Началось все с того, что мажилисмены пригласили Талгата Мусабаева на заседание комитета по ратификации очередного соглашения между Россией и Казахстаном по Байконуру. И сурово призвали его к ответу и за спутник, не подающий голоса с орбиты, и за прочие байконурские проблемы.
И чем больше “прижимали” Мусабаева парламентарии, тем эмоциональнее и неосмотрительней становились его ответы.
Кто лично виноват в неудаче с КазСат? – спрашивали его. А те, кто без тендера решил отдать заказ ГКНПЦ им. Хруничева, хотя можно было найти и другие фирмы, отвечал Мусабаев.
– Да и средства были весьма ограничены, – объяснялся глава Казкосмоса. – За 65 миллионов долларов невозможно было построить стандартный спутник и вывести его на орбиту. Аппарат такого класса стоит приблизительно в два раза дороже, и “российская сторона, выполняя свои обязательства, из-за различных неурядиц с его производством потеряла свыше 60 миллионов долларов…То есть российская сторона вложила эти средства, и, таким образом, спутник этот достался нам очень дешево”.
А потеряли “хруничевцы” на том, что не удалось сэкономить средства на запуске “сэндвичем”, вместе со своим “Экспрессом”. KazSat-1 пришлось выводить на орбиту отдельно.
О многих деталях, считая их очевидными и известными, Талгат Мусабаев вообще не сказал – в частности, о том, кто финансирует и обеспечивает работу ЦУПа, наземного комплекса управления и системы мониторинга связи и обучение персонала. Поэтому его слова о том, что по старым соглашениям совершенно не прописана ответственность российской стороны, были истолкованы неоднозначно. Как это – никакой ответственности?!
И депутаты припомнили все: и как акима Кызылординской области на территорию космодрома не пустили, и почему только российское федеральное агентство пропуска в казахстанский Байконур выписывает, и всю неразбериху со статусом города.
Тут Мусабаев, видимо, решив направить депутатский порыв в нужном направлении, сообщил о возможном переходе россиян на другой, новый, космодром – “Восточный”. И все это, напомним, звучало на обсуждении законопроекта “О ратификации соглашения между Казахстаном и Россией о развитии сотрудничества по эффективному использованию комплекса “Байконур”…
Словом, журналистам было что цитировать. Российская сторона почитала-почитала казахстанскую прессу и… обиделась: “Фактически высказывания Т. А. Мусабаева расшатывают устойчивость взаимоотношений России с заказчиками пусковых услуг, демонстрируют недоверие к предприятиям российской ракетно-космической промышленности. В определенной степени можно судить и о стремлении Т. А. Мусабаева к пересмотру действующей правовой базы по аренде этого космодрома” – говорится в заявлении Роскосмоса.
Выяснилось, правда, что сами россияне не собираются менять планы относительно Байконура до 2050 года. И хорошо понимают казахстанцев: “Сегодня понятно, что для достижения значимых результатов в космической деятельности в достаточно небольшой срок Республике Казахстан нужна определенная амбициозность в постановке задач по освоению космического пространства … и опора на надежные межгосударственные связи с Россией, промышленность которой способна оказать поддержку казахстанской стороне в создании национальных космических средств”.
Казкосмосу после неожиданно резкого заявления партнеров пришлось объяснять ситуацию и заверять в вечной дружбе: “Сотрудничество Казахстана и России в области космической деятельности, а также космических агентств обеих стран будет и в дальнейшем осуществляться на принципах взаимопонимания и доверия, уважения интересов друг друга, на основе положений международных договоров, подписанных между сторонами”.
Есть, правда, в казахстанском “алаверды” и такая фраза: “Со стороны пресс-службы Роскосмоса не очень корректно выражать свою позицию, опираясь на публикации и комментарии, которые носят не совсем объективный характер”. В общем, опять журналисты оказались крайними…
Наталия Буравцева, Астана