Шестой год Канат Бельманов пытается вернуть жилье, которое продала опекун – его тетя.
– Моя мама умерла в апреле 2001 года, – рассказывает Канат Бельманов. – Мне тогда было 12 лет, сестре 14. Сестра нашей мамы оформила над нами и имуществом опеку. Но со дня смерти мамы не прошло и 40 дней, как мы с сестрой оказались в Алгинской школе-интернате. А через четыре месяца тетя продала нашу квартиру…
Почему органы опеки не забили тревогу, когда квартиру сирот продавали, оставив детей без жилья, до сих пор непонятно. Канат Бельманов, выйдя из интерната, стал писать письма в прокуратуру.
– Прокуроры неоднократно отвечали, что “все нормально и законно”, – продолжает Канат Бельманов. – Тетя тем временем отвезла нас к нотариусу, мы с сестрой подписали какие-то документы. Оказалось, это была дарственная на квартиру. А сейчас мне объясняют, что я уже совершеннолетний, свои права должен защищать сам.
Сирота подал иск в суд. С просьбой признать договор купли-продажи материнской квартиры недействительным. Кроме тети ответчиками стали департамент юстиции, нотариус, оформивший свидетельство о праве на наследство и сделку купли-продажи квартиры, органы опеки и попечительства, а также прокуратура города. Выиграть иск у таких серьезных оппонентов детдомовцу без родственников, связей и денег – явление невероятное. В горсуде Канат проиграл. Однако апелляционная инстанция полностью удовлетворила его исковые требования.
– Людям, купившим квартиру сирот, придется ее освободить. Что касается тети, мы ставим вопрос возбуждения против нее уголовного дела по статье “Мошенничество”, – говорит адвокат парня Луиза ГАФАРОВА.
Вот так недосмотр (или равнодушие?) органов опеки и попечительства обернулся для сироты годами мытарств по судам и чужим углам.
Актобе