В том виде его начал создавать последний полноправный султан Абдул-Хамид II “Кровавый”. В конце XIX века страна расползалась по национальным провинциям. Даже налоги собирали европейские банкиры. Чтобы усилить вертикаль власти, султан объявил программу развития флота и армии. И начал покупать дорогостоящие крейсеры, броненосцы, миноносцы в Европе. Программа не была выполнена. Флот для султана оказался очень дорогой игрушкой. Суда ржавели в бухте Золотой Рог, радуя только взор правителя.
Даже столкновение с Грецией из-за Крита в 1897 году не привело к улучшению дел. Турецкий флот в море не выходил. Его суда были полностью небоеспособны: орудия проржавели, двигательные установки не давали всей мощи, команды не знали своих кораблей, из-за чего матросы часто блуждали по нижним палубам, как в лесу.
Младотурки, пришедшие к власти в 1909 году, продолжили славную традицию тратить деньги на флот, не имея этих денег. Они закупали суда в Италии, Великобритании, Германии и Франции…
Как раз в это время мир захватила “дредноутная лихорадка”. Построенные по принципу “только большие пушки” дредноуты стали символом прогресса. Силу флота стали считать по новому классу броненосцев. Младотурки увидели в них шанс на реабилитацию империи. После двух поражений и потери больших территорий состояние финансов было настолько плачевным, а желание иметь мощный флот настолько большим, что правительство Турции решило организовать подписку – сбор денег у населения. По городам и селам пошли агитаторы. Они взывали к турецкой национальной гордости и кошельку соотечественников. И собрали!
В Британии были заказаны сразу три дредноута, в том числе “Султан Осман”, “Решад V”. Половину от их цены дала подписка, остальное – деньги на арестованных счетах бывшего султана Абдул-Хамида.
Летом 1914 года Турция внесла последний платеж за эти два судна. На “Султане Османе” работы близились к завершению, “Решад V” был готов к передаче заказчику уже в июле. В Англию даже прибыл турецкий экипаж. Но неожиданно для Стамбула в Лондоне сначала решили задержать ходовые и артиллерийские испытания. А 28 июля, когда Австро-Венгрия объявила войну Сербии, адмиралтейство реквизировало оба дредноута и ввело их в состав британского флота. Лондон уже знал, что в ближайшее время Антанта объявит войну Германии. Поэтому присваивал все, что мог.
В Турции эта новость привела к народным волнениям. Простые люди отдавали последнее ради блага государства! А тут вороватые англичане всех обманули!
Ситуацией воспользовалась Германия. Как раз в это время в Средиземном море находилась эскадра из двух крейсеров – линейного “Гебен” и легкого “Бреслау”. Это были рейдеры, которые не могли противостоять всему флоту союзников. Кайзер Вильгельм II тут же предложил Стамбулу два этих новеньких судна. Да еще и в рассрочку! Турки радостно согласились.
10 августа “Гебен” и “Бреслау” прорвались в Мраморное море, а уже 13 числа их включили в состав турецкого флота. Экипаж на крейсерах остался немецким, а германский адмирал Вильгельм Сушон, командовавший Средиземноморской эскадрой, был назначен командующим турецкими ВМС.
Немецкие офицеры и специалисты начали наводить порядок в турецком флоте. И уже через три месяца флот вышел на учебные стрельбы в Черное море. 29 октября эскадра Сушона подошла к берегам Крыма и обстреляла Севастополь.
Для правительства Турции налет на русскую крепость стал шоком. Это была хорошая подстава. Официально Стамбул сохранял нейтралитет. Война туркам не была нужна. Но еще в августе Турция и Германия подписали оборонительный договор. Поэтому Санкт-Петербург с чистой совестью объявил войну Стамбулу, подтолкнув его к союзу с центральными державами. Первая мировая война в итоге привела страну к распаду…
Как и для Турции, выбор партнеров для Казахстана – экономических и политических – всегда был проблематичен.
С одной стороны, правительство Казахстана заявило о желании жить по принципам демократии, строить свободный рынок на деньги Запада. При этом европейские и американские “партнеры” всегда требуют взамен помощи некую собственность. Это не заводы и фабрики, а рудники и месторождения, которые будут поставлять на Запад сырье для их заводов и фабрик.
С другой, есть более привычный сосед – Россия, который находится в такой же экономической луже, но обладает технологиями и ресурсами, способными, при правильном использовании, вывести страну из кризиса. В обоих случаях отношения будут неравноправными. Но со страной менее развитой всегда легче договориться. Более того, эта страна открывает свои рынки для казахстанского бизнеса. Чем наш бизнес активно и пользуется. Такой открытости от Запада нет. Поэтому выбор, с кем строить будущее, у Казахстана был сложен. Но небогат.