Россия наступает

Де-факто Москва в течение нескольких последних лет демонстрирует свою воинственность. Бессилие на фоне натовской операции в Сербии, по всей видимости, развило у российского руководства своего рода комплекс неполноценности. Ведь Россия ровным счетом ничего не смогла сделать для того, чтобы защитить своего многолетнего союзника, доставшегося ему еще от Советского Союза — в то время неокрепшая российская экономика не могла себе позволить расходы на войну.
Как только доходы от продажи энергоносителей на фоне благоприятной мировой ценовой конъюнктуры стали расти, Москва решила, что от комплексов пора избавляться. Дело даже не в том, что страна защищает своих сограждан за рубежом, каждое уважающее себя государство обязано это делать при любых обстоятельствах. А если своих сил недостаточно, использовать третью.
Когда сразу после того, как Запад помог Косово обрести независимость, тогдашний российский президент Владимир Путин сказал, что данный прецедент может вызвать нежелательную волну, мало кто из европейских лидеров воспринял скрытую угрозу всерьез. НАТО было озабочено другим: помогало албанцам хозяйничать на части бывшей Югославии.
Прецедент
Запад получил прецедент летом 2008 года, когда во время Пекинской Олимпиады Грузия вознамерилась вернуть утраченные территории — Южную Осетию и Абхазию. Российская армия исполнила приказ прикрыть самопровозглашенные республики от грузинской армии.
И вышел так называемый «зеркальный ответ». Запад бомбил Белград, самовольно провозгласил независимость Косово, тогда как Россия не отдала Грузии самопровозглашенные республики.
Причем, если внимательно присмотреться к ситуации, это был первый случай в истории современной России, когда президент принял решение использовать вооруженные силы. Лишь после того, как передовые части уже были брошены в бой, в Государственной думе приняли решение о применении силы.
Недавняя решимость президента Венесуэлы Уго Чавеса признать независимость Южной Осетии и Абхазии — еще один тревожный сигнал для Запада. Постепенно в мире создается центр силы, вокруг которого объединяются государства, тем или иным образом обделенные вниманием так называемого цивилизованного мира.
В дальнейшем возможны различные сценарии развития событий. Признать самопровозглашенные республики могут иранский лидер Ахмадинежад, белорусский президент Лукашенко, северные корейцы, некоторые другие страны СНГ, возможно, Китай.
Недавнее решение Госдумы дать дополнительные полномочия президенту по применению сооруженных сил за рубежом — дополнительный сигнал явным и скрытым союзникам России. Он свидетельствует о решимости Москвы решать самые сложные вопросы с помощью силы.
Это вполне в духе российского политического истеблишмента, все более показывающего стремление меньше времени проводить за переговорным столом, и больше — в башне танка. То, что решение поддержали все депутаты, а их на тот момент было 448, демонстрирует очевидный факт — сила дуэта Медведева-Путина достигла апогея.
Спрос рождает предложение
В мире спрос на силу стал превалирующим. Началом начал нового тренда послужили Соединенные Штаты Америки. Именно после 2001 года, когда террористы напали на Нью-Йорк, американская администрация сменила свою стратегию умиротворения. В 80-е годы они бомбили Ливию, когда в этой стране в заложниках оказались американские граждане.
Но одно дело бомбардировки и устрашение, и другое — ввод войск и контроль территорий. В начале 21 века американцы перешли от устрашения к контролю территорий. Афганистан, Ирак, Косово…
В ответ на эти действия в мире стал расти спрос на альтернативу. Понятно, что любые агрессивные действия порождают опасность не только для оккупированных стран, но и стран, недовольных данной оккупацией.
Иран, Венесуэла, Северная Корея, Китай — вот лишь небольшой перечень стран, в той или иной мере выражавших негодование по поводу американской внешнеполитической доктрины. Три первые страны, за исключением Китая, нуждаются в другом центре силы. Центре, способном предложить им альтернативу.
Активность российской дипломатии в Южной Америке и Персидском заливе должна была стать предтечей более решительных действий. Война с Грузией и теперешнее решение Госдумы — появление такой силы. Спрос рождает предложение.
Политическое поле подчищено
Москва долго шла к этому решению. Чтобы получить все рычаги влияния в свои руки, Путин провел основную часть работы. Он подчистил политическое поле, оставив на нем лидеров и партии всего двух категорий. Первые, такие «Единая Россия», «Справедливая Россия» — открыто поддерживают нынешние власти. Вторые, (Зюганов, Жириновский, и многие иные и стоящие за ними партии), поддерживают власть скрыто.
Третья сила, способная объединить тех, кто критически относится к нынешней власти, Путину была не нужна. Ее, по сути, и не стало.
Так что сегодня любые политические дебаты напоминают нечто среднее между цирковым балаганом и всем нам хорошо известной кухней в двухкомнатной хрущевке советского типа. А лидеры политических партий — марионеточных персонажей, хорошо проинструктированных Кремлем.
Но самая грандиозная работа была проведена с информационным полем. Сначала от власти и трибун, позволяющих говорить с людьми, были оторваны лидеры, представляющие реальную опасность. Зюганов и Жириновский никогда никакой реальной опасности не представляли, тогда как Немцов и Хакамада, пожалуй, таили. Были еще лидеры российских аграриев, но их ограниченность и отсутствие гибкости (требуемой для того, чтобы входить и выходить из альянсов) превратили их политическое дитя в мертворожденного.
Есть и те, кто вовремя одумался, к примеру, Чубайс и Кириенко, нынче неплохо процветающие на теле новой России. Были и те, например, Черномырдин, у которых не хватило воли и духа стать чем-то большим, чем не совсем удавшийся премьер и российский посол в Украине.
Затем, от персоналий власти перешли к зачистке средств массовой информации. Если раньше телевидение представляло собой кашу из ангажированных властью телеканалов и телеканалов, считающих себя оппозиционными, то теперь оно — единое целое. И в нем нет того «НТВ», новости которого люди смотрели хотя бы для того, чтобы узнать об альтернативе. Сейчас телеканалы представляют собой смесь информации и пиара, а конкуренция идет только в одной плоскости — кто из ведущих или авторов программ похвалит Путина-Медведева изощреннее.
«Единая Россия» практически оккупировала политическое поле, государственные менеджеры контролируют телевидение. В то же время печатные СМИ, не согласные с официальной точкой зрения Кремля, давно канули в лету. Но в большинстве своем «перестроились» и теперь, после кадровой зачистки, проповедуют иные принципы. Если они вообще есть.
Решение же Госдумы передать полномочия по применению вооруженных сил за границей президенту — свидетельство того, что тотальный контроль над страной обеспечен.
Опасность субъективизма
Опасность подобного рода решений, когда президент получает столь широкие полномочия, очевидна. В первую очередь, это связано с тем, что при принятии решений возможен субъективизм.
В Госдуме, когда обсуждали законопроект, сторонники сетовали, мол, надо доверять власти, она у нас мудрая и неправильных решений никогда не примет. С другой стороны, они давили на другую больную мозоль, мол, Россия сейчас не способна быстро принимать решения, и теперь приказ, который отдал летом прошлого года Дмитрий Медведев, необходимо сделать легитимным.
Так как все эти слова были обращены к депутатам, которые однозначно поддерживают нынешний курс, сомнений и опасений не прозвучало. Если до внесения поправок президент мог направлять войска в другую страну лишь для пресечения международной террористической деятельности или для выполнения задач в соответствии с международными договорами РФ, то теперь — и для отражения нападения вооруженных сил и других войск, дислоцированных за пределами территории страны, и для защиты россиян, проживающих за рубежом, и для отражения или предотвращения агрессии против другого государства, и для борьбы с пиратством, и для обеспечения безопасности судоходства.
При этом президент сможет самостоятельно определить численность контингента, отправляемого в другие страны, район их действий, стоящие перед ним задачи и срок их использования.
А норма, обязывающая его согласовывать свои действия с сенаторами, при нынешней расстановке сил на политической арене, чисто символическая.
Боюсь, многие юристы будут еще долго ломать голову над тремя следующими формулировками: «для отражения нападения вооруженных сил и других войск, дислоцированных за пределами территории страны», «для защиты россиян, проживающих за рубежом», «для отражения или предотвращения агрессии против другого государства».
Не буду оракулом, если скажу, что и после второго чтения законопроект не претерпит существенных изменений. Он обязательно будет принят. Потому что Россия, к сожалению, хочет воевать…