Лишь в каждом третьем случае гибель была непредотвратима
В Южно-Казахстанской области самая высокая младенческая смертность по республике. Только за первое полугодие зарегистрировано 775 случаев смертности детей до одного года. Причем, по сообщению руководителя управления комитета по контролю в сфере оказания медицинских услуг по ЮКО Сабита КУРАЛБЕКОВА, лишь в каждом третьем (!) случае смерть была признана непредотвратимой. Остальные факты летальных исходов – следствие несвоевременного обращения за медицинской помощью, отсутствие грамотных специалистов, нехватка оборудования или неумение им пользоваться…
По данным комитета по контролю за качеством медицинских услуг, из более 250 жалоб, получаемых в среднем за год от пациентов больниц и поликлиник, практически все обоснованные.
Отделались выговором
Кызылординке Гаухар Тулеповой, потерявшей по вине врачей ребенка, пришлось дойти с жалобами до министра здравоохранения.
Из Минздрава ей пришел ответ: “Медиками в данной ситуации были допущены нарушения диагностического, тактического и организационного характера. Необоснованно досрочное родоразрешение, транспортировка в другое лечебное учреждение для проведения доплерометрического исследования без предварительного согласования и медицинского сопровождения. Медицинскими работниками были нарушены принципы этики и деонтологии. Медицинская помощь новорожденному ребенку была оказана в неполном объеме. Тактика ведения новорожденного не соответствовала его состоянию, лечебные и диагностические мероприятия проведены неадекватно”.
Заведующей отделением и нескольким акушеркам перинатального центра объявили выговоры, одну акушерку привлекли к административной ответственности. И все!
По данным областного департамента здравоохранения за 9 месяцев 2009 года более 180 младенцев до года умерли, 72 из них – в роддомах. Основные причины – болезни перинатального периода, внутриутробные инфекции, заболевания рожениц.
Деньги выделяются, но помощи нет
В Атырау халатное отношение и непрофессионализм медиков в 2009 году унесли жизнь 35 детей. Эксперты уверены: эти жизни можно было спасти!
Сегодня в городе не хватает более трехсот педиатров, детских кардиологов, эндокринологов, акушеров-гинекологов, материально-техническая база на низком уровне. Поставленный в Атырау диагноз часто не подтверждается в других городах.
Разбирая случаи младенческой смертности, независимые эксперты выявили: в большинстве случаев беременные имели различные заболевания, а врачи не контролировали их состояние, или их обследовали только акушеры. Были случаи неправильного лечения младенцев, запоздалое лечение и ранняя выписка из роддома.
Между тем в регионе за последние три года финансирование медицинской отрасли увеличено на 55 (!) процентов. Районам выделили даже деньги на санитарную авиацию. Странно получается – техника простаивает, а беременным даже в тяжелых случаях приходится самим добираться до районной больницы.
Лечили от ОРВИ – умерла от заражения крови
В конце сентября в Усть-Каменогорске похоронили 15-летнюю школьницу. Она умерла через пять дней после обращения к участковому педиатру.
На приеме участковый врач поставила диагноз ОРВИ, назначила обычное при простуде лечение и отправила домой. Два дня девочка не вставала с кровати. На вторичном приеме медик отметила улучшение (!) состояния. Выходные школьница вновь пролежала в постели. Когда ее на другой день привезли к врачу, состояние было критическим. Прибывшая бригада “скорой” обнаружила на руке девочки гнойник. Смерть наступила от заражения крови, общей интоксикации. Специалисты считают: налицо грубые врачебные ошибки.
Год назад в детской больнице № 2 умерла трехмесячная малышка из дома ребенка. При вскрытии у нее обнаружилась двухсторонняя бронхопневмония с рядом осложнений. Эксперты пришли к выводу: “Допущенные недостатки лечебно-диагностического процесса на всех этапах оказания медицинской помощи повлекли за собой смерть ребенка. Смерть была предотвратима”.
Кома после прививки
В Павлодаре больше месяца в коме находится полугодовалый Артем. Он впал в кому после прививки. “Сына прививали во врачебной поселковой амбулатории вскоре после перенесенного бронхита, – рассказал его отец, житель села Новочерноярка Константин Лисицын. – Возможно, наслоение штамма привело к повышению температуры. Несколько дней домашнего лечения не дали результата, и мальчика госпитализировали. Диагноз: пневмококковый гнойный менингоэнцефалит. Все это время сын находится без сознания…”.
Отец обратился в госорганы, контролирующие оказание медицинских услуг, но там посчитали, что нарушений в действиях медиков нет.
Жизнь младенца оценили в сто тысяч тенге
Тамерлан Мукенов умер в шесть месяцев из-за того, что медики Павлодара допустили 10-кратную (!) передозировку лекарства. Диагноз – сложный порок сердца – был поставлен на пятый день жизни ребенка. Российский фонд помог супругам Мукеновым повезти ребенка в Москву, где ему удачно сделали операцию. Перед отъездом в Павлодар московские врачи дали лекарства. Медикаменты закончились, папа отправился в поликлинику за рецептом, прихватив выписку российских хирургов. В ней было указано: “дигоксин – 0,025 мг два раза в день и кордарон – 20 мг один раз в сутки”. Врач выписал рецепт, с ним отец пошел в аптеку. После трех приемов дигоксина мальчику стало плохо. И тут выявлена ошибка: Мукеновым выдали дозу 0,25 мг, то есть в 10 раз больше положенного.
Через две недели малыша не стало. Мукеновы обратились в полицию. Четыре месяца длилась экспертиза, и следствие вынесло решение, что состава преступления нет. Тогда мать обратилась в суд, который оштрафовал медучреждение и аптеку на 700 тысяч тенге. Ответчики опротестовали решение, в итоге областной суд снизил сумму штрафа в семь раз. Сто тысяч тенге – такова цена жизни ребенка, который мог жить долго и счастливо!
Продолжение темы детской и материнской смертности в Алматы и Астане – в наших следующих материалах. Если вам есть что сказать по этому поводу, пишите нам на электронный адрес: Elena_k@caravan.kz или звоните по телефону 8 (727) 258-36-34.
По материалам наших собственных корреспондентов
Страшное слово – потеря
Родные годовалой малышки Джанет Мердаулет, умершей в детской больнице №1 г. Алматы, намерены проводить независимую экспертизу в другом городе. Об этой трагедии мы рассказывали в материале “Почему в больницах умирают дети?” (см. нашу газету, № 40 от 2 октября).
В конце сентября девочка опрокинула на себя пиалу с чаем и попала в больницу с ожогом 12 процентов кожи I–II степени. На вторые сутки она впала в кому, а еще через несколько дней малышки не стало. Убитые горем родные спрашивают: почему? Я знаю людей, которые выжили и после более глубоких и обширных ожогов. На днях в Алматы приехал с Украины с гастролями цирковой артист, у которого в три года было обожжено 37 процентов тела. Его родителям врачи говорили, что он не жилец на этом свете… Сейчас атлет выступает по всему миру с потрясающими силовыми номерами.
На наш запрос о причинах смерти малышки прокуратура Бостандыкского района сообщила: “Смерть ребенка произошла в острый период ожоговой травмы с развитием метаболического истощения, проявлением которого стала гипергликемия, оцененная в клинике как проявление диабетической комы”.
Родные Джанет с выводами медицинской экспертизы и полицейских не согласны. С их слов, ребенок был абсолютно здоров. За несколько дней до трагедии малышка прошла медосмотр в поликлинике. Сахарного диабета у нее не было, это, по словам родных, подтверждает амбулаторная карточка. “Когда я прочитала историю болезни, там написано только о перевязках, но не пишут, какие уколы в больнице делали ребенку, – говорит бабушка девочки. – У меня масса вопросов к медикам и комиссии, которая расследует причины смерти внучки”.
За комментариями мы обратились к главному врачу детской клинической больницы №1 Кларе Медеубаевой. Главврач сообщила, что в тот период она находилась в отпуске и всех подробностей трагедии не знает. Инцидент разбирала специальная комиссия.
“Я прекрасно понимаю родителей, не приведи Господь пережить такое! – говорит Клара Кубашевна. – К нам часто поступают дети с ожогами, и чем младше ребенок, тем тяжелее переносится травма. Есть так называемые шокогенные зоны – промежность, внутренняя часть бедра, шея, грудная клетка. Состояние пациента зависит от пораженной зоны, глубины ожога. Это второй ребенок, который в маленьком возрасте погибает в больнице от ожоговой болезни. Раньше врачи боялись именно развития ожоговой болезни, так как токсины, которые развиваются на поверхности тела, быстро всасываются в кровь”.
Со своей стороны, мы не можем дать оценку этому случаю: мы не медики, мы – журналисты. Но писать об этой трагедии очень тяжело, мы понимаем родных, которые после всего пережитого больше не доверяют врачам, опасаются, что выводы медицинской комиссии, мягко говоря, будут сглаженными…
При поступлении врачи приемного покоя успокоили маму: все будет в порядке, ожог – не страшный. Девочку положили в реанимацию – такой порядок, говорят медики. На следующий день родители просили ее показать – им отказали. То, что в реанимацию не пускают мам и пап, один из пунктов Закона “Об охране здоровья граждан”. Но ведь пустили же, когда девочка была в коме?
Наверное, каждый медик все-таки должен чувствовать грань между сухими пунктами закона и человеческим состраданием. Нет, мы не говорим о том, что врач должен быть чересчур сердобольным – такой доктор не сможет лечить. Другое дело, что не стоит забывать об этике, о популярном среди медиков слове “деонтология”. Идти навстречу пациенту – святое дело врача, иначе зачем было выбирать такую профессию?
Наша почта
С болью прочитала о девочке, которая скончалась в больнице. Помню, еще 20 лет назад, когда жила в Джамбуле, несколько раз попадала с дочкой в больницу и потом долго не могла прийти в себя. Дети-груднички умирают, мам к ним не пускают. Так было при Союзе, это происходит и сейчас.
А можно ли еще поднять тему: сколько и почему умирает детей по Казахстану в ожоговых и педиатрических отделениях?Гульнур Аразымбетова
Елена КОЭМЕЦ, шеф отдела расследований