Первое, что понимаешь, когда попадаешь в кабинет Султана Сартаевича Сартаева на юридическом факультете КазНУ, так это то, что ты попал в вотчину человека деятельного. Его небольшой кабинет заставлен книгами. На столе кипы бумаг. По закладкам и пометкам видно, что все документы находятся в работе.
Хозяин всего этого бумажного мира – юрист, ученый, общественный деятель, академик, ведь он принимал участие в событиях переломного периода истории Казахстана. Он был инициатором пересмотра Договора о создании Советского Союза, человеком, предложившим и обосновавшим введение поста Президента в Казахстане, создателем первой Конституции страны. Он стоял у истоков независимости Казахстана и буквально собственными руками писал ее историю, создавая первые и важнейшие документы молодой страны.
Султан Сартаевич уже давно разменял девятый десяток, но память у него превосходная.
При общении с ним твердая советская закалка чувствуется хорошо. Известный казахстанский юрист часто говорит формулировками “из прошлого века”, но твердость, с которой это произносится, не позволяет усомниться в искренности слов.
Многие из эпизодов его жизни наверняка знакомы интересующемуся читателю. Но вспомнить их будет нелишним, тем более для кого-то они вовсе будут в новинку.
Письмо генералиссимусу
Первая профессия, которую осваивал будущий автор важнейших документов Казахстана, – машинист разливочного крана на металлургическом заводе в городе Выкса.
– Первые дни было очень трудно. По заводу в обычной обуви пройти было нельзя. Чтобы она не плавилась, нужно было надевать поверх нее специальную обувь, – вспоминает он. – Но нам здорово помогли старики-каракалпаки, которые там работали. Они нам практические советы давали. Например, говорили: “Купите на базаре картошку и каждый день берите с собой по две большие картофелины. Как зайдете в цех, за печью увидите огромную гору песка, которая удерживает тепло. Закопайте картошку в песок, и когда наступит время обеда, она уже будет готова. А в кармане держите свой кусок хлеба”.
Это был 1945 год, тогда выдавали по 500 граммов хлеба на человека. До отмены хлебной карточки было два года. И мы делили этот кусок хлеба на три части – на завтрак, обед и ужин.
На тот момент шестнадцатилетний Султан Сартаев уже успел познакомиться с рассказами Льва Шейнина из нашумевшей в свое время книги “Записки следователя”. Работа на металлургическом заводе несильно вдохновляла юношу, он уже видел себя в юриспруденции. Пришел к замдиректора по хозяйственной работе Кушниру: “Не хочу работать, хочу учиться”. Тот ответил: “Не могу вас отпустить, вас направили сюда через военкомат, чтобы вы обучались здесь рабочей профессии”.
– Тогда я написал письмо на имя самого генералиссимуса Иосифа Виссарионовича Сталина, – продолжает Сартаев. – Мол, хочу учиться дальше в области юриспруденции. Ответ получил от министра цветной и черной металлургии Тимашпольского: “Уважаемый Султан Сартаевич, вы были посланы на учебу, чтобы укомплектовать первый казахстанский металлургический завод в Темиртау. Вы можете по окончании этих курсов повышать свою специальность по линии своей профессиональной деятельности”.
Я иду опять к замдиректора с этим ответом. Он говорит: “Давайте я дам вам так называемый хозяйственный отпуск. Если поступите в институт и принесете оттуда справку, я вас отпущу на свой страх и риск”. Так я приехал поступать в Алматинский государственный юридический институт.
Тогда исполняющим обязанности ректора был профессор Сергей Яковлевич Булатов. Человек милейшей души. После войны никаких экзаменов не было, только устное собеседование. По его окончании Булатов сказал: “Вы зачислены”.
Так все и началось… Султан Сартаев выбрал специализацию в области конституционного права.
Рисковали головой
Как-то в карельском городе Петрозаводске отмечали двухлетие Конституции СССР 1977 года. И вот тогда Сартаев впервые решил поднять вопрос о том, что надо составить новый проект союзного договора, который подпишут все союзные республики. Прежний Договор об образовании Советского Союза в 1922 году подписали лишь Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика (ЗСФСР), которая объединяла Армению, Грузию, Азербайджан, а также Россия и Белоруссия.
– После моего предложения подняли такой шум-гам. Мне говорили: “Вы что, ревизию советского законодательства собираетесь провести?”. Но все же руководство страны пришло к выводу, что действительно нужен новый договор. Была создана комиссия. От Казахстана в нее вошли Халык Абдуллаев, Зинаида Федотова и я. Мы 14 месяцев ездили между Алма-Атой и Москвой, участвовали в составлении нового проекта союзного договора. Было несколько вариантов, которые даже опубликовали в газетах. Но правительство затянуло с принятием решений, и время работало не в его пользу. Результаты нашей деятельности закончились на том, что Союз был распущен в Беловежской пуще в 1991 году 8 декабря.
– Скажите, а почему в 1991 году решили вводить пост Президента Казахстана? Это мода такая пошла? Или необходимость?
– Родиной президентской формы правления являются США. Сейчас там выбран 44-й президент. И эту форму заимствовали вся Латинская Америка, многие африканские страны. И я в свое время пришел к выводу, что и для нашей республики самой оптимальной формой правления будет президентская. Знаете почему? При парламентарной республике часто меняется премьер-министр, распускается парламент. И я убедил Нурсултана Абишевича в необходимости внедрения этой формы правления у нас. До Казахстана ее уже приняли Азербайджан и Узбекистан. Назарбаев тогда сказал: “Приступайте к разработке проекта закона”.
24 апреля 1990 года в 10 часов утра я должен был сделать доклад. До этого мы встретились с нашим Президентом. Настроение у него было неважное. “Нуреке, что-нибудь случилось?”. Он говорит: “Сегодня в три часа ночи мне позвонил секретарь ЦК КПСС Разумовский и сказал, что Михаил Сергеевич Горбачев просит вас, – он повторил два раза, – просит вас снять с повестки дня президентскую форму правления. Что будем делать?”. Я ему сказал: “Решать вам, но у нас это последний шанс. И если мы не примем, то Азербайджан и Узбекистан заставят отменить”.
И я выступил с докладом об учреждении поста Президента. Риск был большой. Рисковали собственной головой. Но закон приняли единогласно. Горбачеву пришлось эту пилюлю проглотить. Он даже вынужден был поздравить.
– Почему Центр противился?
– Горбачев хотел, чтобы в Союзе был один только президент. Он хотел сохранить СССР. А мы стремились к большей свободе.
– Неужели пост Президента давал нам больше свободы? Или это была больше заявка о статусе, о способности самостоятельно принимать решения?
– Пост Президента дал нам большую свободу. До этого мы уже приняли Закон о независимости. Так что все детали были предусмотрены. Таким образом мы утвердили президентскую форму правления. Сейчас она существует почти во всех бывших союзных республиках, кроме Киргизии. Там парламентарная форма правления. Но там 29 партий. И, думаю, при этих условиях парламентарная республика долго не выдержит.
Молчуны и болтуны
– Но вы тоже в свое время были сторонником и вырабатывали парламентское право в Казахстане…
– Мы все были детьми того периода. Но на жизнь надо смотреть с требований современности. Как я уже говорил, президентская форма подтвердила свою жизнеспособность неоднократно.
– Кстати, и первая Конституция Казахстана 1993 года была ориентирована на парламентскую форму…
– Это вам кажется. Там уже было прописано президентство. Но это была смесь и парламентской, и президентской форм. Сейчас же мы четко стоим в президентской форме правления.
– Вы также известны как создатель политических афоризмов: “Когда спотыкается Парламент – народ вздрагивает” или “Бесхребетный Парламент – народу не чета”. Раньше вы много говорили о Парламенте, сейчас меньше. Каким вы тогда его себе представляли и насколько он сейчас отвечает вашим представлениям?
– Думаю, самый сильный Парламент был 12-го и 13-го созывов, в 1993–1994 годах. В нем было много известных ученых, экономистов. Мы очень недолго работали, нас распускали, так как мы стали говорить не то, что нужно.
Но самое главное, что Парламент заработал, туда стали избираться достойные люди. Правда, и сейчас среди них есть так называемые молчуны. Не знаю, для чего они пошли туда. Не хочу называть одного товарища, который одно время в акимате работал. Он все время сидит и молчит. И в газетных сообщениях нет его фамилии среди выступающих. Но есть говоруны, которые по поводу и без повода, не умолкая, говорят. Я поэтому и говорил: “Парламент делают парламентом не те говоруны, которые без умолку говорят, а те, которые с умом выступают”. И таких маленьких афоризмов я много записал.