что это А) не рыночно, или — Б) несправедливо по отношению к банкам, которые должны выполнять определенные условия своего присутствия в системе страхования вкладов, или — В) поскольку такой опыт не особенно практикуют другие страны, то и Казахстану негоже.
И хотя международные рекомендации желательны к исполнению, мы их можем лишь рассматривать, но не прислушиваться. Тем не менее, подобные «указки» всегда оставляют след в нашем сознании, и мы стараемся координировать свои действия в соответствии с международными стандартами.
Именно поэтому некоторые банки после миссии Всемирного банка обрадовались: уж недалеко то время, когда они смогут вольно формировать свою депозитную политику. При этом Агентство финансового надзора, хотя и выражает согласие с претензиями международных экспертов, но не ставит конкретных сроков исполнения для КФГД. Здесь требуется не только урегулирование процедурных вопросов (например, заново прописать правила гарантирования депозитов), но и вообще анализ целесообразности таких новаций.
Сразу скажем: опасения относительно того, что банки начнут проводить спекулятивные депозитные операции, существуют, и они не безосновательны.
Еще свежи воспоминания о всевозможных финансовых пирамидах, чтобы не учитывать тот горький опыт. Мы недалеко ушли от одурачивания клиентов. Доверчивость людей, имеющих свободные средства и желающих их не только сохранить, но и преумножить, слишком высока, чтобы ею пренебрегать.
Существует здесь и чисто «внутренний фактор». Дело в том, что в Казахстане очень высокий показатель концентрации банковского капитала. На первую тройку банков приходится свыше 60 процентов активов. Следовательно, многие банки, которые находятся если не в середине списка, то в конце, заинтересованы в привлечении все новых клиентов (в этом, справедливости ради, скажем, что заинтересованы все, только методы привлечения клиентуры у них могут существенно разниться). Этот вопрос на самом деле для них важен, поскольку даже банки-лидеры, имеющие высокие международные рейтинги и привлекающие на лучших условиях иностранные заимствования, придают огромное значение «депозитному фондированию». Дело в том, что внешнее заимствование и доля на внутреннем рынке депозитов взаимосвязаны: чем выше эта доля, тем больше доверия у иностранных инвесторов, готовых предоставлять свои деньги в качестве займов. Об этом многие мелкие банки могут только мечтать.
А потому они могут быть чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы все ограничения по ставкам вознаграждения были сняты. При этом они нисколько не рискуют: с 1 января в Казахстане все банки, привлекающие депозиты, обязательно входят в систему страхования депозитов. То есть, по сути, предлагаемые ими любые депозитные условия де-факто будут застрахованы. Именно поэтому такие кредитные учреждения, безусловно, заинтересованы в том, чтобы КФГД снял свои ограничения по ставкам вознаграждения.
Не так давно экс-председатель правления Национального банка Григорий Марченко публично высказался по этому вопросу. Опираясь на свой собственный опыт вдохновителя и организатора системы страхования в Казахстане, он считает, что «ограничения играют полезную роль, поскольку мы видим, что отдельные банки готовы собирать деньги по любым ставкам».
Он полагает, что в случае отмены данной меры ставки вознаграждения по депозитам могут реально возрасти. «В этом случае точно также вырастут ставки по кредитам, и банкам нужно будет размещаться в какие-то особые высокодоходные сферы, например, недвижимость», — заявил г-н Марченко.
Подобное мнение разделяют и другие руководители банков, как крупных, так и мелких, придерживающихся консервативной стратегии. И первые, и вторые, в случае предоставления свободы формирования депозитной стратегии, могут пострадать, поскольку слишком высокие депозитные ставки станут, соответственно, слишком высоким фактором риска, на который вряд ли пойдут финансовые институты, серьезно просчитывающие экономическую выгоду от каждого своего шага.
Те же, кто захочет пойти ва-банк, получит все карты в руки: клиенты в огромном своем количестве обязательно клюнут на наживку, подкрепляемую заверениями о том, что депозиты застрахованы.
Единственным сдерживающим фактором для тех банков, которые захотят играть на депозитном рынке на грани фола, сможет стать перекроенная система гарантирования.
В настоящее время всерьез рассматривается вопрос о том, что КФГВ должен перейти от принципа уплаты банками календарных взносов к принципу учета рисков: чем больше рискует банк, тем больше средств он должен вносить в фонд гарантирования.
Пока мы изучаем размер этой системы: подойдет ли он для нас. Но успешный опыт многих стран, использующих систему минимизации рисков, показывает, что именно дифференцированные взносы могут сдержать желание банков увеличить депозитную массу во что бы то ни стало. У них просто не найдется средств, чтобы оплачивать завышенные по всем меркам взносы в фонд гарантирования.
Таким образом, дискуссия об отмене (не отмене) ограничения уровня максимальной ставки вознаграждения по банковским депозитам может быть успешно завершена только в том случае, если казахстанская модель системы страхования депозитов претерпит принципиальные изменения.
Если мы захотим идти по пути той же Канады, где успешно работает система минимизации рисков, то в ближайшей перспективе можно смело отменить последние запреты, существующие в системе гарантирования депозитов.
И тогда ни у одного эксперта не возникнет желания подискутировать на столь социально значимую тему.