То, что в 2010 году в Лермонтовке грядет пара “российских” премьер, стало ясно во время празднования 75-летия театра, когда прибывшие на торжества два бывших лермонтовца, два Владимира – Еремин и Захаров, фактически подписались под будущие постановки.
Еремин “отстрелялся” быстрее, создав спектакль по собственной пьесе “Пожар в сумасшедшем доме во время наводнения”. Захарову понадобилось больше времени, причем до “Небо валится” он еще успел осчастливить зрителей Театра имени Ауэзова гоголевской “Женитьбой”. Зато второй спектакль от москвича получился одним из самых массовых в репертуаре Лермонтовки – в небольших ролях занят даже технический персонал.
Но давайте обратимся к сюжету, тем более что сценарий Захарова именно, повторюсь, акцентирует внимание зрителя не на тех вещах и героях, что пьеса Островского.
…Вы же помните сюжет? Из дома купца Курослепова пропала громадная сумма – 2000 рублей! Украла ее… жена Курослепова Матрена – для своего любовника, приказчика Наркиса. Но в краже обвиняют Васю Шустрого – сына обедневшего купца и нежеланного для Курослепова жениха его дочери от первого брака Параши. Васю градоначальник Градобоев намерен отдать в рекруты, но Шустрого выкупает богатей Хлынов, который превращает его в запевалу в своем шутовском театре. Тогда как, по мнению Параши, уж лучше погибнуть на войне, чем позориться.
У Островского линия Параши и Васи – центральная, и именно она, Параша, и есть “горячее сердце”. В спектакле Захарова ей отведена если не второстепенная, то точно не центральная роль. Более того, монолог о том, что ничего страшного, ежели Вася падет смертью храбрых, а она останется вдовой, выглядит не более чем дамским капризом (не своей ведь жизнью Параша намерена распорядиться), равно как и финальное решение выйти замуж за амебообразного Гаврилу.
Так что “Горячего сердца” тут не получается, но почему же “Небо валится”? Почему в качестве названия спектакля взята эта фраза из видений Курослепова? Если пойти от обратного, то “Небо валится” можно синонимизировать с выражением “Земля уходит из-под ног”.
На первый план у Захарова выведены Градобоев и Хлынов. Первый в прошлом отчаянный вояка, а в настоящем – отчаянный мздоимец и пропойца. Второй – изнывающий от своего богатства и провинциальной скуки “новый русский”. Градобоева роскошно играет Геннадий Балаев, а Хлынова, не менее роскошно, – Сергей Уфимцев. Между этими “молотом” и “наковальней” и застряли все остальные, более приземленные с точки зрения положения в обществе и богатства граждане.
И тут, как и в случае с относительно недавним “Вишневым садом” в постановке Рубена Андриасяна в той же Лермонтовке, приходится возвращаться к вопросу об актуальности классических произведений. Оттого и небо валится, а земля уходит из-под ног, что, случается, судьба и жизнь людская зависят не столько от самого человека и закона, сколько от коррумпированности власти и вседозволенности богатых, которые вполне могут спокойно меж собой договориться – в бане под водочку с девочками, как это сделали Градобоев и Хлынов.
Дмитрий МОСТОВОЙ