ЗАВЕЩАНИЕ УНДАСЫНОВА
Журналистка Гульсим Оразалиева, автор книг о Нуртасе Ундасынове, летела в Москву, исполняя просьбу своего знаменитого земляка. Незадолго до смерти бывший премьер Казахстана поручил своей сестре Зубайре пригласить ее в гости.
На дворе стоял октябрь.
– Я провела в Москве около недели. Нуртас Дандибаевич, словно предчувствуя дыхание смерти, торопился, передал мне весь свой архив документов, фотографий, туда же вошли и его воспоминания. Кое-что мне удалось записать на диктофон, что-то пришлось восстанавливать потом по памяти.
Напоследок он сказал о себе три вещи: то, что никогда не писал ни на кого доносы – совесть его чиста. Что никогда не спрашивал у человека, какого он рода-племени, а ценил людей по их деловым и человеческим качествам. И не запачкал рук взятками…
Он сожалел о том, что, женившись по любви на русской женщине, не научил своих детей казахскому языку. Не смог воспитать ни одного ученика, который бы продолжил его исследования по лингвистике. А еще, всей душой желая быть рядом со своим народом, жить в Казахстане, остаток дней провел вдали от Родины, в Москве…
СИРОТСКАЯ ДОЛЯ, КОМСОМОЛЬСКАЯ ВОЛЯ
Родился Нуртас Ундасынов 26 октября 1904 года в ауле Уч-Каюк Южно-Казахстанской области. Детство его прошло в бедности и лишениях. Чтобы сводить концы с концами, семья нанималась работать к баям. Когда ему исполнилось 3 года, мать умерла при родах.
В 10 лет Нуртас пошел в аульную школу, чтобы обучиться арабскому языку. Но в 1916 году, когда старшего брата забрали на тыловые работы, ему с несколькими братьями пришлось поехать на заработки в Ташкент. Работая на кирпичном заводе, он узнает об открытии Гани Муратбаевым интерната для детей-сирот. Вскоре он и несколько его друзей поступают в этот интернат. Далее вступление в комсомол, работа секретарем, избрание делегатом районных конференций и съездов. После интерната – лесной техникум в Ташкенте, работа в лесничестве Кустанайской области. Здесь, по свидетельству его сына Искандера, известного ученого-историка, он познакомится со своей будущей женой Валентиной Астаповой.
– Она тогда училась в Оренбурге на акушера. Приезжала домой на каникулы. Завязалась дружба, переросшая в более серьезные отношения, – рассказывает Искандер Ундасынов. – Поскольку мама училась, то отношения поддерживались при помощи оживленной переписки. Но женитьба откладывалась.
Однако в 1928 году они соединили свои судьбы.
В их жизни было много переездов – из Ташкента в Джамбул, из Джамбула в Кызыл-Орду. В декабре 1929 года у них родится первенец Искандер.
А в 1930 году Нуртас Ундасынов поступит в Среднеазиатский ирригационный институт в Ташкенте. Но доучится лишь до конца третьего курса: в 1934 году партия призовет его на работу в Алма-Ату.
СЛУЖЕНИЕ РОДИНЕ
Его сразу же назначают заместителем директора треста “Казлесхозстрой”. Позже он возглавит этот трест. В 1936-м – он начальник управления лесонасаждения в Наркомате земледелия. В этот период возглавляемая им структура будет отмечена высшим руководством страны за хорошую работу. Именно умение работать с людьми, яркий организаторский талант будут определять служебный рост Ундасынова. В этом же году у него родится второй сын – Гених. Столь необычное имя Ундасынов почерпнет из одного немецкого романа, в котором главный герой носил это имя. Нужно сказать, что, не имея высшего образования, Ундасынов много и охотно учился сам: читал книги, проявлял живой интерес ко всему новому. Словно бы предчувствуя, что жизнь готовит ему большие испытания…
В 1938 году руководство Казахстана назначает его председателем облисполкома Восточно-Казахстанской области. Ундасынов всячески отказывается, ссылаясь на отсутствие опыта и знаний. Но в партии не принято обсуждать приказы. А он был солдатом партии. Правда, на посту главы области он проработает не более полугода. Партия не менее остро нуждалась в руководителях более крупного масштаба. После сталинских чисток в Казахстане мало останется образованных людей, способных руководить республикой. Весной 1938 года вместе с Левоном Мирзояном будет арестован и Ораз Исаев, возглавлявший правительство. Летом 1938 года председателем Совета Народных Комиссаров Казахской ССР назначают 33-летнего Нуртаса Ундасынова. Почти два года ему придется привыкать к новой должности. Но его желание служить своему народу перевесит недостаток опыта и отсутствие навыков руководства экономикой республики.
ДОРОГА ЖИЗНИ
О том, как этот человек умел продвигать прорывные, говоря современным языком, проекты, может служить пример со строительством дороги Моинты – Чу.
В 1939 году Ундасынов пишет письмо Вячеславу Молотову о необходимости ее строительства: “Эта дорога обеспечивает выход хлеба из северных областей Казахстана и карагандинского угля на юг Казахской ССР и в Среднюю Азию, сокращая этим нерациональные перевозки по Оренбургской, Ташкентской, Томской и Новосибирской железным дорогам”. Надо сказать, что в то время связь из Алма-Аты с северными областями Казахстана осуществлялась окружным путем – через российские города Омск, Новосибирск и Челябинск. На дорогу уходило порой больше недели.
Но мало было одного письма. Начертив на карте предполагаемую дорогу, Нуртас Ундасынов отправляется к министру железных дорог Ковалеву. Тот пожаловался, что ни денег, ни техники у него нет…
– Дорогой мой, мне не нужна твоя техника. И рабочей силы не прошу. Вы только здесь подпись поставьте, – попросил Ундасынов.
– Госплан, наверное, не согласится, – слабо возразит Ковалев.
– Госплан я беру на себя.
Оказалось, что пятилетний план в эти дни как раз находился на рассмотрении у первого заместителя председателя правительства СССР Лаврентия Берии. Ундасынов позвонил Берии, тот обещал принять на следующий день. Так прошло три дня. Ссылаясь на занятость, Берия не принимал Ундасынова. И тогда Нуртас Ундасынов решил позвонить Берии напрямую по внутреннему телефону.
Берия пообещал помочь, сказав:
– Ты сейчас пришли этот документ моему помощнику. Можешь считать, Моинты – Чу у тебя в кармане.
Свидетели тех лет поговаривают, что Ундасынов лично контролировал строительство железной дороги, ночуя в палатке и держа в кармане на всякий случай печать.
Тогда же продолжилось строительство Арыс-Туркестанского канала, который решал проблему водоснабжения юга Казахстана. Тогда также потребовалась воля Ундасынова, чтобы отправиться к Сталину с просьбой продолжить финансирование работ на канале. Для этой цели он снарядил депутата Верховного Совета СССР Нияза Шарапа. Но ирония судьбы будет заключаться в том, что его родной аул Уч-Каюк этот канал так и обойдет стороной. Решить эту проблему станет возможным лишь после того, как Ундасынов, уже будучи на пенсии, обратится за помощью к своему ученику Сагидолле Кубашеву…
ДАЙТЕ МНЕ ОТСТАЛУЮ ОБЛАСТЬ…
В 1951 году Нуртаса Ундасынова направляют на два года в Высшую партийную школу в Москве. В кругах партийной элиты тогда это было расценено как отстранение от активной работы. Но Нуртас Дандибаевич сам так не считал. И охотно согласился повысить свою квалификацию, ведь высшего образования он так и не получил. По возвращении из Москвы его назначают председателем Верховного Совета Казахской ССР.
Но привыкший к постоянному общению с людьми, он просится на работу в одну из областей. Через два года ему предлагают на выбор три области. Он выбирает Гурьевскую – одну из самых отсталых в то время. Тогда сюда редко заезжали и партийные боссы того времени. Такой выбор Ундасынова ярко характеризует его и как руководителя, и как человека: он никогда не искал легких путей, и если брался за дело, отдавал ему все силы, относился с высочайшей ответственностью. И где бы он ни работал, всюду стремился сделать что-то полезное для людей.
А то, что он умел ладить с простыми людьми, относился к ним с большим вниманием и уважением, свидетельствует факт, рассказанный его водителем Николаем Захаровым. Однажды Ундасынов, разъезжая по Мангистауской области, оказался в гостях у одного чабана. Всю ночь, по свидетельству Захарова, неплохо говорившего на казахском, Ундасынов с чабаном проговорили на непонятном для того языке. А утром, словно отвечая на немой вопрос в глазах водителя, Ундасынов сказал:
– Мы ищем образованных людей в городе, а вот простой чабан знает и арабский, и персидский, и узбекский языки…
Учась в институте, Ундасынов твердо усвоил уроки Мухтара Ауэзова, который говорил: “Бiлiмдi ел – биiк ел”. Образованию он уделял наибольшее внимание. Молодежь одного из районов Гурьевской области решила после школы пойти работать механизаторами, но Ундасынов настоял, чтобы они поступали в самые престижные вузы СССР, в том числе и на нефтяные специальности.
В Казахстане предстояла большая работа по восстановлению народного хозяйства, но необходимость постоянно оглядываться на Москву часто сковывала инициативу. Но только не Ундасынова. В области будет построена дорога от Шевченко до Гурьева, возведен мост через Урал. Он первым предложит построить здесь, на западе Казахстана, завод по производству ракушечника, но встретит отпор Хрущева, который обвинит его в недальновидности. В то время по всей республике по велению Хрущева строятся цементные заводы. Куда там до красивостей… Но будущее покажет, что Ундасынов смотрел куда дальше отдельных руководителей. Позже ракушечником из Гурьевской области будет облицована целая Олимпийская деревня в Москве…
Но особую роль Нуртас Ундасынов сыграл в становлении Казахстана как будущей нефтяной державы.
До 1968 года никто в Казахстане не обращал особого внимания на нефть Мангышлака. Между тем там нефтяные фонтаны били с 50-х годов. Ундасынов специально приглашал двух профессоров из Московского института имени Губкина, чтобы они провели исследование запасов нефти. Так вот после осмотра один из них сказал, показывая на карту Казахстана: “Представьте, что Мангышлак – это голова девушки, которая смотрит на море. Это спящая красавица, которую казахам предстоит еще разбудить, а ведь кроме полуостровной части запасы черного золота содержатся и в самом шельфе Каспия”.
ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ…
В начале 60-х годов у Нуртаса Ундасынова, как и у других ярких руководителей того времени, не сложились отношения с новым партийным руководством Казахстана. В расцвете сил, в возрасте 58 лет, он был отправлен на пенсию. Хотя еще мог сделать очень многое для своей страны и народа.
– В 1962 году отец вышел на пенсию, – вспоминает его сын Искандер. – Тут же встала проблема – чем заняться? Отец выразил желание заняться составлением арабско-казахского словаря. Надо сказать, что основа для такой работы была заложена еще в детстве, когда аульный мулла обучил его арабскому языку. Начал он буквально с нуля: читал книги на казахском и выписывал слова, перешедшие к нам из арабского языка. Поначалу казалось, что это капля в море. Но не зря говорят – капля камень точит.
Много времени он проводил в Библиотеке им. Ленина.
Позже, беседуя с кем-то из знакомых, он шутливо заметит, что в Ленинке он прошел курс четырех университетов. Казахско-арабский и персидско-казахский словари вышли в трех томах. По мнению знатоков арабского и персидского языков, словари представляют большую научную ценность.
Этой большой научной работой он занимался до самого ухода из жизни в 1989 году. И оставил еще один яркий след в памяти народа.
Жанар КАНАФИНА