"Старьевая" база страны

Эксперты — и российские, и казахстанские — твердо посылают озабоченный народ в три адреса: золото (хорошее), недвижимость (хорошую) и антиквариат (изначально плохим не бывает).
Еще недавно наша публика и знать не знала, что это такое — антиквариат. Внезапно разбогатевшие люди в малиновых пиджаках относились к нему снисходительно — в принципе, им можно было легко втереть какой-нибудь «столик Людовика четырнадцатого», убедив, что это — круто.
Шальные деньги жгли карманы, и, полагаю, кое-кто из «искусствоведов» неплохо наварился, вовремя сориентировавшись и беззастенчиво пользуясь детским интеллектом новых буржуев. Но время шло: кто-то из «златых цепей на дубе том» пообтесался и понял, что антиквариат — действительно надежное помещение капитала. А те, кто знал это и раньше, обрели свободные средства. И таким образом антикварный рынок в стране начал более-менее сформироваться. Но пока он носит абсолютно стихийный и, в общем-то, нелегальный характер.
Истинных ценителей и хранителей художественных ценностей — как и десять лет назад — нынче у нас единицы. Они все отлично знают друг друга, а также известны ограниченному кругу понимающих лиц. Никакой широкой информации, тем более — официальной.
Тем временем в Москве и Санкт-Петербурге торговля антиквариатом уже превратилась в мощную отрасль с привлечением Интернета. Существует, к примеру, сайт московской галереи всемирного искусства (Antiq.ru), специализирующейся на продаже предметов европейского интерьера прошлых веков. Зайдя сюда, можно получить полнейшую информацию о коллекциях, выбрать что-то по фотографиям (к примеру, бронзовую скульптуру св. Георгия и змея за 36 тысяч долларов), поторговаться. В музеях и частных собраниях Европы немало предметов, вывезенных из СССР во время революции или проданных позже за бесценок. Фаберже, Шишкин, Репин, Калмыков…
Список можно продолжать до бесконечности. И, в общем-то, те, кто покупает сегодня эти шедевры, делает благое дело для отечества — пусть даже они украсят частные особняки или «крутые» офисы, но вернутся на родину. А что у нас?
Сказать точно, сколько в республике антикварных ценностей, сегодня невозможно — никто такой статистики не ведет. Российские эксперты по антиквариату оценивают свой годовой оборот примерно в миллиард долларов. По прикидкам наших знатоков, отечественные масштабы куда скромнее — порядка 50 миллионов «зеленых». У нас нет практики аукционов и какой-либо системы классификации антиквариата. Например, в Европе крупные антикварные салоны имеют специфику — каждый свою: живопись, золото, мебель и т. д. При узости нашего рынка, зайдя в ретро-магазинчик, можно обнаружить потрясающее смешение веков, стилей и направлений. В общем-то, это нестрашно, если знать заранее, что ты ищешь. Но самое ценное и интересное, конечно, не будет лежать на прилавке. Раритеты и во всем мире выставляются только на аукционах. В 90-х годах, правда, было предпринято несколько попыток их проведения и в Казахстане, но все они оказались неудачными: организация таких мероприятий — дело тонкое и весьма затратное. Организовывать аукционы нужно уметь — реклама, предварительные выставки, страховка ценностей, обеспечение безопасности. На Западе устроители заранее просчитывают примерную прибыль, у нас это невозможно: даже если бы какой-нибудь отчаянный предприниматель рискнул «вложиться» в это дело, он мог бы просто-напросто увидеть пустой зал. Богатые и очень богатые люди у нас, безусловно, есть, и антиквариат они покупают, но предпочитают делать это без шума, деликатно, так сказать, в индивидуальном порядке.
Советские значки, часы и — как ни странно — художественные произведения соцреализма породили на Западе новую модную волну в среде антикваров. Когда-то идеология диктовала людям суровый вкус и стремление чуть ли не на помойку выбросить ломберные столики и хрустальные бокалы царских заводов. Сегодня наши железобетонные колхозницы входят в специальные зарубежные каталоги «Советские коллекции» и — представьте! — пользуются спросом.
Держащие нос по ветру предприниматели быстренько создали базу данных по СНГ, но вошли туда лишь Россия и Прибалтика. Казахстан, увы, пока ничем не заинтересовал зарубежных коллекционеров. Хотя те, кто приезжает непосредственно к нам, с восхищением покупают и увозят предметы казахской старины: украшения, пояса, сосуды и даже седла. Много редкостных вещиц вернулось в страну вместе с оралманами, а они, оказавшись в финансовом цейтноте, готовы за бесценок отдать то, что стоит в тысячи раз дороже и может представлять собой национальное достояние. Но у нас нет института экспертизы на государственном уровне, мы не в состоянии оценить то, что имеем. А антикварный рынок, помимо всего — вещь достаточно спекулятивная. Поэтому, к примеру, российские «варяги» делают набеги в Казахстан за иконами: если у нас цена на «черные доски» колеблется от 300 до 5000 долларов, то у северных соседей она взлетает в несколько раз, а тем более — при перепродаже на Запад. Визиты в Казахстан за древностями антикварам, безусловно, выгодны. В республике до сих пор действуют правила ввоза и вывоза предметов искусства, принятые 15 лет назад как временные. Чтобы ввезти в Казахстан, к примеру, картину, нужно заплатить немалую пошлину, вывезти же ее можно почти бесплатно.
Еще одна проблема — экспертиза. Ведь где ценности — там и, естественно, подделки. У нас, конечно, есть люди, способные определить «возраст» вещи и ее принадлежность к определенной школе. Но, во-первых, они не несут за свои оценки никакой юридической ответственности, поскольку их деятельность не регулируется законодательно и не лицензируется. Во-вторых, работать им приходится «на глазок» — в Казахстане нет ни одной лаборатории, которая бы в каких-то спорных ситуациях могла провести химический и спектральный анализ материалов, использованных при создании произведения искусства.
Для частных экспертов (а, как правило, это работники государственных музеев) при наличии желания и не слишком высокой степени патриотизма открывается широкий оперативный простор: если вещь продается внутри страны, они завышают ее ценность, чтобы получить как можно больший процент комиссионных, если же готовится к вывозу — занижают по просьбе клиента, но берут с него мзду. При полнейшем отсутствии контроля со стороны государства, равно как и интереса к этому делу, так из страны могут «уйти» бесценные шедевры. Таможня как-то слабовато разбирается в том, работа чьей кисти лежит в чемодане иностранца, а заключение эксперта гласит: художественной ценности не представляет. Хотя государство, по идее, не должно оставаться безразличным к судьбе национального достояния — и если уж что-то продавать, то с достоинством и по мировым ценам. Несколько лет назад небольшой холстик Калмыкова можно было купить у нас за 10 долларов, а сегодня на Западе он стоит от 10 до 20 тысяч в тех же условных единицах.
…Что же все-таки это такое, антиквариат — капитал, искусство или бизнес на страсти? Наверное, симбиоз всего. Плюс ужасная зараза. Не верите? Зайдите в антикварный салон ( в Алматы их, кстати, около ста) и купите первый понравившийся бронзовый пустячок. И я посмотрю на вашу квартиру эдак через годик…