Сурия
Вот уже почти полгода Ляззат НУРЛУМБАЕВА практически живет в больнице.
Ее мама, Сурия Джанабекова, 26 марта, как обычно, поехала с утра на 303-м маршруте на работу. Чтобы не ходить по салону, она села на кресло сразу за водителем. А потом водитель автобуса Абай Оспанов потерял сознание.
Машина на полном ходу врезалась в стоящий впереди автобус № 12. Находившаяся возле кабины Айзат Нурекенова скончалась на месте, Абай Оспанов – тоже. А Сурию зажало кабиной.
– На сегодняшний день мама перенесла уже более 25 операций и две комы. Врачи до последнего старались сохранить как можно большую часть ноги, но из-за того, что ее зажало кабиной, на открытые раны капало машинное масло и еще какие-то жидкости, случилась обширная инфекция. Плюс моя мама – аллергик, ей многие антибиотики противопоказаны. В общем, всё и сразу, – рассказывает Ляззат Нурлумбаева.
Сейчас женщина идет на поправку. Она все еще в больнице, но уже иногда узнает родных.
Как прогнозируют врачи, если будет регулярная и правильная реабилитация, то многие функции мозга, а также подвижность позвоночника удастся восстановить.
– Мы еще не знаем, как и где будем проходить реабилитацию. Я написала в министерство здравоохранения, чтобы нам дали квоту. Они же положены таким больным вроде бы, – говорит Ляззат.
Ляззат и Сурия за несколько лет до аварии
Вообще, конечно, Сурие Джанабековой много чего положено. Например, ей положена сиделка. И, как просветил Ляззат юрист автобусного парка № 1, дать ей ее должно государство через собес. Такой конторы в независимом Казахстане уже нет, вместо нее действует ГЦВП. Но даже эта структура по закону не вправе назначить сиделку до тех пор, пока не будет подтверждена инвалидность. Ее смогут подтвердить только после завершения лечения.
В итоге после достаточно эмоциональных переговоров автобусный парк № 1, к которому относился тот самый автобус маршрута № 303, согласился оплачивать для Сурии Джанабековой сиделку в течение года.
Изначально автобусный парк обещал помогать пострадавшим во всем, но пока родственникам Джанабековой возместили лишь 200 тысяч тенге, потраченных на лекарства, и с сентября этого года будут ежемесячно платить по 180 тысяч тенге сиделке.
– Мы сами несколько раз пытались нанять сиделку. Но, во-первых, ухаживать за нашей мамой сложно не только физически, но и эмоционально: у нее постоянные боли, открытые раны, пролежни, повреждение коры головного мозга. А во-вторых, не могли платить больше, чем 150 тысяч тенге, – объясняет Ляззат.
В ближайшее время закончатся данные банком полгода отсрочки по ипотеке Сурии. Изначально долг в счет компенсации обещал закрыть автопарк.
Но никаких гарантий, по словам Ляззат, у них нет. Да и непонятно, что дальше – кто оплатит реабилитацию? А протез? Сейчас Ляззат копит чеки, собирает медицинские выписки. Со всеми этими документами девушка собирается потом идти в суд, чтобы добиться от автопарка достойной компенсации.
Фарида
Единственная комната в квартире, в которую Фарида КАБУЛОВА может попасть беспрепятственно, – это зал: здесь установлены двойные двери, в которые ее коляска свободно проходит.
– Мне аж неудобно перед хозяевами. Мы уже и ручки с колес открутили, а все равно кое-где дверные косяки уже обшоркались, – опускает глаза женщина.
26 марта она сидела рядом с Сурией Джанабековой. Сразу за водителем. У окна. Через это окно ее и вытащили спустя полтора часа после аварии.
– Левую ногу мне собрали по кусочкам, теперь, можно сказать, из металла вся. Руку тоже собрали. А вот правую ногу пришлось отрезать. Но там было сразу понятно, что не спасут: меня вытащили уже, можно сказать, без нее, – рассказывает Фарида.
Фото Владимира БАХУРЕВИЧА
До 26 марта этого года она работала фармацевтом. Многодетная семья снимала небольшую квартирку на пятом этаже в жилом массиве “Лесная поляна”. После аварии Фариду привезли на новое местожительство.
Трехкомнатную квартиру на первом этаже в том же жилом массиве взял в аренду на год акимат Косшынского сельского округа. Кабуловы платят только за коммуналку.
Сейчас семья хочет подать документы на получение адресной социальной помощи – муж Фариды теперь не может работать: надо и по хозяйству успевать, и за женой ухаживать, и с документами ездить.
– У меня все документы на АСП на руках, но мы же прописаны в Нур-Султане, а живем сейчас в Косшы. Нас должна проверить комиссия, а они только по городу ездят. Мы хотели попросить, чтобы в индивидуальном порядке ко мне приехали, но не можем их найти, – рассказывает Фарида.
Скоро Кабуловой предстоит пройти комиссию, которая подтвердит ее инвалидность. После она будет обращаться в суд.
– Я перенесла 11 операций, провела в больнице два месяца. Сотрудники автопарка за все это время помогли нам один раз: когда меня выписывали, они предоставили нам специальную “Газель”, чтобы коляска поместилась. Мои дети каждый день ездят на этом 303-м автобусе в школу. И каждый раз я их отпускаю со страхом. А вдруг снова авария? Я не знаю, но они должны как-то отвечать за безопасность людей, – говорит женщина.
Автопарк
26 марта пострадали более 30 человек. Изначально предполагалось, что компенсацию им будет выплачивать страховая компания. Но выяснилось, что 303-й автобус не был застрахован. Появились неожиданные подробности и о водителе. Ужасная трагедия в столице: кто виноват и что делать?
Оказывается, мужчина состоял на учете как инвалид III группы. Как и кто допустил все эти нарушения – разбирается следствие.
– Я пришел на эту должность всего два месяца назад, по тому случаю у нас три топ-менеджера под следствием. Но мы за это время многое поменяли: отстранили от работы всех состоящих на диспансерном учете – это почти 160 человек, ввели собственную медслужбу, которая может освободить водителя от рейса, если у него повышенное давление или еще что-то. Организовали обучение водителей, исключили переработки. Также у нас появился отдел технического контроля, который проверяет состояние автобусов, – перечисляет директор автобусного парка № 1 Нурмахан ПУЛАТОВ.
Как заверил мужчина, оказывать помощь пострадавшим они не отказываются и всё обещанное обязательно предоставят. Но тут надо понимать, что автопарк № 1 принадлежит городу и не может помогать бесконечно. Поэтому людям, конечно, надо обращаться в суд.
***
Мы рассказали две истории. На самом деле их должно было быть три, но еще одна женщина так и не смогла найти силы, чтобы с нами встретиться. После аварии у нее поврежден позвоночник и иногда мучают очень сильные боли. А сколько еще тех, кто не говорит о своих бедах в соцсетях, не может найти сил или времени на то, чтобы вести переговоры с юристами и руководителями бюрократических структур, и о которых все просто забыли?
Но сложно поверить, что о них не знают сами чиновники: ведь данные каждого пострадавшего были записаны после аварии.
Следят ли за их судьбой в акимате и автопарке? Или все вынуждены на инвалидной коляске искать какую-то комиссию по распределению АСП? Или в передышках между работой и уходом за тяжелобольной матерью разбираться: какая из госструктур за сиделку платить должна? Сильно подозреваем, что для каждого в бюрократических лабиринтах приготовлен отдельный квест…
НУР-СУЛТАН