Клад великой пустоши
Андрей Астафьев признается – всегда относился скептически к самому факту существования клада, якобы зарытого в степях Мангистау ровно 100 лет назад во время Гражданской войны:
– Старожилы села Баутино мне рассказывали о золотом обозе уральского генерала, который сошел с ним с перевала Манатана плато Устюрт, а вот в Форт Александровский (ныне Форт-Шевченко. – Прим. ред.) прибыл уже без него. В то время я этим не интересовался, но, когда я работал в краеведческом музее, ко мне неоднократно обращались с предложениями поискать клад, я отказывался – было не до этого. А больше 15 лет назад ко мне обратились путешественники − братья Шлычковы, и вот тогда мне это показалось интересным, и я согласился с условием, что буду заниматься историческим расследованием. Именно тогда я занялся изучением темы похода казачьего войска из Гурьева в Форт Александровский для восстановления всей череды исторических событий, − рассказывает археолог.
Цель исследований Андрея Астафьева – найти подтверждение существования золотого обоза.
Работа, которую проделал археолог, стала настоящим историко-литературным расследованием. Многие доказательства удалось найти с трудом, другие же до сих пор находятся в архивах под грифом “Совершенно секретно”. Поэтому пришлось анализировать данные из открытых источников. Первым стала книга “Чекисты Казахстана”, изданная в 1971 году: “После разгрома остатки армии Колчака под командованием генерала Толстова отступали через Форт Александровский на Мангышлаке, чтобы затем прорываться на юг и уйти за кордон. На подходе к острову Бузачи ими был спрятан остаток золотого запаса России”. Именно с этих строчек все кладоискатели и начинают искать пропавшее золото. К слову, сами гурьевские чекисты искали этот клад на протяжении 15 лет, но безуспешно.
− Сами по себе эти строки ничего не значат, есть другой источник. На сайте ФСБ России в 2017 году была выложена статья Дмитрия Ларина “Русская криптография. В огне гражданской войны”. Вот один абзац из этой работы: “Пятого апреля 1920 года радисты эсминца “Карл Либкнехт” перехватили радиограмму, предписывающую генералу Толстову со штабом погрузить золото и серебро на корабль и ждать дальнейших приказаний”. Но для настоящего исследования всегда был важен первоисточник, так как вся остальная информация является поздней редакцией событий. Я смог найти самое раннее дословное упоминание этой радиограммы. Это небольшая статья “Радисты красного эсминца”, опубликованная в 1976 году в журнале “Радио”. А теперь самое сенсационное – мне удалось отыскать реальное архивное свидетельство существования этого документа. В 1951 году в свет вышел сборник научных статьей “Советское военно-морское искусство”, в котором имеются ссылки на документ Центрального государственного архива военно-морского флота о перехвате 2 апреля 1920 года радиосообщения белогвардейцев о том, что генералу нужно погрузить золото и серебро, а “солдат оставить на произвол”. Наверное, это было первое и единственное официальное открытое для широких масс свидетельство о существовании золота Толстова, – продолжает Астафьев.
Существует еще одна байка о 7 пропавших подводах.
За основу своих исследований Андрей Астафьев взял мемуары непосредственных очевидцев событий. В первую очередь, это книга атамана Уральского казачьего войска генерала Владимира Толстова “От красных лап в неизвестную даль. Поход уральцев”, которая была издана практически сразу после похода в 1921 году в Константинополе. Другой важный очевидец – уральский казак Леонтий Масянов, его воспоминания в книге “Гибель Уральского казачьего войска”, напечатанной в Нью-Йорке в 1963 году.
− Я не буду пересказывать весь ход событий 1920 года. Остановлюсь на привлекших мое внимание противоречиях некоторых из описанных событий. Атаман Толстов, оставив на произвол судьбы множество людей, покидает Гурьев еще 30 декабря 1919 года, передав власть и полномочия комитету спасения войск. Очень странный шаг для казачьего войскового атамана! Через 7 дней Гурьев оставили Уральская отдельная армия и беженцы. С этого момента начинается трагический исход уральцев на Мангышлак в Форт Александровский, получивший в литературе название “Марш смерти”, – рассказывает археолог.
В своей книге Толстов почему-то не упоминает ничего о первой части своего похода, а вот Масянов, как очевидец трагической гибели колоссального числа людей, рассказывает об этих событиях много.
Поэтому у Астафьева зародились сомнения – а был ли Толстов очевидцем устюртских событий в начале февраля 1920 года либо он находился совершенно в другом месте?
− Толстов исключил описание первой части похода, но от меня не ускользнула одна малоприметная, на первый взгляд, очень важная деталь – это скорость передвижения его отряда. С обозом она составляла 5 верст в час. При благоприятных условиях дневной переход мог составить до 75 верст. Казалось бы, что тут важного при поиске доказательств золотого обоза? Расстояние между Гурьевом и Фортом Александровским – чуть больше 1 000 верст. Январский день в среднем длится 9–10 часов, следовательно, хорошо экипированному отряду Толстова при наличии обоза потребовалось бы от 20 до 23 дней, чтобы добраться до пункта назначения, однако в порт они прибыли только на 50-й день. И вот первый важный вопрос – где пропадал отряд Толстова более 25 дней до появления в Форте?
Уже в Форте атаман узнает, что бо́льшая часть серебра разграблена местными жителями. Это, казалось бы, одна малопримечательная строка в книге Толстова, но очень важная. Войсковая казна – это деньги всего Уральского казачьего войска для его обеспечения.
Если, по словам Толстова, была разграблена бо́льшая часть казны, то вот Леонтий Масянов пишет, что местные жители напали на отряд, который вез казну, состоявшую из серебряных рублей в ящиках весом по 2–3 пуда каждый, и украли всего несколько ящиков. Вот тут нестыковка − где бо́льшая часть казны, а где несколько ящиков? Из воспоминаний Масянова, уже при эвакуации из Форта часть казны была погружена на пароходы – груз составил 24 ящика по 2 пуда каждый. Остальные 24 ящика достались красным после захвата Форта.
Реально существует архивный документ, хранящийся в Центральном государственном архиве ВМФ, где упоминается о 90 пудах серебра, захваченных при захвате Форта Александровского 5 апреля 1920 года. При всех нестыковках по числу и весу ящиков можно сказать, что общий вес войсковой казны на момент событий составлял 138 пудов серебра – это более 2 тонн.
В своих воспоминаниях атаман упоминает фурманки – фургоны, телеги, покрытые тентом, грузоподъемностью 22–28 пудов. Путь неблизкий, и не каждая груженая телега выдержит такое испытание, а значит, требовалось грамотное распределение груза. Получается, что 138 пудов груза могли быть распределены в 7 фурманках. Как уральские казаки, которые являлись профессиональным воинским сословием, могли проиграть местным жителям и отдать им весь груз, а убитым потерять лишь одного человека? Тут всё и не склеивается. А если телег, действительно, было 7 и что, если грузом, действительно, было золото? Вот здесь и возникает еще один вопрос. А почему войсковая казна в лице Яицкого войскового банка была обеспечена только серебряными рублями? – сомневается археолог.
Чтобы показать абсурдность этого свидетельства, Андрей Астафьев рассказывает, что во время денежной реформы 1897 года платежной денежной единицей становится золотой рубль, а серебряным и медным монетам отводится роль вспомогательных.
− Почему войсковой банк при существовании золотого денежного стандарта в своих хранилищах складировал исключительно серебряные рубли? Но это же абсурд! Весь ход денежной реформы Николая II указывает на то, что войсковая казна уральцев была обеспечена далеко не серебром, а золотом. Вот вам и материальное подтверждение текста о погрузке на корабль золота и серебра. Серебро имело место, а вот золото пропало! Тут возникает очень важный вопрос – зачем Толстов в своей книге вскользь упоминает об инциденте с пропажей бо́льшей части казны? А не ради ли этих слов книга была так скоропалительно издана в Константинополе? Не хотел ли он специально донести до всех заинтересованных лиц, что груз, который должен был прибыть в Форт и погружен на корабли, исчез по дороге? – рассуждает Астафьев.
По словам археолога, из дневника атамана, который он вел, выпал целый месяц. Тогда Андрей Астафьев задает резонный вопрос – где он пропадал так долго? И еще один факт – после захвата Форта красными отряд Толстова сразу не ушел, а 3 дня чего-то ждал. И последнее – 4 ноября 1923 года из разных стран в Австралию прибыла группа из 66 уральских казаков со своими полковыми знаменами. За эту поездку атаман заплатил лично. В Австралии, куда Толстов перебрался после Гражданской войны, он приобрел землю и занялся выращиванием хлопка. Всё это время он хорошо снабжал своих земляков деньгами. Эти факты, по мнению Андрея Астафьева, говорят о том, что атаман сумел-таки сохранить крупные финансовые сбережения.
Археолог отмечает: золотой обоз уральского атамана – далеко не выдумка, а уже научно подтвержденный факт. Однако историческое расследование на этом не завершено. Андрей Астафьев продолжает поиски ответов на вопросы: где и почему пропадал отряд Толстова? И самый главный вопрос, который вот уже целый век не дает покоя кладоискателям – куда атаман спрятал столько золота? До ответа на него пока далеко.
АКТАУ