17 ноября прошлого года Турция организовала саммит тюркоязычных государств. Были приглашены главы Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана, Азербайджана и Узбекистана.
Ныне покойный туркменский президент делегировал в Анкару своего посла, официальный Ташкент проигнорировал саммит, а таджикский лидер Эмомали Рахмонов в качестве приглашенных вообще не числился.
Можно долго рассуждать о том, какие причины подвигли Ислама Каримова не приехать на встречу лидеров этнически близких народов. Их предостаточно. Но что особо обращает на себя внимание, так это форма отказа. Никаких публичных заявлений, все прошло тихо-мирно в духе традиций советской школы дипломатии. Опуская вопрос эффективности той школы, нельзя не заметить того раздражения, которое испытала Анкара.
Суть большой обиды
В одной из приватных бесед турецкий чиновник высокого ранга прямо заявил, что «эпоха романтических объятий закончилась, начинается эпоха конкретного сотрудничества». Впервые за много лет Турция открыто критиковала ситуацию с правами человека в Узбекистане, а тот же чиновник еще и добавил: «Турция подвергалась критике по тем же причинам (нарушение прав человека) в прошлом, но мы никогда не превращали это в вопрос двусторонних отношений, решив улучшить ситуацию в этой сфере». Вывод можно сделать следующий: Казахстан, Азербайджан, Кыргызстан и Туркменистан (в усеченном формате) — страны, сумевшие встать выше личных обид, в отличие от Каримова.
И другая сторона вопроса, логично вытекающая из первой. Во-первых, Анкара активно содействует узбекскому оппозиционеру Мухаммаду Солиху и в организационном, и материальном плане, проявляя тем самым максимум лояльности ко всем политическим силам, провозглашающим стремление к демократии, вне зависимости от их национальной или государственной принадлежности.
Во-вторых, Анкара охотно поддержала США в их стремлении продвинуть проект резолюции Совета по правам человека (структура Генеральной Ассамблеи ООН), в котором осуждаются нарушения прав человека в Узбекистане.
В-третьих, на саммите было принято заявление о поддержке вступления Турции в Европейский Союз.
Все вышеперечисленные причины вызвали в официальном Ташкенте чувство неприязни и личной обиды. Каримов небезосновательно полагает, что Анкара использует удобный момент для того, чтобы, первое, сгладить свою вину перед американцами за то, что в свое время она не поддержала интервенцию в Ирак, второе, переакцентировать внимание европейских чиновников с Турции на Узбекистан. Мол, в Узбекистане права человека нарушаются, а Анкара их уважает. Как заявили турецкие официальные лица на саммите, «Решение Турции проголосовать за проект резолюции Совета по правам человека стало отражением наших идеалов и нашего понимания важности демократии и уважения к правам человека». Посыл очевиден: мы — поборники демократии, тогда как есть Узбекистан, который ее ценности не уважает.
Если следовать логике, то отсутствие Рахмонова должно было подвигнуть Каримова приехать в Анталию. Но еще одним раздражителем Каримова стал азербайджанский президент Ильхам Алиев, который-таки сумел протиснуть в повестку дня заявление о мирном урегулировании конфликта вокруг Нагорного Карабаха, акцентирующее внимание на необходимости соблюдения территориальной целостности Азербайджана. Разумеется, Каримова не волнует проблема Карабаха как таковая. Просто узбекский президент не хочет ставить свою подпись под решения, которые его к чему-то конкретному обязывают. Будь то поддержка вступления Турции в ЕС или проблема Карабаха. Если казахстанский и кыргызстанский лидеры просто отмалчивались на саммите из соображений политкорректности, то Ильхам много говорил. Чего только стоит его словесный изыск о том, что «проблема, возникшая у одного тюркского государства, должна становиться проблемой другого тюркского государства». Вполне в духе Тюркского содружества, идею которого активно лоббирует Анкара. И, что немаловажно, весьма ощутимый укол Каримову. В случае, если бы он приехал, саммит, по всей вероятности, стал местом открытого словесного избиения узбекского президента.
Интрига турков
Анкара явно стремится достичь двух основных целей. Добиться благосклонности Соединенных Штатов и интегрироваться в европейские структуры. Но на фоне двух явных целей есть и другая более масштабная подспудная цель.
При поддержке мировых экономических центров Анкара стремится воссоздать Тюркское содружество. Турецкий экс-премьер Сулейман Демирель в интервью турецкой газете New Anatolian в августе 2006 года заявил, что «речь идет о том, чтобы сплотить тюрков всего мира. Во всех своих шагах мы должны добиваться сплочения тюркского мира — не опираясь при этом на принципы пантюркизма и панисламизма». Политика — искусство возможного. На нынешнем этапе развития страны центрально-азиатского региона не очень стремятся получить вместо старого «русского брата» нового — «турецкого». Естественно, эти настроения настороженности (саммит тюркоязычных государств не проводился последние 5 лет) тонко чувствуют в Анкаре. И стараются как-то отгородиться от весьма агрессивной геополитической идеи.
При этом обе стороны прекрасно осознают, к чему, в конечном счете, стремится Анкара. С одной стороны, Турция везде и всюду старается подчеркнуть, что идеи тюркского объединения носят вполне в духе европейского союза: равные с равными. С другой стороны, лидеры ЦА делают вид, что верят Анкаре.
Причина — мощнейший транзитный потенциал Турции и ее географическое положение моста между Европой и Азией. Ближнего моста, ибо дальними мостами являются Узбекистан, Казахстан и Туркменистан. Во всей этой игре в «тюркское единство» есть еще одна сторона, которая не может не волновать еще одного межрегионального игрока — Россию.
Анкара с ее геополитическими аппетитами есть прямая и непосредственная угроза Москве. Реально оценить, откуда исходит большая опасность — с запада или юга — довольно сложно. Можно лишь обрисовать контуры угрозы, оставив право на решения Кремлю.
Продолжение следует
Изображение с сайта http://www.turkinfo.ru