Тенгизский синдром

Пожар длиною в год
Региону не везло и раньше. Пятнадцать лет назад здесь загорелась скважина 37. Пожар, длившийся больше года, показал, насколько опасна добыча нефти и к каким необратимым последствиям могут приводить такие чрезвычайные ситуации. По некоторым сведениям, погасить огонь удалось лишь с помощью целенаправленного ядерного взрыва малой мощности. И тогда становится понятным, почему здесь такой высокий уровень заболеваемости среди населения.
Впрочем, официально эти сведения никто не подтвердил. Известно, что тот пожар и без предполагаемого взрыва принес немало бед. Скважина с высоким содержанием сероводорода загорелась 24 июня 1985 года. За год и месяц сгорело 3, 5 миллиона тонн нефти, ушло на ветер 1, 7 миллиарда кубов газа, образовалось 900 тысяч тонн сажи. Высота костра достигала двухсот метров, температура на поверхности земли — четырехсот градусов. От адской жары в округе образовались искусственные минералы, которые назвали тенгизиды.
Восемь нефтяных поселков тогда попали в радиус воздействия этого крупного и длительного пожара. Экологи в Атырау считают, что жители этих поселков не могли не испытать воздействия близости двухсотметрового факела. Сажа — здесь получается некая игра слов — осаждается в легких человека, и если не сразу, то через годы это неминуемо отразится на здоровье людей. Академик, член-корреспондент Национальной академии наук Муфтар Дияров подсчитал, что у местного населения в два с половиной раза увеличились заболевания анемией, туберкулезом, другими опасными недугами. Был во время пожара и один смертельный случай: одного работника выбросило высоким давлением в воздух и он заживо сгорел в этом факеле.
Был ли действительно атомный «гриб» над Тенгизом, то есть направленный ядерный взрыв, пока остается тайной. Известно, что ликвидацией пожара занимались руководители не только Казахстана, но и бывшего Союза. Приезжал с визитом в связи с этой чрезвычайной ситуацией Николай Рыжков, тогда председатель Совета министров. Очевидцы утверждают, что взрыв был, но артиллерийский. Так или иначе, а последствия того пожара ощущаются до сих пор. Но с тех пор произошла еще не одна нештатная ситуация.
Утечки, фонтаны и другие ЧП
Разработка нефтяных месторождений никогда не считалась безопасным делом. Оно чревато и ухудшением экологической ситуации, и техническими поломками с выбросами нефти, и утечками черного золота. Нефтяники к этому готовы, разработаны специальные программы, есть инженеры по безопасности труда. И тем не менее ЧП случаются.
В этом году произошла утечка нефти из скважины Юго-Западного Тажигали. Позже зафонтанировала нефть на двадцатиметровую высоту на Агингене. Затем на месторождении Западный Кашаган застряло в скважине бурильное оборудование. Там же произошла еще одна утечка нефти. Пока, слава Богу, обходится без тяжелых последствий и человеческих жертв. Но экологи общественного объединения «Каспий-ХХ1» все же потребовали особых мер по усилению безопасности работ, создания международной комиссии с участием пяти прикаспийских государств и серьезной компенсации от иностранных инвесторов при возможных экологических катастрофах.
Сейчас о беспрецедентном пожаре пятнадцатилетней давности здесь вспоминают неслучайно. Если тогда факел больше года не могли потушить на суше, то подобный пожар на шельфе Каспия, где сейчас идет активная нефтеразведка, будет намного страшнее. По мелководью ни морская, ни земная техника подойти к огню не сможет. Тогда весь северный Каспий может охватить огонь. В этих местах идет береговая линия зарослей, которые вспыхнут, как спичка. Здесь находится основные места нерестилища рыб, гнездовья уникальных птиц. А поскольку по прогнозам в этих месторождениях большое содержание сероводорода, который имеет свойство быстро растворяться в воде, после подобной аварии море станет мертвым.
Где разбиваются сердца
Независимые экологи давно били тревогу по поводу череды смертей от сердечных приступов среди работников СП «Тенгизшевройл». Когда их количество подошло к десяти, причем некоторые умерли прямо во время рабочей смены, была создана областная комиссия для обследования состояния здоровья жителей поселка Сарыкамыс, который находится в производственной зоне газоперерабатывающего завода. Комиссия также исследовала архив историй болезни в вахтовом поселке Тенгиз. Причем в поле зрения комиссии попали работники не только самого предприятия, но и подрядных организаций.
Комиссия выяснила, что с начала деятельности СП, то есть с 1993 году в Саракамысе умерло 189 человек, все, как правило, не старые. На самом предприятии зафиксировано 64 летальных исхода. Диагнозы — раковая интоксикация, инфаркт миокарда, острые нарушения мозгового кровообращения. Все эти люди были в возрасте от 20 до 50 лет.
Впрочем, состояние здоровья всего населения Казахстана оставляет желать лучшего, и руководство СП заверяло, что «показатели» на их предприятии мало чем отличаются от общей статистики по всей республике. Однако члены комиссии настаивали на том, что причины высокой заболеваемости и смертности могут быть в том, что добываемая нефть содержит высокий уровень сероводорода, к тому же в районах ее добычи скопилось огромное количество серы в сухом виде, и ее испарения в течение нескольких лет уходят в окружающую атмосферу. Десятки тонн серы хранятся под открытым небом в течение нескольких лет и только недавно заговорили о планах ее промышленной переработки.
Несмотря на вредное влияние нефтедобычи, рабочий день на предприятии составлял 12 часов, а общее их количество за неделю также превышало установленные трудовым законодательство нормы — 40 часов в неделю.
Результатом работы комиссии стало решение о необходимости переселения поселка в другие, менее опасные для жизни места. Но еще несколько месяцев ушло на то, чтобы поделить необходимое для этого финансирование между бюджетом области и средствами совместного предприятия. А маленькие экологические катастрофы тем временем продолжаются. Экологи утверждают, что выбросы в атмосферу превышают все допустимые нормы. Но СП предпочитает платить высокие штрафы за них, а не стремиться к тому, чтобы исключить сверхнормативные выбросы вредных для природы и людей веществ. К тому же ослаб и государственный экологический контроль за окружающей средой. За последние десять лет из более чем трех десятков стационарных пунктов контроля вокруг Тенгизского месторождения осталось всего четырнадцать.
Двойной стандарт, с которым пришли на казахстанскую землю инвесторы, о чем прямо заявлял и казахстанский президент Нурсултан Назарбаев, продолжает действовать. Экологов не слышат, местные жители предпочитают молчать. Ведь нефтедобыча, которая в существующем виде губит их здоровье, пока единственный источник доходов многих атырауских семей.