Ташкент развязал себе руки?

Отмена Европейским Союзом санкций в отношении Узбекистана, временное приостановление членства страны в ЕврАзЭС, внезапное закрытие узбекско-таджикской границы и такое же внезапное ее открытие — в череде событий можно найти закономерность.
Если кто-то пожелает обнаружить в действиях узбекского руководства полное нежелание сотрудничать в регионе, необходимая аргументация найдется довольно легко. Сложнее попробовать разобраться в ситуации, попытаться понять мотивы действий узбекских властей, на первый взгляд, кажущиеся эгоистичными.
Признаться да, некоторая доля эгоистичности в действиях официального Ташкента наличествует. Но мир так устроен, что каждое государство, выстраивая свои отношения с соседями, исходит из национальных интересов. И если их можно назвать эгоизмом, то так тому и быть. Правда, ничего страшного в этом нет. Когда американцы активно лоббируют интересы своих крупнейших компаний в любой стране, в любой точке мира, мало кто в мире обвиняет Вашингтон в нежелании сотрудничать и договариваться.
Что и следовало сделать
Европейцы прекрасно понимали, что введенные после майских 2005 года событий в Андижане санкции в отношении Узбекистана, в большей мере, носили символический характер, были неэффективны, в меньшей мере, могли заставить официальный Ташкент пойти на попятную. Евросоюз лишь сделал реверанс в сторону США, восприняв нежелание узбекских властей пускать в страну независимую международную комиссию по расследованию андижанских событий, как личное оскорбление.
Евросоюз был близок к отмене санкций в 2006 году, уже готов был снять их в 2007-м. Перемены произошли тогда, когда европейцы под давлением Германии, стали прагматичными. Поэтому отмену санкций в отношении Узбекистана можно воспринимать как конец эпохи идеализма в Европе. Символом прагматичности являются канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Николя Саркози.
Еще одним немаловажным фактором, подвигшим ЕС отменить санкции, стала «смена караула» в Белом Доме. Человек с резко континентальным характером, республиканец Джордж Буш-младший передал бразды правления страной уравновешенному и менее импульсивному демократу Бараку Обаме. Европейцы почувствовали, что США теперь не будут настаивать на сохранении санкций и поэтому воспользовались ситуацией.
Отмена санкций — есть очевидный сигнал официальному Ташкенту о том, что отношения можно нормализовать. Видимо, узбекские власти получили не только сигнал, но и некоторые вполне конкретные обещания со стороны американцев и европейцев. Любое другое объяснение внезапного приостановления узбекского членства в ЕврАзЭС выглядит неубедительным.
Другие мотивы
Присоединение Узбекистана к ЕврАзЭС и восстановление своего членства в Организации коллективной безопасности (ОДКБ) необходимо воспринимать как вынужденный шаг Ташкента с целью ухода от международной изоляции в период, когда США и Евросоюз начали прессовать Узбекистан сразу после андижанских событий. Естественно, что и приостановку членства страны в первой региональной организации и возможный в последующем выход из ОДКБ нельзя считать случайными шагами.
Но есть еще два аргумента, заставившие узбекские власти приостановить членство в ЕврАзЭС.
Аргумент первый. В процессе создания Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС Россия, Белоруссия и Казахстан уже заявили, что другие члены региональной организации смогут присоединиться к союзу лишь на условиях стран-учредителей. Официальный Ташкент такая конфигурация явно не устраивает.
И в этом нет ничего странного. Став членом ЕврАзЭС и ОДКБ, узбекские власти надеялись, что любые интеграционные процессы будут вестись с учетом мнений всех своих коллег по переговорному процессу. В реальности три самые экономически мощные государства собираются создать Таможенный союз, а всех остальных поставить перед фактом. Мол, если хотите войти в союз, выполняйте наши условия.
С другой стороны, президент Узбекистана Ислам Каримов весьма последователен в своих действиях. Не однажды он заявлял, что привержен выстраиванию отношений в двустороннем формате, не приемлет наднациональные структуры, считая их первым шагом к восстановлению СССР в другом виде.
Аргумент второй. В течение довольно длительного периода времени Узбекистан воздерживался от ратификации документов ЕврАзЭС, снимающих визовые ограничения, в частности, с Таджикистаном. Официальный Ташкент полагает, что является в регионе своего рода региональным щитом, защищающим цивилизованный мир от нецивилизованной Азии. Именно поэтому в 2001 году был введен визовый режим с Таджикистаном, а узбекско-киргизская и узбекско-таджикская границы заминированы. Приостановление членства в ЕврАзЭС позволило узбекским властям развязать себе руки и уже 1 декабря закрыть в одностороннем порядке узбекско-таджикскую границу. Внезапное ее открытие 6 декабря свидетельствует о том, что закрытие границы не было связано с празднованием в Узбекистане Дня Конституции, который прошел 8 декабря.
Запад идет на вы
Узбекистан теперь может в полной мере воспользоваться открывающимися возможностями. Уже в ближайшее время следует ожидать активизации западной дипломатии в Ташкенте с постепенным восстановлением статуса Узбекистана как опорной страны западного влияния в Центральной Азии.
Причем, американцы вполне могут вернуть свое былое влияние в регионе. Веский предлог под наращивание своего присутствия в Центральной Азии имеется — это продолжающаяся антиталибская операция в Афганистане. Под него они могут возвратить свое присутствие на аэродроме Карши-Ханабад или в любой другой форме на территории Узбекистана. Для того, чтобы возобновить регулярные узбекско-американские контакты на всех уровнях вполне достаточно четкого и ясного сигнала со стороны Вашингтона.
Европейцы прекрасно понимают, что любое ослабление их позиций в Центральной Азии означает усиление влияния в регионе России и Китая. Сегодня уже заметно, что наряду с российским направлением экспорта энергоресурсов, Туркмения и Казахстан (отчасти Узбекистан) выбирают и китайское. Мощность уже запущенного нефтепровода составляет 20 миллионов тонн нефти в год. Китай давно договорился со всеми вышеназванными странами по поводу строительства газопровода мощностью 40 миллиардов кубометров газа в год. Россия старается по мере сил и возможностей оставить за собой рынок центрально-азиатских энергоресурсов. Для чего расширяются уже существующие нефте- и газопроводы, а также инициируется новый проект — Прикаспийский газопровод.
В ЕС поняли справедливость русской поговорки «свято место пусто не бывает», и теперь через сближение с Узбекистаном стремятся крепко зайти в регион. В противном случае, зависимость Евросоюза от российских поставок нефти и газа может стать критической.
Возвращение нового регионального лидера
Узбекистан не только приостановил членство в ЕврАзЭС и может со временем выйти из ОДКБ, но и вернет статус значимой для Запада страны региона. Под надеждами Ташкента вернуться в лоно прозападных стран есть как политические, так и экономические мотивы.
Закрытием узбекско-таджикской границы с 1 по 6 декабря официальный Ташкент еще раз показал свою решимость вернуть статус влиятельной силы в центрально-азиатском регионе. Такие же демарши могут предприниматься в будущем по отношению к Киргизии, Туркменистану, Казахстану, если политика этих стран будет противоречить интересам Ташкента. В рамках ЕврАзЭС узбекские власти не могли предпринимать подобных действий в силу того, что их необходимо было обосновывать на уровне президентов страны. Отныне официальный Ташкент от этих пут избавился.
С другой стороны, под предлогом страны-регионального щита, Узбекистан может рассчитывать на всемерную поддержку своих действий со стороны Запада. Без такой мощной поддержки извне Узбекистан не сможет делать то, чего хочет. Точнее то, чего хочет Запад.
И самое важное. Опыт сотрудничества Запада с Казахстаном показал, что при всех громогласных обещаниях с обеих сторон, Астана не делает акцентированную ставку на Вашингтон и Брюссель. Ей важнее сохранять союзнические отношения и с США, и с Евросоюзом, и с Россией, и с Китаем. Даже, несмотря на то, что часто интересы этих четырех центров силы не только не совпадают, а явно друг другу противоречат.
Узбекистан как раз и может стать страной, ориентированной на Запад и противостоящей российско-китайскому влиянию в регионе.
Не менее важны для официального Ташкента экономические плоды такого сотрудничества. Если обратить внимание на характер инвестиций российских компаний «Газпром» и «ЛУКОЙЛ» в Узбекистан, то бросается в глаза их узкая направленность. Деньги в основном идут на разработку новых месторождений и усиление влияния России в энергоресурсном секторе.
Узбекским властям необходимы инвестиции в текстиль, химпром, туризм и бизнес, тогда как российские компании такие инвестиции дать не готовы. С другой стороны, сотрудничество с Западом может открыть для Ташкента доступ к новым технологиям, тогда как ни россияне, ни китайцы их предоставить или не могут, или не хотят.
В любом случае, ориентация Узбекистана на Запад может еще раз перекроить структуру влияния в Центральной Азии, ослабить влияние России, Китая, усилить влияние Запада и вывести Узбекистан на очередную спираль борьбы за региональное лидерство.