“Вишневый сад” – одно из наиболее популярных среди режиссеров произведений Чехова. Если не самое популярное. Поэтому вряд ли есть смысл пересказывать сюжет даже вкратце.
Премьера первой постановки пьесы состоялась в МХТ в день рождения автора. И в год его смерти. За прошедшие 95 лет отношение к героям комедии (так написал на титуле сам Антон Палыч) менялось соответственно изменениям в общественном и политическом строе. В советское время считалось правильным порицать промотавших имение Раневскую и ее брата Гаева, Лопахина считать алчным капиталистом, наживающимся на чужой беде, а вечного студента Петю Трофимова и его возлюбленную, дочь Раневской Аню – теневыми героями, символами нового времени, в котором нет места ни дворянам, ни купцам.
Когда же в начале 1990-х советская элита, а с ней и привыкшая к теплым условиям интеллигенция, сами оказались раневскими-гаевыми, когда вся огромная страна-имение была поделена на “дачи”, то выяснилось, что все не так однозначно. И, пожалуй, нет ни правых, ни виноватых у Чехова. Не потому ли комедия? Смешно ведь, право. До слез. Грустных.
И когда худрук Лермонтовки Рубен АНДРИАСЯН на вопрос, зачем он взялся ставить “Вишневый сад”, отвечает, что пьеса не утратила своей актуальности, трудно с ним не согласиться. “Вишневые сады” – они ведь кругом и рядом. Можно изуродовать исторический центр города выжившими из ума и времени небоскребами, котлованами и отелями вместо домов творчества. Можно вырубить сады (уже без всяких кавычек) и дать их на откуп лопахиным с гольф-клубами и особняками. Можно со скандалом выгнать людей из домов, а вместо “дач” оставить после себя кризисные пустыри… Да много чего можно. Конфликт в том, что нельзя однозначно назвать раневских правыми, а лопахиных виноватыми. И у тех и у других достаточно сторонников. И, как правило, они принадлежат разным поколениям.
Что интересно, “Вишневый сад” в Лермонтовке тоже ознаменовывает собой если не смену поколений, то ее приближение. Новый спектакль – и первое появление на сцене новых лиц на ведущих и около ролях. Раньше молодежь из прошлогоднего выпуска Андриасяна в Жургеневке, как правило, вводилась в разные спектакли поодиночке или парами. Здесь же практически полсостава за актерами, чьи имена и лица нам еще только предстоит запомнить.
Впрочем, пока примы Лермонтовки могут не переживать – из неофитов можно выделить, пожалуй, лишь Камиллу ЕРМЕКОВУ и особенно Антона МИТНЕВА, играющих как раз Аню и Петю Трофимова. А вот гвардия (слово “старая” тут совершенно не к месту) – на привычно высоком уровне. Наталья Долматова (Раневская), Виталий Гришко (Гаев), Татьяна Банченко (Шарлотта Ивановна), Анатолий Креженчуков (Симеонов), Анастасия Темкина (Варя), Виталий Багрянцев (Лопахин) и, конечно, Юрий Борисович Померанцев – Фирс, совесть пьесы, образ простого народа, до которого в спорах за вишневые сады, как обычно, никому нет дела (в другом составе эту роль играет Владимир Толоконников)… Овация в финале не случайна. Разве что, на мой взгляд, Виталий Багрянцев зря пытается весь спектакль говорить не своим, более грубым голосом.
Нельзя не упомянуть о декорациях – плодах нового сотрудничества Андриасяна с немецким художником Эрнстом ГЕЙДЕБРЕХТОМ. Возможно, на этот раз они выглядят не столь авангардно и эффектно, как в “Короле Лире”, зато вновь “стреляют” в финале – “Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву”.
Дмитрий МОСТОВОЙ, Руслан ПРЯНИКОВ (фото)