с его участием смотрит уже третье поколение людей. Кумир миллионов дал интервью газете «Караван».
Поиграть в комедию
– Сыгранные вами персонажи вызывали симпатию, даже если это были антигерои – такие, как Энди Таккер из фильма “Трест, который лопнул”. Какие чувства вызывают у вас сегодня ваши старые фильмы?
– Знаете, очень разные были фильмы. Я бы с интересом пересмотрел свою самую первую картину “Никто не хотел умирать”. Тогда я ничего не умел, ничего не знал, ничего не мог делать и тем не менее отдал ей очень много. Получилась хорошая лента, все персонажи интересны.
А про остальные фильмы можно говорить с какими-то оговорками. Вот вы вспомнили “Трест, который лопнул”. Не могу сказать, что картина удачная, но тем не менее сниматься в паре с Колей Караченцовым было приятно, забавно, интересно. Меня обычно приглашали на очень серьезные роли мужественных героев. А тут мы могли отбросить все стереотипы и просто поиграть в комедию. Мне всегда интересно менять жанр. В театре я не так много играл комедий, но каждый раз для меня это огромное удовольствие – немного подурачиться.
– Наверное, легче играть, когда испытываешь симпатию к партнеру, как это было у вас с Караченцовым…
– Николай прежде всего профессионал, симпатичный парень – сколько мы с ним рюмок осушили… (Смеется.) Очень жаль, что его постигла такая беда. Конечно, бывают случаи, когда партнер не то чтобы вызывает отвращение, но ты не испытываешь к нему даже симпатии… А его надо любить. Приходится забывать о личном отношении, ведь выбираешь их не ты, а режиссер…
– А какая из ролей ближе всего вашему характеру?
– Вы спросили: “А где вы настоящий?”. Я как-то долгое время ничего нового не делал в театре и все мечтал: найти бы такую пьесу или роль, где можно выйти и ничего не играть, и наконец мне ее предложили. Этот спектакль – “Последние месяцы” – сейчас идет в Малом театре, но уже во время работы над ролью я пришел к выводу, что в театре нельзя не играть. Иначе ты уже не актер, а лектор, проповедник. Вот такая странная вещь…
– По каким критериям вы выбирали роль?
– Иногда нравится сценарий, иногда сама роль, бывает, что соглашаешься из-за режиссера – даже если материал не нравится. Были времена, когда за сезон мне присылали несколько сценариев и я еще имел возможность выбирать.
Не могу оставаться в стороне
– Известно, что вы занялись общественной деятельностью. Что вас на это подтолкнуло?
– К сожалению, сегодня в обществе нет авторитетов и все так же много лжи, ханжества и… бедности. Но самое обидное – это наше духовное опустошение, когда главным критерием благополучия для многих людей стало богатство. Конечно, есть люди, которым финансы необходимы просто для выживания, но многие, сумев прибрать к рукам большие деньги, оказались под их властью. Духовности в обществе остается все меньше и меньше. И поэтому я как-то естественно и нечаянно опять втянулся в общественную деятельность, стремясь оставаться гражданином.
Мы говорим, что надо развивать гражданское общество, а где это общество? Пока каждый гражданин Литвы не возьмет на себя ответственность за все, что происходит, его не будет. Я должен сказать, что наш народ довольно терпеливый. Вот урезали пенсии, но мы молчим. А в Швейцарии, когда хотели урезать пенсии совсем немного, сразу был созван референдум, на котором народ сказал “нет”.
– Не только у нас в Литве, но и во многих странах постсоветского пространства актеры, режиссеры, писатели пошли в политику…
– Меня политика никогда не интересовала. Артист должен оставаться свободным от любого коллективного мышления и навязываемых ему суждений. Но оставаться в стороне, когда я вижу несправедливость, не могу. Великий режиссер Жалакявичюс в одном из первых своих фильмов “Хроника одного дня” – я там играю малюсенький эпизод – как раз ставит вопрос: “Почему ты стоял под деревом, когда рядом убивали человека?”. Он уже тогда поднимал эту проблему гражданского долга.
Я примкнул к Объединенному демократическому движению, потому что оно не партийное: его цель – разбудить гражданскую ответственность в каждом из нас. Мы собираемся делать какие-то пусть маленькие, но шаги для развития культуры. Например, в этом году в пять раз уменьшено финансирование покупки новых изданий для библиотек, и на это невозможно равнодушно смотреть. Раньше в районах, в школах были маленькие библиотеки, которые служили местными очагами культуры, хранителями духовного богатства. Я хочу обратиться с призывом к людям, чтобы они отдавали прочитанные книги, изданные в последние два-три года, в ближайшую библиотеку.
Театр радует мало
– Вы – народный артист СССР. Как относитесь к этому званию?
– Я всегда относился к званиям с известной долей скепсиса. К славе, известности, почитанию отношусь как к неизбежным спутникам актерской профессии. Хотя я очень тщеславный человек, как, наверное, и все актеры, поэты, художники.
– Дружеские связи с российскими коллегами сохранились?
– Конечно, и много. До прошлого сезона я играл в Москве в антрепризном спектакле братьев Пресняковых. В главной роли была Людмила ГУРЧЕНКО, также был занят Юозас БУДРАЙТИС и несколько хороших московских актеров. Приблизительно раз в месяц я ездил в Москву.
– Как-то разом из жизни вдруг стали уходить поколения знаменитых актеров: Тихонов, Мордюкова, Абдулов, Янковский, Ульянов… Вы были знакомы с ними?
– Пожалуй, со всеми. Я очень любил Ульянова: одно время судьба нас ненадолго свела. Мы с Артемом Иноземцевым, актером Русского драматического театра Литвы, уже ушедшим от нас, должны были участвовать в совместном с американцами проекте. В спектакле “Прогулка в лесу” были заняты две пары артистов: россияне – Юрий Яковлев и Михаил Ульянов – и актеры из Литвы – я и Иноземцев. Репетировали в Америке, в курортном городке под Сан-Диего на берегу Тихого океана, чтобы потом одна пара показала спектакль в Вильнюсе, а другая – в Москве.
Тогда нам удалось очень много пообщаться с Ульяновым. Почти месяц мы жили рядом, был общий быт. Я восхищался этим человеком: он был не просто большим актером, но, хотя я и боюсь таких слов, – гениальным.
– Трудно представить, что Регимантасу Адомайтису 70 лет. Что радует вас сегодня?
– Театр уже мало радует, потому что это уже не тот театр, который я любил: редко увидишь спектакль, где главную нагрузку несет актер. Сейчас много разных эффектов, фокусов, приспособлений, света, с потолка валятся камни, льется вода, сверкают молнии. Актер превращается в куколку, в статиста. Я не говорю, что это плохо, но я говорю, что это уже не мой театр.
А что радует? Внуки. Вот сегодня двое были у нас: с ними мне интересно. Позавчера вернулся из поездки в Шяуляй, Каунас, Панявежис, где проходили встречи со зрителем из старой гвардии. Народ пришел, и было очень здорово и весело.
Елена ЮРКЯВИЧЕНЕ, специально для «Каравана», Вильнюс