В Зыряновске, где раньше жил художник, говорят: Вяткин спрятался от людей. “Наоборот, – возражает Вяткин, встречая гостей на своей заимке, – открылся!”.
Заимку мастер построил своими руками. Выбрал на таежной речушке Бобровке поляну, поставил на холме сруб, соорудил водяное колесо, которое круглый год вырабатывает электричество. Завел два десятка ульев. До ближайшего села Парыгино с десяток километров, до Зыряновска – почти два десятка.
В тайгу художник ушел после того, как врачи cообщили ему о смертельном диагнозе, сказали: жить осталось полгода. Григорий Георгиевич махнул тогда рукой на городскую суету и отправился к матушке-природе – приводить в порядок мысли и душу. Думал – напоследок. Оказалось, для будущего.
Он собирал целебные травы и корни, заваривал их вместо чая, пек пироги с грибами и ягодами, делал настойки из меда и прополиса. А главное – рисовал. Днями напролет, в любое время года. Рисовал алтайский лес и равнины, горы и лога, реки и озера. И… болезнь отступила.
Сейчас живопись – смысл жизни Вяткина. У художника свой стиль, его картины словно светятся изнутри. Краски мастер сам варит из воска. Рамки покрывает фирменным лаком, в составе которого также воск и прополис. Ценители приезжают за работами прямо на вяткинскую заимку. Григорию Георгиевичу пришлось даже соорудить импровизированную автобусную остановку. На обочине проселочной дороги он установил ветку с красноречивой табличкой: “Ветка”. Выходишь посреди сказочной тайги, спускаешься по лесной тропке к Бобровке, переходишь в брод. И вот она – страна счастливого художника.
Правда, долго засиживаться гостям Вяткин не дает. Полюбовались картинами, насладились красотами уникального уголка, позавидовали белой завистью свободной жизни художника-отшельника и – до свидания. Некогда Вяткину, творчество ждет.