В зале городского суда развернулась настоящая трагедия по притче о царе Соломоне и двух матерях. Зухра Исахова, биологическая мать двухлетнего Жениса, отказалась от сына еще при его рождении. Сейчас она пытается отстоять свое право родителя и лишить опекунства Гульжан Килибаеву – женщину, воспитывающую малыша с пятимесячного возраста. Суды разных инстанций вынесли решение в пользу Исаховой и постановили лишить Килибаеву прав опекуна.
Несколько месяцев Гульжан и ее супруг практически в бегах – домой приходят судебные приставы, которые хотят забрать Жениса. На саму Гульжан заведено уголовное дело. А сама биологическая мама в их жизни впервые появилась только в зале суда: Зухра Исахова пришла на слушания с закрытым маской лицом, пытаясь спрятаться от журналистов.
Перед началом слушаний корреспонденту медиа-портала Caravan.kz удалось поговорить с представителем Гульжан Килибаевой – Хорлан Касен.
По словам юриста, вся возникшая ситуация – жуткий абсурд, который возник из-за ошибки при усыновлении Жениса:
— Сейчас на Гульжан, которая взяла больного пятимесячного ребенка, вылечила, заведено уголовное дело, потому что она не исполняет решение суда. Она опекун, но по решению суда биологическая мать не лишена родительских прав, и ребенок должен проживать с ней.
— Пыталась ли Исахова, биологическая мама, выйти на связь с Килибаевыми до этого?
— Никогда. Она бросила этого ребенка и 10 месяцев даже не искала, пока сама Гульжан через органы опеки не вышла на нее, чтобы усыновить Жениса. Даже имя мальчику дали работники перинатального центра, из которого она ушла сразу, как родила. Когда она вышла после родов на работу, и у нее спросили, почему она не в декрете, она ответила: «Ребенок умер». То же самое она сказала и хозяйке квартиры, в которой жила. Но суд решил, что теперь ребенка должны отдать ей.
— Нас не пустили в зал суда «в интересах ребенка». Как сама семья Килибаевых и Женис реагируют на все происходящее?
— В данный момент никто не рассматривает интересы ребенка. А у Жениса есть определенный диагноз. Если сейчас его шокировать и отнять у Гульжан – а это будет болевой шок, то это чревато как минимум афазией – полной потерей речи. Сейчас Женис уже отказывается ходить. Он все время сидит и тянется к маме, чтобы Гульжан взяла его на руки. Ребенок чувствует, что что-то происходит. Элементарно потому что сейчас они в бегах. Уже был случай, когда пришли судебные приставы и Гульжан пришлось буквально схватить Жениса и бежать из дома через заборы соседей.
— Есть ли у Гульжан шанс отстоять свое право опекуна?
— Судья, имя которого мы не можем называть, сказал Гульжан: «Вы – никто». Опекун – никто?! Здесь есть нюанс: если Гульжан, будучи опекуном, отдаст ребенка – нарушит обязанности опекуна. А если не отдаст – не исполнит решение суда. Почему-то суды не смотрят на это и не обращают внимания. Сейчас этот ребенок нужен не биологической матери, а ее сестре и зятю. Все суды почему-то ссылаются только на один закон о том, что приоритет при усыновлении дается биологической матери и ее родственникам. Но надо же смотреть в корень! Единственное из государственных учреждений, которое поддерживает нас – городская прокуратура, потому что она изнутри изучила эту проблему. А все остальные либо не смотрели, либо действовали просто по шаблону. Зачем думать и заморачиваться?! Мы налицо видим, что у граждан Казахстана уже нет того доверия к судам, которое должно быть.
— Как этот прецедент характеризует казахстанскую систему усыновления?
— Наш уважаемый ювенальный суд говорит: «Опекун – никто»! Так какого черта тогда нам вообще давать детей под опеку, патронат, на усыновление? Уже многие приемные родители не доверяют и не хотят брать детей. 80% детей в наших детских домах – социальные сироты. У них есть бабушки, дяди, тети. Зачем тогда государство содержит этих детей, раз у них есть родственники? Пусть забирают! Не хотят забирать – так не надо потом говорить, что нельзя отдать этого ребенка людям, которые могут дать малышу настоящую семью.
На слушаниях 14 февраля сторона защиты Гульжан Килибаевой внесла ряд ходатайств об экспертизе пенсионных начислений и места работы биологической матери. Суд отложен на 7 марта до их удовлетворения.